После исполнения программы Второго тура Международного конкурса имени П. И. Чайковского пианист Константин Емельянов рассказал о том, как меняется его жизнь во время конкурсов и поделился секретом успеха.
— Вы прошли на конкурс Чайковского благодаря победе на Всероссийском музыкальном конкурсе. Что побудило принять в нем участие?
— Знаете, очень удобно, когда конкурс отчасти проходит здесь, в Москве, ведь в этом городе их не так много. Есть Всероссийский музыкальный конкурс, конкурс Чайковского. В принципе, больше крупных конкурсов в Москве сейчас у пианистов не проводится. Я имею ввиду для взрослых – детских, конечно, много.
Мы посоветовались с профессором и решили подать заявку. Думаю, что многие хотят участвовать во Всероссийском конкурсе, потому что победа на нем дает право прохождения на конкурс Чайковского. Это очень заманчиво, всегда интересно испытать свои силы.
У меня получилось все довольно забавно, потому что буквально перед Всероссийским конкурсом я играл на конкурсе музыкантов в Женеве. Это достаточно крупный конкурс, там четыре тура. Он заканчивался как раз тогда, когда должен был начинаться Первый тур Всероссийского. Программы у меня были абсолютно разные. Я думал, что если пройду в Женеве в финал, то я уже не попадаю на Всероссийский, а если слечу раньше, то наоборот.
Получилось так, что я отыграл три тура, на четвертый не прошел и успел на конкурс в Москву. У меня было ровно четыре дня, чтобы повторить другую программу. Теперь я понимаю, что не зря попал на Всероссийский конкурс. Все сложилось так, как должно было быть.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
— Константин, расскажите, как меняется ваша жизнь во время конкурсов?
— Мне кажется, как и у спортсменов, у музыкантов во время соревнований должен быть определенный режим. Во время участия в конкурсе ты должен, во-первых, быть осторожным, даже в самых простых вещах, таких как еда – нужно стараться есть только проверенную пищу. Во-вторых, должен быть четкий режим сна и занятий.
Еще я, например, на время конкурса удаляю все приложения социальных сетей и мессенджеров, полностью ухожу в изоляцию от интернета, не отвечаю на сообщения и стараюсь ничего не читать, чтобы не накручивать себя и никак не отвлекаться.
— Слушаете ли вы других конкурсантов?
— Нет, никогда не слушаю. И здесь, на конкурсе Чайковского, не исключение. По крайней мере, пока участвую, потом – да, могу.
Мой совет всем, кто принимает участие в музыкальных конкурсах – никогда не слушайте других конкурсантов, особенно перед тем, как вам играть. Потому что у меня однажды был опыт, когда я по юности решил перед финалом послушать участников, которые выступали передо мной. Это все равно откладывается на подсознании, и начинаешь во время своего исполнения сравнивать себя с другими.
После конкурса можно слушать кого угодно, но во время нельзя никогда. Мой профессор говорит то же самое.
— Ваш преподаватель, профессор Московсковской государственной консерватории Сергей Леонидович Доренский часто приходит в зал специально слушать своих учеников. Скажите, какие советы он вам дает?
— Когда Сергей Леонидович в зале, мне всегда легче играть, потому что я чувствую от него особую поддержку.
Многие его ученики, известные музыканты, говорят, что он прекрасный психолог. И действительно так, он всегда находит правильные слова, чтобы ты поверил в себя, не волновался, всегда звонит перед выступлением. Это всегда работает и очень успокаивает.
— Во Втором туре вы исполнили сонату Сэмюэля Барбера. Почему выбор пал на сочинение этого композитора?
— Мы вместе с профессором обсуждали этот вариант. Сейчас как раз вышел диск фирмы «Мелодия», где Сергей Леонидович играет концерт для фортепиано с оркестром Сэмюэля Барбера (В 2019 году Фирма «Мелодия» представила запись фортепианных концертов композиторов ХХ века в исполнении Сергея Доренского (запись 1966, 1982 года) прим. авт.).
У нас очень редко исполняют сочинения этого композитора, чаще его играют в Америке, в Европе иногда, а это ведь замечательная музыка.
— Перед выучиванием нового сочинения вы обычно слушаете его в записи или сначала руководствуетесь только нотным текстом?
— Если я беру то произведение, которое хорошо знаю на слух, то сразу обращаюсь к нотам, а потом уже могу послушать записи. Если же мне предстоит исполнять музыку, которая мне плохо знакома, то дело обстоит иначе.
Честно говоря, так было, когда я взял ноты сонаты Барбера. Я хорошо знал четвертую часть – фугу, но предыдущие три – довольно плохо. Поэтому я сначала слушал много записей с нотами, а потом уже начал разучивать.
Борис Блох: “Я приехал, чтобы услышать молодых пианистов и понять, что они делают лучше меня”
— Что вас вдохновляет кроме музыки?
— Я очень люблю спать (смеется). Последнее время, и особенно во время конкурса, это довольно тяжело.
Если честно, когда выспишься пару дней, играешь как заново родившийся человек. Это мой секрет успеха. Знаете, очень здорово, если накануне выступления удается поспать часов десять, это придает огромное количество сил.
— Сегодня в зале были ваши родители. Вы всю жизнь тянулись к музыке или родители или педагог вас заставляли?
— У меня достаточно нетипичная биография, если сравнить со многими участниками этого конкурса. В детстве меня отвели в обычную, не специализированную музыкальную школу в городе Краснодаре. Никто не собирался растить из меня профессионального музыканта, я не из музыкальной семьи. В пять лет бабушка отвела меня для общего развития учиться музыке.
Каких-то особенных успехов в детстве я не делал. У меня был педагог, который пытался заставить меня заниматься. Говорили, что я вроде музыкальный, но пальцев нет. Я занимался всем, чем можно, но на фортепиано очень мало.
Все изменилось, когда я уже собрался поступать в колледж в Москве. Получается, нормально (в профессиональном смысле) я начал заниматься лет в четырнадцать.
Конечно, в музыкальной школе со мной занимался педагог, но дома сам я особо ничего не делал. К курсу третьему колледжа я понял, что в этой жизни никем, кроме музыканта, я себя представить не могу.
Музыка – это невероятная материя. Однажды вкусив, уже не захочешь заниматься рутинной работой.
— У вас есть любимый артист, чьей игрой на сцене вы восхищаетесь и с которого в чем-то берете пример?
— Я не могу выделить кого-то одного, их очень много.
У меня есть прекрасный пример – это воспитанники моего профессора: Денис Мацуев, Николай Луганский, Павел Нерсесьян, Андрей Писарев, Екатерина Мечетина. Все они великолепные музыканты и замечательные люди, на которых можно равняться.
Беседовала Наталья Поддубняк