Изумительный голос Джоан Сазерленд, сочетающий колоратурное мастерство с драматической насыщенностью, богатство тембровых красок с ясностью голосоведения, долгие годы покорял любителей и знатоков вокального искусства.
Сорок лет длилась ее успешная театральная карьера. Мало кто из певцов обладал такой широтой жанрово стилистической палитры. Одинаково легко она чувствовала себя не только в итальянском и австро-немецком репертуаре, но и во французском.
С начала 60-х годов Сазерленд входит в число крупнейших певиц современности, а в статьях и рецензиях ее часто называли звучным итальянским словом La Stupenda («Изумительная»).
Джоан Сазерленд появилась на свет в Сиднее (Австралия) 7 ноября 1926. Мама будущей исполнительницы имела отличное меццо-сопрано, хотя из-за того, что ее родители сопротивлялись этому, она в свое время не смогла стать певицей. Подражая своей матери, девочка талантливо исполняла вокализы Матильды Маркези и Мануэля Гарсиа.
Джоан не предполагала стать оперной певицей и в молодости окончила курсы машинисток, но затем получила профессиональное образование в Сиднейской консерватории. Еще будучи студенткой, она начала выступать с небольшими концертами в ряде городов страны.
Почти постоянным партнером начинающей певицы стал ее товарищ по консерватории, пианист Ричард Боннинг. Так уже в те годы было положено начало художественному ансамблю Сазерленд и Боннинга, который ныне хорошо известен любителям музыки во многих странах мира.
С 1947 года имя певицы регулярно появляется на афишах. В том же году она спела свою первую оперную партию — Дидону в опере Пёрселла «Дидона и Эней», дававшейся в концертном исполнении в сиднейском зале «Таун-холл».
В течение двух лет Джоан выступала в концертах, пела сольные партии в ораториях, а затем дважды (в 1949 и 1950 годах) принимала участие во всеавстралийских конкурсах вокалистов. Ее исполнение арии Аиды «С победой возвратись» на первом конкурсе и арий Сантуццы из «Сельской чести» и Елизаветы из «Тангейзера» на втором принесло молодой певице заслуженный успех. Оба раза она уверенно занимает первые места.
В 1950 году в Сиднее состоялось и ее первое выступление на театральной сцене в опере «Юдифь» современного английского композитора и дирижера Юджина Гуссенса.
Тем временем Ричард Боннинг переехал в Лондон. Вскоре, в 1951 году и Джоан удается собрать необходимую сумму, чтобы проделать путь от Сиднея до английской столицы. Начался период напряженных занятий — Сазерленд и Боннинг много времени проводили за инструментом, шлифуя каждую вокальную фразу в поисках пути к раскрытию сути художественного образа.
Год занималась Джоан в Лондонском королевском музыкальном колледже у Клайва Кэри. Она мечтала стать солисткой театра «Ковент-Гарден». Именно он научил Сазерленд технике взятия верхних нот, которая стала одним из надежных и восхитительных средств ее вокального репертуара.
Три раза пела Сазерленд перед руководством театра, которое, таким образом, сумело получить полное представление о характере дарования и репертуаре молодой певицы: ведь на этих прослушиваниях в ее исполнении прозвучало тринадцать оперных арий! Дирекция слушала, кое-что одобряла, кое-что — нет, но решение выносила всегда одно: певица в профессиональном отношении еще недостаточно подготовлена для «Ковент-Гарден».
Однако Джоан не отчаивалась. Ее упорство, энергия и стремление достичь своей цели принесли желанные плоды — в октябре 1952 года она, наконец, получает дебют в ведущем театре Англии – поет маленькую партию Первой дамы в «Волшебной флейте» Моцарта.
Вскоре ей поручили эпизодическую роль Клотильды в «Норме» Беллини. Этот спектакль запомнился Джоан на всю жизнь — заглавную роль исполняла Мария Каллас, дебютировавшая тогда в Лондоне. Могла ли в то время предположить молодая певица, что пройдут годы и театр будет возобновлять «Норму», теперь уже специально для Джоан Сазерленд?
Первый же ее сезон в «Ковент Гарден» принес артистке немало творческих удач. С успехом выступила она, заменив внезапно заболевшую немецкую певицу Елену Верт, в ответственной партии Амелии («Бал-маскарад» Верди), которую исполнила без репетиций. Руководство театра поверило в способности Сазерленд —в том же сезоне ей поручаются роли Графини («Свадьба Фигаро») и Пенелопы Рич в опере Бриттена «Глориана». В 1954 году она поет уже Аиду, Агату в новой постановке «Волшебного стрелка» Вебера, а также участвует в исполнении вагнеровской тетралогии «Кольцо нибелунга», которой дирижировал Фриц Штидри.
