Несколько недель назад художественный руководитель Camerata Pacifica Адриан Спенс с помощью своего технически продвинутого сына Кейрана вышел в прямой эфир на Facebook, чтобы показать запись исполнения трио Моцарта (K. 498), также известного как трио «Кегельштатт». По крайней мере, он попытался это сделать.
«Кегельштат» был одной из множества записей из объемного видеоархива «Камераты». Когда COVID-19 внезапно прервал концертный сезон, Спенс начал еженедельную серию трансляций, чтобы заполнить возникшую паузу. Эти трансляции, даже с их скромной виртуальной посещаемостью около 100 зрителей на каждую, были важны для поддержки камерного ансамбля Спенса в Санта-Барбаре и его аудитории.
Но только до последнего воскресенья, когда онлайн-слушатели начали исчезать один за другим.
«Что, черт возьми, происходит?» — кричал Спенс на всю гостиную, когда стало понятно, что количество зрителей заметно упало.
Через несколько минут после начала концерта Спенс получил от Facebook уведомление о том, что его видео — оригинальное исполнение часового произведения Моцарта 1786 года — каким-то образом содержало одну минуту и 18 секунд чужой работы, а точнее
«аудио принадлежит Naxos of America» (ведущий дистрибьютор классической музыки в Северной Америке — Прим. пер.).
Спенс и, по-видимому, Моцарт, были не согласны.
«Они блокируют мою трансляцию собственного контента»,
— сказал позже Спенс в телефонном интервью,
«это вообще невозможно представить».
Ситуация с COVID-19 все больше вынуждает классических музыкантов и организации переходить в онлайн. Однако там их ждет другой, но не менее безликий противник: боты, защищающие авторские права. Точнее, алгоритмы идентификации контента, которые через социальные сети сканируют содержание и выявляют записи, нарушающие авторское право.
Вы наверняка встречались с этими ботами, если у вас когда-либо блокировали видео из тренажерного зала или из караоке, ввиду вопиюще незаконного использования Бритни или Брюса. Но кому принадлежит Брамс?
Эти часто чрезмерно усердные алгоритмы особенно хорошо приспособлены для работы со звуковыми особенностями поп-музыки. Они обучаются на огромном количестве «эталонных» записей, которые представляют звукозаписывающие компании и общества по защите авторских прав.
При этом выясняется, что восприятие автоматизированных систем по работе с авторскими правами не соответствует реальностт, если речь идет о классической музыке, которая имеет уникальные особенности — как с точки зрения содержания, так и контекста. Ведь классическая музыка существует как огромный, вновь и вновь повторяющийся репертуар из произведений, в основном находящихся в статусе общественного достояния, различчающихся между собой только через нюансы и вариации исполнения. Иными словами, боты — не очень внимательные слушатели.
После удаления видео единственным выходом для Спенса было вступить в разбирательство с Facebook через соответствующую форму. Затем начались шесть часов бесполезных чатов с различными представителями соцсети. Потребовалось почти четыре дня, чтобы устранить ложные претензии, а тем временем Facebook приостановил доступ Camerata Pacifica к прямым эфирам.
С тех пор аннулирование претензий по авторскому праву стало частью распорядка дня Спенса. Электронная переписка представляла собой малопонятную систему споров, которую он описывает как «взбесившееся ГИБДД».
Тем временем история продолжалась: недавно YouTube заблокировал прямой эфир ансамбля, в котором транслировалась запись духового квинтета Карла Нильсена (соч. 43) — на видео поступило сразу пять автоматических заявлений об авторских правах от различных звукозаписывающих компаний. Дошло до того, что в окне трансляции вместо музыки появилась предупреждающая надпись, которая объясняла отсутствие видео.
«Я не могу защитить свой собственный материал»,
— говорит Спенс.
«Если вы хотите предъявить мне претензию в связи с нарушением авторских прав, я с радостью найду время, чтобы перезвонить вам и сказать: “Это ошибочное заявление, и вот почему”. Но когда вы сразу же блокируете видео или трансляцию, это отрицательно сказывается на нашей миссии, особенно в то время, когда это критически важно».
Боты не только разрушают отношения между музыкантами и их аудиторией; они также влияют на артистов, которые во время кризиса стремятся не пропадать из поля зрения публики и пытаются финансово держаться на плаву.
