Ханты-Мансийск… Молодой северный город, в перспективе улиц и переулков которого виднеется вековой заснеженный лес. Иртыш с водой стального отлива. И одно из главных зданий — «Югра-классик», современный концертный зал с хорошей акустикой. Здесь с 1 по 7 ноября проходил IV Всероссийский музыкальный конкурс по специальности «Сольное пение».
В концертно-театральном центре «Югра-классик» на неделю собралось жюри, которому могли бы позавидовать крупные столичные конкурсы, — мировые оперные звезды, солисты Большого и Мариинского театров, ведущие педагоги и заведующие кафедрами нескольких российских консерваторий: Ольга Бородина (председатель жюри), Татьяна Горбунова, Вероника Джиоева, Анегина Ильина-Дмитриева, Михаил Казаков, Юрий Лаптев, Ирина Макарова, Наталья Петрова, Альбина Шагимуратова.
Событием стало открытие конкурса 1 ноября, — концерт с участием Вероники Джиоевой, Альбины Шагимуратовой, Ирины Макаровой, Михаила Казакова и Юрия Лаптева. Аккомпанировал им (а впоследствии участникам 3 тура и лауреатам на гала-концерте) Симфонический оркестр Сургутской филармонии во главе с дирижером Станиславом Дятловым (выпускником Московской консерватории, вот уже 10 лет работающим с этим коллективом).
После прослушивания записей к первому туру был допущен 41 участник. Молодые певцы представляли города России от Владивостока, Новосибирска, Красноярска и Уфы до Белгорода, что соответствовало статусу Всероссийского конкурса. Но преобладали участники из Москвы и Санкт-Петербурга (соответственно, 16 и 6), Ростова-на-Дону (6) и Саратова (4). Их число от тура к туру сокращалось быстрее, чем предполагалось условиями конкурса: ко 2-му туру были допущены 19 человек (вместо возможных 24) и 3-му — 10 (вместо 12).
Программа выглядела традиционно и (в сравнении с большинством отечественных и зарубежных конкурсов) «минималистически»: старинная ария и русская народная песня или песня российского композитора (1 тур), оперная ария и один из романсов композиторов «Могучей кучки» (2 тур) и две арии, зарубежного и русского композиторов (3 тур). Интересно, что выбором участников во 2-м туре стали почти исключительно романсы и песни Н. А. Римского-Корсакова и М. П. Мусоргского с редкими «вкраплениями» Ц. А. Кюи и М. А. Балакирева (А. П. Бородина не было).
Мало неожиданного оказалось в выборе арий. Среди редкостей отметим Каватину Изабеллы из «Роберта-дьявола» Дж. Мейербера в исполнении Ксении Нестеренко, арии Мильо из оперы «Заза» Р. Леонкавалло, Пленника из «Кавказского пленника» Ц. Кюи, Ирода из «Иродиады» Ж. Массне в программах соответственно Давита Есаяна, Даниила Гаркунова и Артема Савченко. Все они прозвучали во 2-м туре, 3-й же целиком и без исключения состоял из оперных «хитов».
Любой желающий может составить свое мнение о конкурсе сам: записи всех прослушиваний и гала-концерта лауреатов доступны на странице Росконцерта ВКонтакте (одного из трех организаторов конкурса, другие — Министерство культуры РФ и Департамент культуры Югры). Под трансляциями, ожидаемо развернулись баталии-обсуждения результатов каждого тура.
Конкурс есть конкурс: для победы не достаточно быть ярким и неповторимым. Как ни банально, важнее бывает допускать минимум «школьных» ошибок. И на этот раз, многие из тех, кто запомнился, до финала не дошли. (Попытаюсь утешить их фразой, произнесенной на одном из мастер-классов Томасом Квастхофом: «Для артиста главное — произвести впечатление, и не так важно — какое именно».)
Причины неудач некоторых участников конкурса я бы искала в выходе за пределы того, что воспринимается как «корректное», но чаще в потерях в технике из-за неудачного выбора программы или «зашкаливающей» эмоциональности.
Первым среди тех, кто запомнился, но не дошел даже до 2-го тура, был тенор из Москвы Михаил Нор. Его выступление в 1-м туре, стилистически ориентированное на европейское историческое исполнительство, было далеко от того, что у нас обычно подразумевается под исполнением «старинной арии».
