В Красноярске продолжается IX Транссибирский Арт-фестиваль, и некоторые изменения в программе Фестиваля стали для жителей города на Енисее замечательным сюрпризом.
Так, 2 апреля 2022 года в рамках фестивальной программы в красноярской филармонии выступил один из самых интересных российских молодых пианистов, победитель Международного конкурса им. П.И. Чайковского в 2015 году, Дмитрий Маслеев, уроженец Улан-Удэ и воспитанник Новосибирской специальной музыкальной школы.
Дмитрий сыграл для красноярцев Концерт для клавира с оркестром №20 В.А. Моцарта, тот самый, за исполнение которого он получил специальный приз на легендарном состязании музыкантов. Искренность, тонкость фразировки и лирическая проникновенность в интерпретации Маслеева завоевали сердца красноярской публики, и в ответ на бурные овации пианист исполнил на бис «Июнь» из фортепианного цикла «Времена года» Чайковского.
Дмитрий Маслеев выступал в сопровождении Красноярского государственного симфонического оркестра, за пультом которого был Владимир Ланде. С красноярским коллективом Дмитрия связывает продолжительное сотрудничество, и это угадывалось в полном взаимопонимании солиста и музыкантов оркестра, чутко откликающихся и продолжающих идеи пианиста. Во втором отделении прозвучала знаменитая Пятая симфония Бетховена.
Перед концертом Дмитрий Маслеев рассказал корреспонденту ClassicalMusicNews.ru о детских годах, проведенных в Сибири, о творческом сотрудничестве с Красноярским академическим симфоническим оркестром и многом другом.
– Вы впервые принимаете участие в Транссибирском Арт-фестивале?
– Да, на Фестивале я впервые.
– Знакомы ли вы с руководителем фестиваля Вадимом Репиным?
– С Вадимом мы связаны тем, что, хотя и в разное время, учились в одной и той же новосибирской школе-десятилетке. Конечно, в школе я видел его фотографии повсюду, всегда мечтал с ним познакомиться. Мы немного знакомы.
– Новосибирская школа вырастила немало музыкантов мировой величины…
– Я очень благодарен судьбе за то, что мне посчастливилось провести четыре года в этой школе перед поступлением в консерваторию. Пользуясь случаем, передаю школе привет и желаю процветания.
– Вообще, «сибирская музыкальная диаспора» включает довольно много солидных имен: Денис Мацуев, Вадим Репин, Максим Венгеров, Сергей Редькин, вы… Есть какое-то качество, которое объединяет сибиряков?
– Отдельно выделить какое-то качество трудно, но, когда встречаешь сибиряков, есть ощущение, что встретил родного человека. Открытость отличает сибиряков.
– Если пофантазировать и представить какое-то музыкальное сочинение о Сибири, что это могло бы быть: жанр, стилистическая направленность, характер мелодии?
– Сложный для меня вопрос… Наверное, что-то масштабное.
– Насколько я знаю, вы довольно давно сотрудничаете с Владимиром Ланде?
– Да, в Красноярске я уже в четвертый раз, если мне не изменяет память. Но впервые вы мы встретились в Москве, в Концертном зале им. П.И. Чайковского. В Москву приезжал Красноярский оркестр, и я выступал с ними как солист.
Мы подружились, и уже буквально через полгода я приехал в Красноярск для участия в летнем фестивале «На берегу Енисея». Мы играли на открытом воздухе… С тех пор началось наше творческое сотрудничество.
– Он рассказывал, что вы записали вместе хулиганский компакт-диск…
– Да, программа замечательная. Очень известный Первый концерт для трубы и фортепиано Шостаковича, а также менее известные произведения – Сюита Цфасмана и Второй фортепианный концерт Капустина.
– Джазовый? Вам интересно играть джаз?
– Да, концерт джазовой направленности. Сам я импровизировать не умею. К счастью, есть такие композиторы, как Капустин, Цфасман, Гершвин, которые всё для нас записали, и мы имеем возможность прикоснуться к этому стилю.
– Владимир Ланде назвал диск «хулиганским», а в жизни вы хулиган? Или хулиганите только на сцене?
– В жизни я не хулиган. Что касается какой-то амбициозности, сценического хулиганства, то это очень хорошо. Там, где уместно.
– То есть, в вашем характере нет бунтарства?
– Нужно разделять жизнь и сцену. В человеческом плане бунтарства нет совсем. Да и зачем это нужно? Но человек в жизни и человек на сцене, в творчестве – это совсем разное. Хотя, и бывает трудно отделить одно от другого. Когда выходишь на сцену, можно позволить себе многое…
– Русская музыкальная образовательная система – одна из самых эффективных. Во многом она – наследие советской школы, основание которой – сильный, порой даже жесткий авторитет учителя, беспрекословное подчинение ему.
Сегодня психологи рекомендуют более партнерский, доверительный стиль преподавания. Что вы думаете о русской музыкальной педагогике сейчас?
– Нужно посмотреть в исторической перспективе, как это получится.
В первую очередь на ум приходит не только музыка, но и, например, спорт, где авторитетом забивают.