Наконец, 1954 год ознаменовался важным событием и в личной жизни Сазерленд — она выходит замуж за Ричарда Боннинга. Большой знаток вокального искусства, проявляющий глубокий интерес к оперной музыке XVIII—XIX веков, он стал ориентировать Сазерленд на лирико-колоратурные партии, считая, что они более всего отвечают характеру ее дарования.
Сама певица не была твердо в этом уверена — ей казалось, что голос ее еще недостаточно легок и подвижен. Но вот в 1955 году она спела три роли: колоратурную— Олимпии, лирико-колоратурную — Джульетты и лирическую — Антонии в комической опере Оффенбаха «Сказки Гофмана», и слушатели сразу же смогли составить представление о широте исполнительского диапазона Сазерленд. А затем последовала очень трудная в техническом отношении партия Дженифер в опере современного английского композитора Майкла Типпетта «Свадьба в середине лета».
В 1956 году репертуар Сазерленд пополняется партиями Микаэлы («Кармен») и Памины («Волшебная флейта»), она впервые участвует в Глайндборнском фестивале, одном из самых авторитетных оперных фестивалей в Англии, где поет Графиню в «Свадьбе Фигаро».
1957 год прибавил к артистическому портрету Сазерленд новые важные штрихи, которые позволили некоторым дальновидным критикам предвосхитить направление будущих художественных поисков певицы: с Генделевским оперным обществом в Лондоне она пела заглавную роль в «Альцине». Рецензенты отмечали, что уже многие десятилетия здесь не слышали такой совершенной вокализации, красоты фразировки, законченности виртуозного мастерства.
«Выдающаяся генделевская певица нашего времени»,
— писали в прессе о Сазерленд.
1958 год принес певице первые зарубежные гастроли— на Голландском фестивале она поет сопрановую партию в «Реквиеме» Верди и на Ванкуверском фестивале, в Канаде, принимает участие в постановке «Дон-Жуана», в которой были заняты также Джордж Лондон, Леопольд Симоно, Пьеретта Алари.
В том же году на сцене «Ковент Гарден» прошла английская премьера оперы Пуленка «Диалоги кармелиток». Спектакль собрал первоклассный состав исполнителей — в главных ролях были заняты Эльзи Моррисон, Сильвия Фишер, Моника Синклер и Джоан Сазерленд, которую критика называла теперь одной из ведущих солисток лондонского театра.
Казалось бы, артистический путь певицы окончательно определился. В ней видели прежде всего исполнительницу лирических партий — правда, поразившая лондонцев генделевская «Альцина» убедительно показала, что Сазерленд может с блеском петь и колоратурный репертуар, но многие слушатели были склонны считать обращение к музыке Генделя своего рода эпизодом в артистической жизни певицы.
Сама же Сазерленд теперь думала совсем иначе. Успех в опере Генделя окрылил ее. Все увереннее шла она к своей цели — посвятить себя прежде всего оперному творчеству композиторов эпохи расцвета итальянского бельканто (и особенно Россини, Беллини, Доницетти). Она была уверена, что именно здесь сможет полностью «раскрыться» как певица и актриса.
Роль Лючии, которую поручили певице в новой постановке оперы Доницетти на сцене «Ковент – Гарден», должна была стать первой пробой сил Сазерленд в произведении, требующем безупречного владения стилем классического бельканто. Артистка уже решила для себя, что если этот опыт удастся, то она откажется почти от всех ролей, спетых ею ранее (за исключением, может быть, донны Анны или Альцины), и сконцентрирует внимание на лирико-колоратурных партиях, главным образом в итальянской опере прошлого столетия.
В сентябре 1959 года она отправилась в Вену для участия в постановке на сцене Государственной оперы «Дон-Жуана» Моцарта. Публика приняла певицу восторженно, и дирекция театра предложила Сазерленд выступить перед венской публикой в партиях Виолетты («Травиата») и Дездемоны. В феврале 1960 года состоялся итальянский дебют артистки в опере Генделя «Альцина» в венецианском театре «Ла Фениче». Из Венеции Сазерленд отправилась в Палермо для выступлений в «Лючии», вновь под управлением Серафина. Руководители многих европейских оперных театров, виднейшие музыкальные критики приехали в Палермо, чтобы услышать новую восходящую звезду вокального искусства.
