
Международный фестиваль балета «Бенуа де ла данс» показал двухдневную программу на сцене Большого театра.
Балетный смотр (с конкурсом номинантов и призом) существует с 1991 года, он присуждается ежегодно по итогам прошлого театрального сезона.
Регламент таков. Оргкомитет приглашает деятелей хореографии из разных стран поработать в жюри, состав которого ежегодно меняется. Члены жюри «Бенуа» одновременно и эксперты, они сами выдвигают номинантов — хореографов, балерин и танцовщиков, которые приглянулись.
Как я писала по долговременному опыту,
«такие правила одновременно и хороши, и плохи. С одной стороны, приз существует много лет, и в статистической совокупности он охватил многих заметных личностей в мировом балете. Но в списках номинантов прежде всего оказываются те, кто работает в труппе хореографа-члена жюри, станцевал в его балетах или просто в последнее время попался ему на глаза.
В итоге перечень кандидатов на «Бенуа» «качает» из стороны в сторону».
Тем более что озвученные ведущими лестные шаблоны о всеохватности Бенуа и его мировом престиже (например, «балетный Оскар») сейчас мало работают.
В афише, по регламенту, два концерта. На первом оглашают имена номинантов (они известны заранее) и объявляют имена лауреатов. Концерт благотворительный, в пользу ветеранов сцены.
Второй вечер посвящен лауреатам прошлых лет. Поскольку в последние годы собрать звезд из Европы и Америки в Москве невозможно, концерты лауреатов прошлых «Бенуа» мало-помалу превращаются в концерты «кого и откуда удается привезти», но с сильным российским преобладанием. (Справедливости ради скажу, что оба вечера представили несколько московских премьер).
В этом году двое членов жюри из России работали вместе с коллегами из Японии, Германии-Нигерии, Китая, Венгрии и Испании. Жюри номинировало пять хореографов (Марко Гёкке, Юрия Посохова, Дзё Канамори, Максима Севагина и Мартина Шекса). Семь балерин: Приска Цайзель, Николетта Манни, Татьяна Мельник, Олеся Новикова, Акира Акияма, Ксения Рыжкова и Сунь Хуэйсинь. А также шесть танцовщиков: Гергё Армин Балажи, Артемий Беляков, Владислав Лантратов, Никола дель Фрео, Никита Четвериков и Чжан Хайдун.
Список этот частично существует сам по себе, без привязки к концерту награждения. Хореографы-номинанты в этот раз не приехали вообще, присутствовал лишь москвич Севагин (нам объяснили, что все очень заняты). Не было Николетты Манни и Николы дель Фрео. Но и те, кто был, не раз танцевали не то, за что были номинированы.
Неясно, почему, например, Олеся Новикова из Мариинского театра танцевала Джульетту, а не Аспиччию из «Дочери Фараона», отмеченную жюри. А Артемий Беляков (ГАБТ) – не Ивана Грозного, а Ромео. Кстати, именно эти артисты названы жюри победителями. Новикова – в номинации «лучшая танцовщица», Беляков как «лучший танцовщик». Впрочем, такие замены – не новая, а давняя проблема «Бенуа де ла данс». Бывало не раз. Верить жюри на слово – ее следствие для публики и критики.

Кроме Белякова, мужской приз выиграл венгр Балажи, за партию Леона в балете Эйфмана «Эффект Пигмалиона». Но снова: на концерте номинантов он танцевал вовсе не Леона, а в номере «Дуэт», где можно было оценить лишь партнерские качества. Здесь скорее выделялась грациозная и гибкая партнерша, Татьяна Мельник (в номинации она – Фригия из «Спартака», но это, видимо, неважно). А названный лучшим хореографом Марко Гёкке (за балет «В голландских горах», поставленный в Гааге) был представлен публике лишь в очень коротком видеофрагменте.
Вживую был дан фрагмент балета-номинанта авторства Севагина, «Класс концерт», показанный в финале церемонии награждения, он напомнил о добротности этого любовного взгляда на эстетику старого классического танца.