Естественно, есть люди, которые выбиваются, достигают невероятных успехов, но не стоит забывать, что у огромного количества человек, прошедших через это, с психикой потом проблемы. Они не любят музыку, ненавидят инструмент…
Это факт, это правда, здесь я ничего не придумываю. Но меня это миновало.
– То есть, вы охарактеризуете стиль ваших взаимоотношений с педагогом как партнерские?
– Да. Я бы нашел даже другое слово – человеческие. Да, и я воспитан иначе. Не представляю, зачем нужно использовать такие методы. Нужно стараться как-то иначе мотивировать учеников.
– Как было принято решение участвовать в Конкурсе имени Чайковского? Вы сами очень стремились к этому или вам, например, посоветовал педагог?
– Если учишься в Московской консерватории имени Чайковского, там это не то, чтобы идея фикс, но… Каждые четыре года происходит праздник-фестиваль музыки, и, конечно, вся музыкальная общественность живет этим праздником весь месяц. Безусловно, это всегда было, если не мечтой, то очень большим желанием…
А может быть, и мечтой! Сыграть в Большом зале консерватории на Конкурсе имени Чайковского! Я был очень рад пробиться сквозь отборочные туры и, наконец, выйти в этот зал на первый тур…
– Было ли это только мечтой или карьерным решением тоже?
– И тем, и другим. Конечно, без мечты, без вдохновения вообще невозможно ничего сделать. Но на момент участия мне было уже 26 или почти 27 лет, и я начинал задумываться, стоит ли мне продолжать ездить на конкурсы и вообще продолжать, или стоит подумать о чем-то другом.
– Есть ли еще способ сделать карьеру сейчас, кроме как заявить о себе на конкурсе? Есть ли у вас перед глазами убедительные примеры успешной «неконкурсной» карьеры?
– Конкурсы – это всего лишь один из путей. Наверняка, есть примеры карьеры, не связанной с конкурсами, я абсолютно в этом уверен.
У меня сложился такой путь, ну, и хорошо, что получилось. Понятно, что без конкурса Чайковского у меня бы этой карьеры не было. Хотя, возможно, мне бы повезло и кто-то увидел меня…
– Каковы слагаемые успешной карьеры музыканта сейчас? Родители, педагог? Учебное заведение? Конкурсы?
– Абсолютно все, что вы сейчас назвали. Каждый вносит свой вклад.
Естественно, сначала родители. Мои родители поддерживали меня с самого детства, ведь я жил не в музыкальной семье. Я представляю себе детей из музыкальной семьи: они живут в этой атмосфере, с раннего детства ходят на концерты, у них дома есть инструмент…
Я помню, что в семь лет заниматься помногу мне особенно не хотелось – не было этого у меня в крови, психологически это было чем-то новым для меня. Тем не менее, я не помню, чтобы родители меня как-то принуждали, но как-то мотивировали другими вещами.
Опять же, педагоги… Мне очень повезло, на жизненном пути мне встречались только замечательные педагоги, могу сказать им только спасибо.
И, конечно же, учебное заведение. До 12 лет я жил в одном городе, а в 13 переехал в Новосибирск. Переезд обеспечил большое продвижение вперед. В десятилетке меня окружали музыканты достойного уровня, я окунулся в эту конкурентную среду…
– То есть, важна конкурентная среда?
– Ну естественно! Заходишь в класс или приходишь на концерт и думаешь: «Ага! Вот так вот играют… Надо позаниматься!» (улыбается) Это очень важно. Среда воспитывает в не меньшем объеме, чем индивидуальные занятия.
Хотя… Мир огромен, и в нем столько исключений. Можно, наверное, запереться, заниматься в одиночку, и что-нибудь получится. Но система на то и система.
– Сегодня вы играете 20-й концерт Моцарта. В 2015 году вы получили специальный приз за исполнение именно этого концерта на Конкурсе имени Чайковского. Почему вы выбрали сегодня его для исполнения? Близок ли вам стиль Моцарта?
– Мне предложили несколько концертов на выбор, и я выбрал. Когда я играю концерты Моцарта, Бетховена, у меня всегда праздничное настроение.
Что касается того, близок или не близок…Возможно, мне более близка русская романтическая музыка, это правда. Наверное, я не специализируюсь именно на музыке Моцарта, не играю все его сонаты. Ну, что ж поделать?
– В связи с текущей геополитической ситуацией много ли планов пришлось отменить?
– Они все продолжают отменяться, уже третий год пошел. Что ж поделать?
– Вы философски к этом относитесь?
– Ну, а как к этому еще относиться?
– Вы говорили в одном из интервью, что чтение и изучение искусства помогает более полно и эмоционально раскрыть музыкальное произведение. Вы можете вспомнить самое сильное потрясение от произведения искусства? Литературы? Музыки? Театра? Которое поменяло жизнь, может быть?
– Кстати, нет. Я не могу сказать, что в моей жизни было такое, что я проснулся утром, и жизнь моя поменялась, потому что я что-то увидел или услышал…
По моему мнению, нужно постоянно что–то читать, смотреть, слушать, и это окажет свое влияние на вас.
Могу привести аналогию со спортивным залом: за одну тренировку и за один день не изменится ничего, но, если тренироваться продолжительное время, результаты будут.
Беседовала Наталья Шкуратова