Зная певца по концертам в Москве и восхищаясь музыкальностью, чуткостью, тонкостью его интерпретаций музыки барокко и классицизма, я назвала бы его выступление в Ханты-Мансийске не совсем удачным. Его можно было бы упрекнуть за «по-барочному» легкие, но не всегда полноценно озвученные «верха» и изредка небезупречную интонацию в колоратурах арии из «Рождественской оратории» Баха. Успех в необычной, артистически-хулигански исполненной песне «Было у тёщи…» (удачная обработка С. Чечётко) не смог компенсировать это впечатление.
Обидным было отсутствие среди финалистов Ксении Нестеренко, выступившей (особенно во 2-м туре) с изысканной и хорошо подходящей ей программой мощно-темпераментно, экспрессивно, с выразительным и насыщенным звучанием во всех регистрах. Причины ее снятия с финала я не понимаю. Скорее всего, жюри услышало в ее пении тенденцию к форсированию и чрезмерному вибрато на верхних нотах, — но об этом остается только догадываться.
Среди тех, кто мог бы составить достойную конкуренцию финалистам назову также сопрано Полину Кумылганову, баритонов Алексея Юрковского и Рауфа Тимергазина, баса Владислава Чибирева. Можно добавить к этому списку и баритона Алексея Макшанцева, интеллигентного, умного певца. Ему помешала произвести впечатление на жюри неудачно подобранная программа (арии Моцарта и в 1-м, и во 2-м турах), сдерживающая необходимостью корректного исполнения, способствующая проявлению внутренних «зажимов», — а отсюда дрожанию голоса и зажатым «верхам».
Рискованный выбор репертуара среди прочих причин мог способствовать и сравнительно неудачному выступлению во 2 туре Владислава Чибирева (певца одновременно перспективного и зрелого), — «Полководец» из «Песен и плясок смерти», взятый как отдельный номер и тем более в условиях конкурса, заведомо был обречен на поражение, хотя певец сделал здесь все, что было в его силах. Напротив, в «Колыбельной» из того же цикла (тоже спорный для конкурсного выступления выбор!) Алексей Юрковский был сосредоточен и убедителен, разнообразен и интересен.
Именно выдержка и способность сочетать артистизм с контролем за всеми параметрами исполнения отличали победителей конкурса. В этом смысле обладатель первой премии бас Константин Федотов заявил о себе как один из лидеров с самого начала. И хотя ария Зарастро в 1 туре получилась у него несколько формально, а чистота интонаций в арии короля Рене из 2-го (честно признаемся!) была небезупречной, его выступления во 2-м и 3-м турах шли по нарастающей.
Впечатляюще прозвучали «Песня о блохе» Мусоргского, арии Феррандо из «Трубадура» и Кончака из «Князя Игоря»: подвижность, полноценно и, вместе с тем, аккуратно взятые ноты крайних регистров, харизматичность, перспективность настоящего оперного голоса стали убедительными аргументами в пользу присуждения ему 1 премии.
Сомнений не вызывала и 2 премия Давида Есаяна, тенора с ярким насыщенным тембром и хорошим диапазоном (выбранные им во 2 и 3 турах арии позволили продемонстрировать его крайние «си» вполне убедительно). Думаю, жюри было благодарно ему и за выбор для финала арий Хозе и Германа, радующих своей лаконичностью. (Противоположностью ему в программе конкурса стала Сцена письма Татьяны, исполненная во 2-м туре Ксенией Филимоновой, — решение очевидно самонадеянное!)
Лауреат 3 премии среди мужчин, Артем Савченко, был безупречен на протяжении всех туров как зрелый артист, обладающий всем комплексом качеств, необходимых профессионалу. Отмечу выгодно отличавшее его от многих других умение мыслить в музыке перспективно, а не дробно, отдельными фразами.
Получившие 4 и 5 премии тенора Артем Попов и Даниил Гаркунов при несомненных достоинствах оказались среди лауреатов фигурами компромиссными: первый с полетным голосом красивого тембра, но с постоянной осторожностью в «верхах», даже в песенке Герцога из «Риголетто» (как будто на протяжении всего конкурса он был нездоров), второй — интеллигент и интеллектуал, правильно-положительный во всем от произнесения иностранных текстов до вокальной выучки, но (на мой вкус) певец не слишком обаятельного тембра, — что для тенора как минимум немаловажно.
1 премию среди женщин жюри решило не присуждать, и это было логично: явного лидера 3-й тур не выявил. Здесь выбор лауреатов был сделан скорее «на будущее», с надеждой на перспективу молодых певиц.
2 премию получила Кристина Калинина — певица с приятным тембром, чувственным вибрато, но несколько напряженными и недостаточно насыщенными «воздухом» верхами.