Концерт второго отделения был вполне средним по уровню, но это часто случалось на Бенуа, где главным арт-событием был и остается второй вечер, лауреатов прошлых лет.
Приска Цайзель из Михайловского театра в «Жизели» продемонстрировала крутой подъем стопы, малую выворотность, среднего качества прыжок и такой же романтический артистизм.
Дуэт из японского балета-номинанта «Принцесса Кагуя» на музыку Дебюсси был столь же статистически неоклассическим, как и героиня, аккуратная лунная Принцесса (номинантка Акира Акияма).
Номинированный за партию в «Спартаке» Никита Четвериков Спартака отверг, решив показать, что он еще и хореограф, в собственном номере на музыку Жака Бреля, но номер, с мюзик-холльным оттенком, в памяти, честно говоря, не остался.
В па-де-де из балета члена жюри Патрика де Баны «Собор Парижской богоматери» выступили китайские номинанты. Вот тут в памяти осталось, что автор танцев знает одноименный легендарный спектакль Ролана Пети.
Номинантка Ксения Рыжкова из МАМТа в качестве Герды была вынуждена танцевать дуэт с оленем из балета Севагина «Снежная королева», иных эмоций, кроме недоумения по поводу напрасно потревоженной музыки Чайковского, у меня не возникло.
Зато Петр Ильич, в интерпретации композитора Юрия Красавина, по-хорошему вспоминался во фрагменте балета Юрия Посохова «Пиковая дама», где номинант из ГАБТа Владислав Лантратов впечатляюще станцевал Германна. Но приз он не получил.
На втором концерте играл оркестр Большого театра, за пультом стоял Антон Гришанин. Преобладание российских танцовщиков (одиннадцать номеров из тринадцати) показало, что два иностранных выступления художественной погоды не сделали.
Артисты Токио-балета в па-де-де из старого балета «Талисман» не только станцевали невесть чью редакцию (под псевдонимом, конечно, «Мариус Петипа»), но и технически не всегда блистали, особенно партнер. Хотя держал балерину он хорошо.
Китайская пара в «черном» па-де-де из «Лебединого озера» обнажила скучную немузыкальность Одиллии и артистическое равнодушие Принца.
Зато концерт начался с феерического выступления Дмитрия Смилевского (ГАБТ) в «Сильфиде». Изумительно сделанными заносками и тонким изяществом в передаче датского стиля он затмил танец хорошей партнерши Евы Сергеенковой.

Премьерный показ номера «Король да шут», поставленный Максимом Севагиным на аранжированную музыку Буальдьё, оказался полукомическим-полутрагическим манифестом на тему «не всё могут короли». Капризный правитель в черном (сам Севагин-классик) и шут в белом (Ринат Ханджян, артист компании современного танца «Контекст» Дианы Вишневой) артистически броско и вполне наглядно, на контрастах движенческих техник, показали, как злобная вздорность власти доводит до беды. Так что когда шут в финале прикончил короля, никто не удивился.
Прима Мариинского театра Екатерина Кондаурова хороша в любом репертуаре, вот и во фрагменте из балета Александра Сергеева «Не вовремя» (на музыку Вила-Лобоса) она трепетно, под рояль, выясняла отношения с партнером, а ее ноги – немыслимой красоты и большой умелости – легко порхали в недрах неоклассики.
Солисты Мариинского театра Рената Шакирова и Кимин Ким уж больно осторожничали в эротическом «Дуэте» из балета Прельжокажа «Парк». Ведь знаменитый номер, где музыка Моцарта провоцирует страстный поцелуй в силовом кружении… Как говорил граф Альмавива, завлекая Сюзанну в темную беседку, мы там не чтением заниматься будем.
Сходное настроение, но в более, так сказать, тихом варианте, с обилием поддержек, слепили солисты ГАБТа Евгения Образцова и Артем Овчаренко в адажио Дмитрия Антипова «Элегия». Ну так задумчивый Рахманинов обязывает.
А премьер того же театра Семен Чудин впал в сюрреалистический «Сон, прерванный полетом» с помошью Дебюсси и хореографа Владимира Варнавы.
Фрагмент балета «Ареналь», где член жюри Начо Дуато когда-то сплавил традиционную музыку Канарских островов, дух средиземноморской культуры и проникновенный модерн-данс, заставил вспомнить, каким выдающимся хореографом автор тогда был. Даже несмотря на сильно «оклассиченные» пляски солистов Михайловского театра.
Финал первого отделения отдали фрагменту из балета Славы Самодурова «Озорные частушки» на музыку Щедрина. Это было хорошее решение. Коллективный образ-перепляс современного скоморошества под обильную перкуссию и нерегулярный ритм так удался и автору танцев, и исполнителям из Театра балета имени Якобсона, что хоть приплясывай с ними вместе.
Финал концерта сформировали с помощью Астора Пьяццоллы. Его музыку, сперва «Бордель 1900», а потом «Кафе 1930», играли скрипач Вадим Репин и отменный гитарист Роман Зорькин. В кафе танцевали прима ГАБТа Светлана Захарова и ее сослуживец, автор танцев по мотивам танго Артемий Беляков.

Танцы, надо сказать, вполне типовые. А танго у Захаровой, дважды выступившей в проекте, который она возглавляет, было похоже на ранее показанного «Лебедя» Фокина: холодное совершенство линий.
Майя Крылова
Музыкальный и балетный журналист. Неоднократно эксперт фестиваля "Золотая маска".