Пианист, композитор и преподаватель из Балтимора Майкл Шеппард недавно вышел в прямой эфир на Facebook с Третьей сонатой Бетховена для фортепиано (до мажор, op. 2), но Facebook заблокировал трансляцию, сославшись на то, что обнаружил
«2:28 музыки, принадлежащей Naxos of America»,
— в частности отрывок, записанный французским пианистом Жаном-Эффламом Бавузе.
Блокировка видео привела к тому, что Шеппард называет «византийской паутиной нелепости». Спор с Facebook он начал с фразы:
«Бетховен умер в 1827 году. Эта музыка очень популярна. Прошу вас разблокировать его».
И это был не первый спор Шеппарда с Facebook, когда последний блокировал или выключал звук с произведений Форе, Шопена и Баха в исполнении Шеппарда из-за того, что они слишком напоминают игру других музыкантов.
Устав от нескончаемых заявлений о нарушениях, от необходимости постоянно оправдываться и от собственной беспомощности, Шеппард написал Naxos Records через Twitter в надежде найти выход из сложившейся ситуации.
«Уважаемые @naxosrecords»,
— написал он в своем Twitter 9 мая.
«ПОЖАЛУЙСТА, прекратите блокировать звук у произведений, авторы которых мертвы сотни лет. Это приносит пользу 0% пользователей, особенно музыкантам, таким как я, которые пытаются зарабатывать на жизнь во время кризиса». #UnmuteBeethoven.
Dear @naxosrecords PLEASE stop muting portions of works whose composers have been dead for hundreds of years. It does 0% of people any good, especially musicians like myself who are trying to make a living in time of crisis. #UnmuteBeethoven https://t.co/gka8T326pd
— Michael Sheppard (@pianistcomposer) May 9, 2020
Два дня спустя Naxos поблагодарили Шеппарда за обращение и подтвердили, что его видео было «занесено в белый список».
«Есть люди, которые находятся в более бедственном положении, чем я, чей единственный доход — их выступления»,
— говорит Шеппард, хотя его трансляции также сопровождаются виртуальной банкой для чаевых.
«Но если звук отключен, то какой в этом смысл? Они находятся в безвыходном положении».
Ситуация с коронавирусом, безусловно, заставила многих классических музыкантов экспериментировать с потоковым вещанием, но на самом деле борьба между ботами и Бахом началась намного раньше.
Пианист Джеймс Роудс стал известным после того, как Sony заявила права на его исполнение Партиты №1 Баха, которое он опубликовал в Facebook в 2018 году.
В том же году музыкант и блогер Себастьян Томчак получил несколько заявлений о нарушении авторских прав на 10-часовой отрезок белого шума, загруженный на YouTube три года назад.
А в январе 2019 года студенты дирижера Джонатана Жирара из Университета Британской Колумбии провели прямую трансляцию оркестровых произведений Бетховена и Чайковского, которую Facebook прервал на середине и заблокировал.
«Это реальный, эффективный способ привлечь аудиторию и нести искусство в массы»,
— говорит Жирар.
«И это блокируется алгоритмами авторского права, которые на самом деле не совсем объективно оценивают происходящее. Это серьезная проблема для артистов, исполняющих музыку, которая считается общественным достоянием».
РАО штрафует альтиста Полтавского за исполнение музыки XVIII века
Казалось бы, проще всего обвинить якобы «агрессивные» звукозаписывающие компании, которые выпускают заявления об авторских правах. Но многие из них также беспомощны против системы.
Возьмем, к примеру, Naxos — главный локомотив индустрии, в библиотеке которого около 2,5 миллионов треков. По словам старшего менеджера по видео и новым медиа Дункана Хаммонса, компания считает защиту авторских прав «одной из главных обязанностей в рамках отношений с клиентами».
«Многие процессы автоматизированы, это помогает нам выполнять свои обязательства перед клиентами»,
— говорит Хэммонс в электронном письме. Как и другие звукозаписывающие компании, Naxos использует системы идентификации контента Facebook и YouTube, чтобы следить за его возможным незаконным использованием.
«Хотя по большей части технология правильно идентифицирует контент наших клиентов на платформах, она по-прежнему генерирует немалое количество несоответствий, которые требуют человеческого анализа»,
— говорит Хэммонс.
