На платформе Youtube вышел новый выпуск программы «Ещенепознер», героиней которого стала Народная артистка СССР, грузинская, советская и российская пианистка, профессор Московской консерватории Элисо Вирсаладзе.
В разговоре с Николаем Солодниковым Элисо Константиновна поделилась своими рассуждениями о самых разных отраслях жизни и профессии. Публикуем часть из них.
О преподавании
Я училась в аспирантуре, когда начала преподавать. Самое счастливое время было вначале — я вообще не представляла себе, что буду преподавать в Московской консерватории. Когда меня пригласили быть ассистентом, для меня это было колоссальным счастьем.
Сначала я была ассистентом у Оборина, потом — у Якова Израилевича Зака, у которого и училась. Это было большим счастьем. Сегодня у нас 72 педагога на кафедре. Ассистенты на сегодняшний день… что они значат? А тогда быть ассистентом было очень здорово.
О потере индивидуальности
Ушло то, что называлось индивидуальностью, личностным присутствием человека. Замечательно говорил Натан Перельман об одном музыканте (не будем указывать фамилию), когда тот выходил на сцену — «будто никто не вышел». А когда начинает играть — тогда «совсем никто не вышел».
У Перельмана есть изумительная книга «У рояля». Ему принадлежит гениальная фраза: «Глупость исполнителя нигде так не очевидна, как в паузе».
Пианисты прошлого и пианисты настоящего
Главная причина победы виртуозности над индивидуальностью — сегодня очень много исполнителей, во всех специальностях. Очень выросла техника вообще. Но я должна сказать, что в начале XX века были непревзойденные виртуозы, возможно, еще лучше сегодняшних.
На сегодняшний день уже многие склоняются к тому, чтобы делать живые записи, а не студийные. Раньше ведь была совсем другая техника записи — без монтажа, записывали от начала и до конца. Старые записи — они все «живые», потом стали монтировать. Например, есть 20 вариантов одного и того же куска, который не получается, и можно выбрать лучший.
Не могу обсуждать, насколько сегодня возросла виртуозность… Каким гениальным был Хейфец! Ни одному скрипачу сегодня и не снилось — играть так, как играл Хейфец. А говорят, что тогда — так, а сегодня — так.
В целом… Просто количество, к сожалению, не переходит в качество. Исполнителей стало гораздо больше. И если раньше были проблемы со студентами, которые приходили в консерваторию и не могли технически справиться с какими-то элементарными вещами, то сейчас этого нет.
Вот сегодня и вчера у меня были мастер-классы в Рижской консерватории, меня спрашивали о состоянии исполнительского искусства. И как раз речь шла о том, что раньше, когда играли пианист или скрипач, мы узнавали их по почерку. А сегодня одно и то же произведение могут играть 4 человека, и вы не поймете, кто из них кто.
Амбиции: детей, родителей, педагогов
Потом: страшная амбициозность родителей и педагогов, которая наступила, наверное, лет 30 назад. С детства рекламировать своих детей, сажать с репетиторами, чтобы они учились музыке — а потом сразу же на конкурс их выпускать. Различные благотворительные фонды, толкающие себя в грудь, что они что-то делают, поддерживают молодых…Это я бы вовсе убрала — не только у нас, но и вообще во всем мире. Убрала, чтобы не травмировать маленьких несчастных детей, которые в 10-12 лет (или еще раньше) имеют успех. И они потом несчастные, я знала очень много таких случаев.
Был один пианист, грек — вдруг, как звезда, появился. Через 3 года он исчез. Поэтому амбиции — колоссальная проблема на сегодня, я считаю. И не только это.
О несправедливости в музыкальной среде
А можно ли прокормить себя музыкой? Это очень трудно сегодня, безумно сложно. У нас есть много несправедливостей. Например, кто-то хочет пригласить молодого исполнителя, но у него нет денег. И в этом же городе — с этими же организациями и людьми — приглашается кто-то, кто имеет большое имя, кому за один концерт платят как минимум 30 тысяч евро.
Первое, что я бы сделала сегодня — наложила запрет на это. Нельзя давать такие гонорары! Это несправедливо. Ведь есть очень много талантливых музыкантов — не только в России, в России очень много действительно невероятно талантливых молодых музыкантов. Очень много. Но они не могут никуда выехать, не могут поехать на конкурс — потому что у них нет денег.