Диана Носырева, получившая 3 премию — обладательница крупного голоса объемного звучания на всем диапазоне запомнилась также осмысленным и разнообразным в интонациях произнесением текста, непрерывностью голосоведения в исполнении арии из оперы «Седекия Царь Иерусалимский» в 1 туре.
Ярко проявила себя и Валерия Лобанова, певица с благородно окрашенным матовым тембром, однако с несколько напряженными и не всегда свободно звучащими верхними нотами.
Меньшее впечатление произвела Ульяна Кондрашкина (как на последнем туре, так и раньше) и присуждение ей 5 премии оставило меня в недоумении.
Досадно за неудачное выступление в 3 туре Полины Пелецкой — с ее прекрасным, насыщенным во всех регистрах сопрано с легкой колоратурой, раскрывающейся в третьей октаве впечатляющими нотами красивого тембра. Несколько смазанных колоратур, к сожалению, позволили получить ей лишь 6 премию.
Дополнительные трудности для участников 3 тура и гала-концерта создал оркестр. Многообещающий на репетиции (в частности, в отношении мягкого сбалансированного звучания, приятных соло группы деревянных духовых), впоследствии он не раз давал поводы членам жюри с недоумением переглянуться. В частности, постоянная тенденция к сильным замедлениям, иногда на грани полной остановки (особенно в медленных частях арий), должна была стать испытанием для солистов. Вполне возможно, в симфонических программах этот оркестр проявил бы себя значительно лучше, но опыта выступления с певцами ему явно не хватает.
Возвращаясь к тем, кто остался за пределами 2 и 3 туров конкурса, надо признать, что многие из них должны были погрузить жюри в нерадостные настроения и думы. Такими были все как на подбор меццо-сопрано, ни одна из которых (по-моему, заслуженно) не прошла во 2-й тур.
«За скобками» осталась неудовлетворенность членов жюри профессиональным уровнем конкурсантов в целом. Об этом говорили не со сцены, а в кулуарах и на круглом столе, состоявшемся 6 ноября. Наверное, этим объяснялось и резкое сокращение участников во 2-м и 3-м туре. По-видимому, на выступления конкурсантов могли повлиять негативно трудности адаптации к разнице во времени (+2 часа по сравнению с Москвой) и континентальный климат, к которому тоже нужно было приспособиться. Но, возможно, не это было главным.
Отмечая артистичность, талант участников конкурса, члены жюри сетовали, прежде всего, на недостатки базовой вокальной подготовки, а именно: «подснятое» дыхание (а из-за этого укороченный так называемый «вокальный столб» и неверная интонация), неправильный (не соответствующий типу голоса и уровню подготовки) и непоказательный выбор репертуара, увлечение понятой по-своему «аутентичной» манерой исполнения и т.д. (Об этом, в частности, говорила на Круглом столе заслуженная артистка России, приглашенная солистка Большого театра Ирина Макарова).
К сказанному можно было бы добавить «дробность» фразировки, недостаток ощущения протяженной мелодической линии, особенно ощутимые на первом туре конкурса в исполнении старинных арий.
Возможно, именно подразумевая неровность уровня участников 1 тура, говорила на круглом столе народная артистка СССР, профессор Высшей школы музыки Республики Саха (Якутия) Анегина Ильина-Дмитриева. Она напоминала о продолжительном многоуровневом и многоэтапном отборе, который должны были проходить участники всесоюзных и международных конкурсов в СССР.
Обобщение сказанному коллегами дал Юрий Лаптев (народный артист России, солист и режиссер Мариинского театра, профессор, заведующий кафедрой режиссуры музыкального театра Санкт-Петербургской консерватории), говоривший о проблемах вокального образования в России и путях их решения. По его мнению недостаточными для конкурса такого масштаба были как количество поданных заявок, так охват регионов (среди участников отсутствовали, например, представители консерваторий Астрахани, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода, Петрозаводска). Расширение в будущем географического охвата конкурса сделало бы его результаты более показательными.
Уютное пространство концертно-театрального центра «Югра-классик», в котором все эти дни встречались участники и жюри конкурса, способствовало переходу от собственно конкурсных прослушиваний к общению, — личному, ограниченному по времени скорее условно. Я сама с большим интересом и пользой для себя наблюдала то, как разговор Вероники Джиоевой с участниками второго тура спонтанно перешел в захватывающий мастер-класс для всех желающих, кому повезло быть в этом месте в это время.
Концертмейстером на этом импровизированном занятии с ходу и наизусть выступил мой коллега по Московской консерватории Евгений Сергеев. Кстати, ему и Жанне Жусуповой впоследствии была присуждена премия «Лучшего концертмейстера Конкурса».