Большой театр возобновил «Спящую красавицу».
Балет в постановке Юрия Григоровича не шел в ГАБТе довольно долго, по нескольким причинам.
Одна из них – малоудачное оформление, которое инициировал сам постановщик, заменив декорации своего старого соавтора Симона Вирсаладзе на новое оформление итальянца Энцо Фриджерио. С ним Григорович сотрудничал на «Спящей» в Европе, и, несмотря на прежние дифирамбы в адрес соратника Вирсаладзе, принял решение переоформить московский спектакль.
Балет с новой картинкой получил почти единодушные «фи» от критики и публики, именно за работу Фриджерио. И было за что. Модный дизайнер
«заставил кулисы громадными витиеватыми колоннами, поместил на задник полукруглый угол большого здания (еще один дворец?), а справа и слева от него расположил (в зависимости от действия) то морские волны с кораблями, то лесные заросли. Это, как уверяет сценограф, копия старинного театрального задника»,
но при этом на сцене возникла пестрота и визуальная давка. Было много золота, вплоть до кича, и странный разрисованный пол, скрадывающий движения. И, помню, немилосердно скрипящий.
Несмотря на тезисы сценографа о работе с подлинным историческим материалом (крой, цвета и отделка), возникли проблемы и с костюмами. Детали одежд дополнили впечатление чрезмерности. Как я тогда писала,
«у этой Авроры на редкость богатое приданое к свадьбе. Но без чувства меры не спасают никакие ссылки авторов на двор «короля-солнца» как исторический прототип действия».
Теперь Валерий Гергиев (стоявший за пультом на первом спектакле) принял решение вернуть балет в афишу с прежними декорациями. Видимо, уговорив 97-летнего Григоровича.
«Спящая красавица», пассеистский проект директора Императорских театров Всеволожского (инициатора балета по сказке Перро) прошел долгий и извилистый исторический путь. Было много редакций. Нынешний спектакль – не первая авторская версия «Спящей» в Большом (первую критиковали даже ярые поклонники и пропагандисты Григоровича).
Сравнивать редакцию советского хореографа с оригиналом Петипа бессмысленно. Ведь и оригинал не сохранился вживую, и задачи такой автор спектакля в 1973 году, разумеется, не ставил: он всегда был далек от «аутентизма», как все постановщики советской школы классического балета.
Григорович хотел личного высказывания при сохранении нескольких ключевых сцен с оригинальной хореографией. И как автор был в своем праве, пояснив это в интервью:
«поступать так меня убедил опыт самого Петипа, который в постановки своих предшественников включал собственные фрагменты…».
Разбирать многократно разобранный балет пятидесятилетней давности нет смысла. Сосредоточимся на возобновлении декораций и на исполнении.
Сценография Вирсаладзе не имеет недостатков версии Фриджерио, ибо визуально ненавязчива и работает в комплекте с танцем. В том смысле, что неяркая «размытость» хорошо проявляет графику балетных па. Вирсаладзе сочетает условную природу (обобщенную зелень деревьев) с не менее условными фрагментами старинных дворцов, предваряя как бы тающие на глазах дома более четкой дворцовой «решеткой»: раздвигаясь, она будто бы дает вход в сказку.
С другой стороны сцены, по извилистой лестнице, в сказку входит главная героиня, Аврора. Достаточно красиво и уютно, плюс четкая, легко читаемая символика. Хоть и совсем не по замыслу Всеволожского, который создавал апофеоз монархии, а не ее закат. Но, повторяю, удобно для рассмотрения танцев. И привычно. Именно это — привычность без вызова — нравится всем, от Гергиева до публики.
С исполнением нынче неоднозначно. Кордебалет иной раз был не совсем синхронен, как и восьмерка фрейлин, но это отрепетируют. Вальс цветов, с горшками и гирляндами, как всегда, пленил — все-таки одна из лучших массовых сцен в истории балета.
Главная пара – Аврора (Елизавета Кокорева) и Дезире (Артем Овчаренко) — танцевала уверенно и правильно. За душу особо не хватала, как дуэт любви, но кто сказал, что это – необходимое условие возобновления, которое в театре почему-то назвали премьерой?
Из двух возможных трактовок партии принцессы, бойкой и царственной, Кокоревой явно ближе первая. В ее рамках она сплясала шаловливую прелестницу, крепко стоящую на ногах.
Опытный партнер отменно делал жете ан турнан, был ловким кавалером и хорошим помощником в поддержках, да и держался как принц. Только сцену охоты стоило бы мизансценически доработать, а то крестьяне, вышедшие приветствовать принца, на первом спектакле кланялись не ему, а его пустому стулу.
Среди фей, которые в целом выглядели утомленными и танцующими как бы машинально (понимаю, репетировать в августе, в сезон отпусков и в жару непросто), я бы отметила фею Смелости (Мария Кошкарева) и фею Бриллиантов (Маргарита Шрайнер).
Среди героев сказок – принцессу Флорину (Анастасия Сташкевич) и Голубую птицу (Клим Ефимов), с его прекрасными субресо, а также артистичного Волка (Никита Капустин).
Крестьянская фарандола на охоте (Анна Балукова и Антон Савичев) удачно оттенила дворцовые куртуазности.
Как всегда, был хорош Денис Савин: его Фея Карабос с «жестами карги» – олицетворение тупой мстительности и бессильной злобы.
Фея же Сирени (Алена Ковалева) красиво делала туры в аттитюд и была перманентно величава. Ни на одну секунду она не вышла из этого состояния. Что, в общем, нормально для вершительницы судеб, особенно когда танцуешь чисто, то есть четкий рисунок танца и создает атмосферу.
Алёна Ковалёва: «Балет в XXI веке не может держаться только на классике»
Возобновление прежде всего затевалось ради музыки Чайковского, о чем нам не раз говорили. Она прозвучала с вполне проработанной лирической частью — и с менее сделанной «духоподъемной».
На форте медные духовые вылезали на передний план, придавая музыке Петра Ильича прямолинейный характер. От таких фанфар в стремительном звучании не было ощущения легкой танцевальности (все-таки эпоха Людовиков на сцене, хоть и условная), хотя такое настроение в «Спящей» необходимо. Ну, и киксануть пару раз валторнам – почти традиция.
В то же время отмечу отменные соло на скрипке (Людмила Херсонская) и виолончели (Петр Кондрашин). В некоторые моменты оркестр, дирижер которого нечасто поднимал взор на сцену, был опасно близок к тому, чтобы не совпасть с ногами исполнителей, но, к счастью, обошлось.
Стоило ли восстанавливать этот балет? Конечно, стоило, ради шедевров Петипа как минимум, и соратница Григоровича Регина Никифорова (балетмейстер возобновления) проделала большую работу. Ей ведь пришлось совмещать «последнюю редакцию с декорациями предыдущей». И делать компактный по времени спектакль в двух частях (кто тоскует по панораме и давно выброшенному скрипичному антракту, вам не сюда).
Означает ли факт возобновления, что отныне мейнстримом репертуарной политики ГАБта будут не премьеры, а черпания из советских закромов (плюс взаимное тиражирование старых спектаклей Большого и Мариинки на двух сценах при минимуме нового и на радость транспортным компаниям, перевозящим туда-сюда, из Петербурга в Москву и обратно, декорации и реквизит)? Увидим.
Но это вероятно. План возобновить в ноябре детский балет «Чиполлино» (1976 года рождения) уже озвучен театром.
Майя Крылова