Элисо Вирсаладзе: «Когда ругают Россию, мне очень больно бывает. Когда ругают Грузию — тоже»
«Банк помощи музыкантам»
У меня возникла мысль. Если бы все миллиардеры, которые населяют планету… Что для них миллион — ничего. Если бы все они сложились и создали такой Банк помощи музыкантам — почему нет? Пусть этих миллиардеров рекламируют, пусть говорят, какие они хорошие, замечательные. Пусть их ласкают — неважно. Но была бы колоссальная помощь!
Кто это будет делать?.. это смешно. Это из разряда абсолютных утопических мечтаний.
О камерной музыке
Самая гениальная музыка — это камерная музыка. Как вообще можно жить без камерной музыки? Не представляю!
О финансировании конкурсов
Для того, чтобы вам давали деньги, вы должны быть приближенными к сильным мира сего — и у вас будут деньги. В свое время, когда мне хотелось найти финансирование и продолжить конкурс имени Рихтера — я считала, что это вообще очень нужное дело, — мне не могли достать денег. А конкурс был действительно уникальным, потому что у нас не было лимита возрастного.
На первом конкурсе выступал 70-летний пианист из Германии. И вообще было безумно интересно, и публика к этому отнеслась очень горячо. Потом это прекратилось — потому что не было денег.
В 2020-ом году в Казани пройдет конкурс имени Юрия Егорова. Егоров был очень хорошим, я бы даже сказала — более, чем хорошим, — замечательным пианистом. Кстати, он ученик Якова Израилевича. Егоров остался в Европе, и его нельзя было приглашать. Он скончался лет 20 назад, если не больше. И вот в Казани, откуда он родом, будет его конкурс. Слава Богу — нашли деньги. Нынешний конкурс будет не первым, и Слава Богу, что он будет! Потому что именно в этих регионах это нужно как воздух.
В Челябинске пройдет конкурс имени Станислава Нейгауза — тоже невозможно было достать деньги, с трудом нашли их. Такая несправедливость!
И конкурс Чайковского, который имеет столько денег, что просто я не знаю… Конкурса Скрябина нет — потому что нет денег. Конкурса Рахманинова нет — потому что нет денег.
Почему я назвала эти 2 города — Челябинск и Казань, особенно Челябинск, потому что Казань все-таки ближе к столице и, в общем, центр. Челябинск — это совсем и совершенно не музыкальная столица. Вы не представляете, как необходимы для этого региона вот такие события! Тамошние педагоги работают просто на энтузиазме, у них нет никаких денег. И они привозят работы своих учеников — можно с ума сойти, какой уровень! И какие они талантливые! Вот там нужны такие события.
Денис Мацуев: «Нонсенс, что в Челябинске нет симфонического оркестра и нового концертного зала»
Но у нас же ничего не понимают… — по-настоящему не понимают, что надо. И поэтому бьются эти люди, но их не будет потом. Биться как рыба об лед и не иметь никакого результата… очень сложно. Люди устают от этого, они не хотят больше этим заниматься. Музыка не исключение. У нас так происходит во всех отраслях.
Сахаров
В 89-ом году был знаменитый Съезд народных депутатов. Трансляция по телевидению начиналась в 10. Я занималась со студентами дома с 8 до 10 (я не ходила в консерваторию), смотрела трансляцию до какого-то времени, затем был перерыв и вечернее заседание.
Я все помню! Каждый день. Более того, я находилась в состоянии какого-то невероятного восхищения, когда слышала, что они там говорили. Я прыгала от восторга: это говорят не на кухне, это по телевизору, на экране! Это на самом деле было невероятно. Я все помню.
Для меня главным героем Съезда был Сахаров, конечно. Хотя ему потом … — бедный Михаил Сергеевич — пальцем указывал: «Что Вы себе позволяете». Хотя я Горбачева очень уважаю. Очень. Он разрушил монстра, которого больше нет, слава Богу.
Три дня в августе
К Ельцину вначале я испытывала очень положительные чувства. Я вообще считаю, что он и демократы упустили момент после путча, когда они могли (речь идет об Августовском путче 1991 г. — прим. ред.). Потому что тогда было невероятное настроение в Москве.