«Вероятность конфликтов с таким количеством контента велика. По этой причине возникает множество автоматически сгенерированных и потенциально ложных претензий, ошибочность которых невозможно идентифицировать, если они не будут оспорены».
Хэммонс говорит, что большинство претензий, оспариваемых пользователями Facebook и YouTube, разрешается в течение недели после заявления, и что компания готова смягчить меры для владельцев каналов, которые могут доказать
«законность своего статуса субъекта исполнительских искусств», [или] что их канал представляет собой низкий риск злоупотребления контентом».
«Мы хотели бы работать с этими платформами (Facebook и YouTube — Прим. пер.), улучшить их технологии, чтобы они лучше адаптировались к классической музыке»,
— говорит Хэммонс,
«но в сложившейся ситуации наш вклад в проблему ограничен».
По словам представителя компании, YouTube, со своей стороны, инвестировал более 100 миллионов долларов в усовершенствование своей собственной технологии идентификации контента. И его алгоритмы для разрешения споров, по мнению нескольких музыкантов, более надежны, чем у Facebook — по крайней мере YouTube сумел решить почти все проблемы с авторскими правами, прежде чем перейти к юридическим спорам. Хоть YouTube не является активным посредником в контентных спорах, но он пытается их решать.
Тем временем на этой неделе Facebook опубликовал обновления в своей политике в отношении музыки и видео — в частности, уточнил рекомендации по использованию музыки в видео. Компания напомнила о своей бесплатной библиотеке Sound Collection, состоящей из тысяч разрешенных треков и объявила об ожидаемых улучшениях в системе уведомлений,
«чтобы дать пользователям время настроить свои трансляции и избежать блокировки, если будет угроза нарушения авторских прав».
Но критерии алгоритмов блокировки по-прежнему остаются загадкой. Facebook сканирует загруженный контент с помощью двух систем: собственного диспетчера прав, который, по словам компании, может использоваться для выявления только защищенных авторским правом работ, и сторонней платформы под названием Audible Magic, которая помогает автоматически блокировать аудиовизуальные загрузки, соответствующие контенту в ее собственной базе данных.
Audible Magic рекламирует услуги, которые позволяют таким медиа-платформам, как Twitch, SoundCloud и Vimeo, «идентифицировать контент в режиме реального времени с беспрецедентной точностью» и «работать в полностью автоматическом режиме».
Павел Карманов обвинил МХТ им. Чехова в воровстве своей музыки
Несмотря на надежность таких баз данных, трансляции классических произведений попадают под прицел несовершенных алгоритмов, которые кажутся более подходящими для правообладателей, чем, скажем, для пианистов. Простые пользователи вынуждены защищаться, независимо от того, начали они спор или нет.
«На данный момент не существует правильного решения»,
— говорит Мередит Роуз из группы по защите прав интеллектуальной собственности Public Knowledge.
«Возможно, через пару лет они доведут технологию до такой степени, что она сможет почувствовать разницу между двумя записями Пятой симфонии Бетховена или что-то подобное. Но пока она это не умеет».
Вера в то, что платформы и звукозаписывающие компании инвестируют средства в усовершенствование этих технологий, настолько же ущербна, как и сами системы.
«Мы создали эти программы, исходя из предположения, что должны быть: А — пират и В — эксперт по авторскому праву»,
— говорит Роуз.
В настоящее время споры между классическими музыкантами и ботами, защищающими авторские права, являются примером того, как новые технологии ограничивают музыку, которая была с нами на протяжении веков, а отдельные музыканты сражаются с безразличием крупных корпораций.
Но этот пессимистичный сценарий также обнажил проблему, как искусство может взаимодействовать с социальными сетями, поскольку они все больше и больше зависят друг от друга.
«Музыканты становятся популярными благодаря социальным сетям»,
— отмечает Жирар, дирижер,
«и теперь, несмотря на ценный контент, они фактически не могут получить доступ к своей аудитории.
Принимая во внимание все, что происходит, кажется, что это просто еще один фактор, который ограничивает возможность музыкантов общаться с публикой».
Майкл Андор Бродо, “Washington Post”. Перевод и литературная адаптация – Дженнет Арльт