В апреле 1960 года артистке предстояло выдержать еще один серьезнейший творческий экзамен, на этот раз в Париже, на сцене прославленней «Гранд Опера», дирекция которой включила в репертуар театра «Лючию ди Ламмермур» (так же, как и в Лондоне, опера здесь не ставилась на протяжении многих лет) специально для гастролей Сазерленд. Надо сказать, что у определенной части публики и критики сам факт возобновления «Лючии» не вызывал особого энтузиазма.
Во-первых, оперу эту знали в Париже, пожалуй, даже меньше, чем в Лондоне; большинством авторитетных музыкантов она почиталась за произведение архаичное и едва ли интересное для современного слушателя. Во-вторых, — и это уже касалось исполнительницы заглавной партии — имя Сазерленд пока мало что говорило завсегдатаям парижской оперы. Ко всему прочему, парижская публика еще жила воспоминаниями от вдохновенной интерпретации Ренатой Тебальди роли Анды на сцене той же «Гранд Опера» год назад.
Словом, в музыкальных кругах складывалось мнение, что как спектакль «Лючия» не выдержит сравнения с постановкой «Аиды» — кульминацией прошедшего сезона. И тем убедительней был триумф Сазерленд.
«Если бы кто-нибудь сказал мне всего неделю назад, что я буду слушать «Лючию» не только не испытывая ни малейшей скуки, но с чувством, которое пробуждается, когда наслаждаешься шедевром, великим сочинением, написанным для лирической сцены, я был бы несказанно удивлен»,
— отмечал в рецензии французский критик Марк Пеншерль.
С начала 60-х годов Сазерленд почти постоянно выступала в ансамбле со своим мужем — Ричардом Боннингом. Вместе с ним она осуществила и большинство своих записей. Лучшие из них: «Анна Болейн», «Дочь полка», «Лукреция Борджиа», «Лючия ди Ламмермур», «Любовный напиток» и «Мария Стюарт» Доницетти; «Беатриче ди Тенда», «Норма», «Пуритане» и «Сомнамбула» Беллини; «Семирамида» Россини, «Травиата» Верди, «Гугеноты» Мейербера, «Эсклармонда» Массне.
Одну из своих лучших записей в опере «Турандот» певица осуществила с Зубином Метой. Эта запись оперы — в числе лучших среди тридцати аудиоверсий пуччиниевского шедевра. Сазерленд, которой в целом не очень свойственны такого рода партии, где нужна экспрессия, иногда доходящая до брутальности, удалось здесь раскрыть новые черты образа Турандот. Он получился более «хрустальным», пронзительным и в чем-то беззащитным. За суровостью и сумасбродностью принцессы стала чувствоваться ее страдающая душа. Отсюда и более логичным оказывается чудесное превращение жестокосердной красавицы в любящую женщину.
Джоан Сазерленд официально оставила сцену в 1990 году, исполнив партию Маргариты в опере «Гугеноты» Мейербера в Сиднее, однако потом ещё много раз выступала на оперной сцене, проводила мастер-классы и работала в жюри на вокальных конкурсах. Среди множества ее международных наград и званий – Дама Британской империи в 1979 году и редко присуждаемый музыкантам “Орден Заслуги”, дама Джоан получила его в 1991 году.
Джоан скончалась 11 октября 2010 года в своем доме в Швейцарии после продолжительной болезни, не дожив меньше месяца до 84-х лет.
Хотя Сазерленд никогда не училась в Италии и среди ее педагогов не было вокалистов-итальянцев, артистка составила себе имя прежде всего своей выдающейся интерпретацией ролей в итальянских операх XIX века.
Даже в самом голосе Сазерленд — редком, необыкновенном по красоте и разнообразию тембровых красок инструменте — критики находят характерные итальянские качества: искристость, солнечную яркость, сочность, сверкающий блеск. Звуки его верхнего регистра, чистые, прозрачные и серебристые, напоминают флейту, средний регистр своей теплотой и наполненностью производит впечатление задушевного пения гобоя, а мягкие и бархатистые низкие ноты словно исходят от виолончели.
Столь богатая гамма звуковых оттенков — результат того, что в течение продолжительного времени Сазерленд выступала сначала в роли меццо-сопрано, затем — драматического сопрано и, наконец, колоратурного. Сазерленд владела своим голосом, как законченный виртуоз – своим инструментом. Но для нее никогда не существовало техники ради показа самой техники; все ее филигранно выполненные сложнейшие фиоритуры вписывались в общий эмоциональный строй роли, в общий музыкальный рисунок как его неотъемлемая составная часть.
В. Тимохин, ClassicalMusicNews.Ru