В дни, когда это происходило, я была в Италии с моей дочерью. Мне звонили из Франции мои знакомые- журналисты и спрашивали, не хочу ли я остаться, не ехать обратно в Москву. Было очень напряженное состояние. Они могли что-то сделать все-таки.
Но могли бы… это сослагательное наклонение меня не интересует. Не сделали. Не получилось, то что должно было получиться.
«Классический entertainment»
(После упоминания популярной в Youtube пианистки)
На сегодняшний день меня не удивляет, потому что очень многие так играют — настолько фривольное отношение к тексту, например. Я считаю, это недопустимо. Пусть бы эти люди (я уже говорила об этом в одном интервью), которые себя так хорошо чувствуют хозяевами на сегодняшний день — у них все есть, они много играют — подписывали: «entertainment» (от англ. — «развлечение», прим. ред.).
Это не классическая музыка. Это развлекательная музыка в классической музыке. Во всяком случае, это было бы нормально. Но когда вы это преподносите…
Знаете, для кого это плохо? Не для профессионалов, которые все улыбаются, когда о такой категории идет речь, разводят руками — никаких комментариев. Это плохо для молодых, которые начинают и которые еще не понимают.
В свое время у нас тоже были подобные исполнители, ставшие очень популярными — безумно популярными. Да, они очень талантливы, некоторые из них и по сей день очень популярны. И на них равнялись молодые — потому что хорошо жить хотят все. Зарабатывать хотят тоже все — я тоже хочу зарабатывать неплохо. У меня 7 собак и 4 кошки. Конечно же, мне нужно зарабатывать деньги, чтобы их кормить.
В принципе хотеть зарабатывать — это нормально. Когда кто-то говорит: «Ах, мне деньги не нужны»… Нет, деньги нужны всем.
Плетнев или Соколов?
Плетнев. Потому что Плетнев… он мне интересен. Он интересен тем, что я не знаю, что он будет делать. Он может быть очень хорошим и очень плохим — но мне интересно.
Михаил Плетнев: “Люблю океан. Особенно шторм. Жаль, редко в него попадаю”
А Григорий Соколов — я примерно знаю, что это будет, заранее. Я его очень уважаю. Я вообще считаю: слава Богу, что такой, как Соколов, имеет успех.
Григорий Соколов: «Искусство — это игра. Это и удовольствие, и мучение, — все вместе…»
Он выходит на сцену как гений
Я не была на концертах Курентзиса, но по телевизору слушала. Впечатление от него… не очень положительное.
Во-первых, мне вообще не нравятся такие типы, как он — даже как он относится, как он разговаривает. Это очень субъективно. Он, безусловно очень талантливый человек. Есть один момент. Когда он выходит на сцену (конечно, он личность — безусловно) — он выходит как гений. Уже первые шаги его на сцене — шаги гениального человека. Он в это так верит, что публика тоже верит.
Теодор Курентзис: «Я завоевываю столицы мира из своей деревни»
Я согласна, что исполнителю это нужно. Особенно дирижеру — столько народу в оркестре, ты должен верить в то, что ты гениален, что ты можешь этих людей вместе собрать. Но когда ты выходишь…
Не знаю, может быть, я ошибаюсь. Может, я совсем несправедлива. Я не видела вживую, каким был Фуртвенглер, но то, что я видела в записи… Или тот же гениальный Карлос Клайбер — то, что он давал ощущать… Вы послушайте! Когда вы слушаете произведение, про которое знаете абсолютно все — и слышите, как будто в первый раз. Вот это и есть настоящее.
О Бетховене
Бетховен, конечно, особенная статья. В нем есть вообще все. Я не знаю ни одного композитора, появившегося позже, который бы не присутствовал в Бетховене.
Я вообще называю Бетховена диктатором, таким страшным диктатором. Знаете, какая у него диктатура? — свободная, если можно так сказать. Она не подавляет тебя, а наоборот — воспитывает и обогащает.
5 книг, 5 авторов
- Довлатов;
- Лев Разгон («это было бы поучительно» — Элисо Вирсаладзе);
- Максим Горький — «Несвоевременные мысли»;
- «Феллини о Феллини»;
- Гарри Бардин — книга воспоминаний «И вот наступило потом».
Интервью смотрела Татьяна Плющай