В декабре 2018 года внимание музыкальной общественности привлек пятиминутный видеоролик, в котором руководитель Дирекции образовательных программ Департамента культуры Москвы Екатерина Калачикова рассказывала о своем взгляде на проблемы музыкального образования в столице и не только.
По словам Екатерины Калачиковой, этот ролик оказался лишь нарезкой из ее примерно часового монолога, записанного Лабораторией социальных наук SSL. Однако, по каким-то причинам, в интернете была размещена лишь небольшая часть этой записи.
В дальнейшем Екатерина Калачикова и сотрудники Лаборатории SSL приложили множество усилий для того, чтобы ролик был удален из интернета. В результате его единственная доступная публично копия сейчас размещена на PornHub (на момент публикации материала, PornHub был единственным неподконтрольным властям Москвы ресурсом, на котором в 2018 году удалось разместить этот видеоролик. К сожалению, со временем PornHub тоже его заблокировал – поскольку он не соответствовал тематике сайта).
На первый взгляд идеи, которые высказывает Екатерина Калачикова, не новы. Те, у кого есть аккаунт на PornHub или хотя бы Вконтакте (для доступа к этому сайту требуется доказать, что посетителю исполнилось 18 лет, доказательством чего владельцы считают наличие аккаунта Вконтакте), могут ознакомиться с первоисточником.
Если рассказывать вкратце, то г-жа Калачикова вела речь о том, что российское музыкальное образование переживает тяжелые времена и для того, чтобы в том или ином виде сохранить российские Детские музыкальные школы (или Детские школы искусств), школам необходимо пойти навстречу вызовам времени, измениться до того момента, как они перестанут отвечать потребностям современного общества и окажутся перед угрозой тотального закрытия.
Эта идея близка не только г-же Калачиковой, в том или ином виде ее уже озвучивали разные люди: в основном чиновники различных уровней. Статья, которую вы читаете сейчас – не попытка поднять дискуссию на тему судьбы ДШИ: хотелось бы обозначить лишь конкретный повод, который привлек столь пристальное внимание к высказыванию Екатерины Калачиковой почти годовой давности.
В октябре 2018 года был опубликован приказ руководителя Департамента культуры Москвы Александра Кибовского № 747/ОД. В нем было объявлено, что в силу вступает новый порядок аттестации педагогов и концертмейстеров ДШИ.
Следует отметить, что формально прохождение аттестации не является обязательным для сотрудников ДШИ. Некоторые педагоги принципиально не проходят аттестацию уже много лет. Тем не менее, важно понимать, что получение более высокой квалификационной категории способно прибавить к зарплате педагога до 5 тысяч рублей.
Не во всех ДШИ уровень зарплат педагогов одинаков, тем не менее, можно утверждать, что средняя ставка педагога в ДШИ составляет примерно 22 тысячи рублей в месяц без вычета налогов. Многие педагоги работают на две ставки и больше, что приводит к практически полной занятости человека почти семь дней в неделю. Таким образом, для многих педагогов и концертмейстеров прохождение аттестации на повышение или подтверждение квалификационной категории – один из немногих способов сохранить или немного улучшить свое материальное положение, а также повысить свой статус как в собственных глазах, так и в глазах коллег, учеников и администрации.
Здесь хотелось бы совершить небольшой экскурс в историю. Структура, которая сегодня обозначается как “Дирекция образовательных программ Департамента культуры Москвы”, наследует более понятному многим (по крайней мере, в среде профессионалов) Методкабинету. Для того, чтобы понимать, что происходит сегодня, следует хотя бы в общих чертах знать, каким образом развивалась эта структура.
Изначально Методкабинет возник в районе 70-х годов и представлял собой в основном консультативный орган. В его штат входили опытные педагоги и методисты (создатели образовательных программ), к которым любой педагог ДМШ мог обратиться за консультацией по тому или иному поводу, связанному с его работой. Эти люди пользовались значительным авторитетом среди педагогов. Зарплата педагогов в то время увеличивалась просто на основании выработки лет.
Кому-то такой подход может показаться формальным – но не следует упускать из вида, что вообще любая попытка определить ценность работы того или иного педагога, концертмейстера и даже исполнителя носит формальный характер: мы много раз могли убедиться в этом, наблюдая за результатами тех или иных музыкальных конкурсов.
С годами полномочия Методкабинета расширялись, и в результате эта структура начала заниматься официальной аттестацией педагогов и концертмейстеров, в разное время подходя к этой задаче с той или иной степенью изобретательности.
В последнее время (до октября 2018 года) сложилась практика, в соответствии с которой педагоги и концертмейстеры ДШИ должны были представить копии конкурсных дипломов своих учеников (для концертмейстеров учитывались еще и программки концертных выступлений): если Методкабинет устраивало количество и качество предоставленных бумаг, соискатель либо получал повышение категории, на которое претендовал, либо подтверждал текущую категорию.
Другим вариантом проведения аттестации было проведение открытого урока педагога с приложением в документах его “карты результативности”, в которой учитывались все достижения соискателя: дипломы студентов, их успеваемость, методическая работа, сохранность контингента, поступления в колледжи, публикации и т. п. Некоторые педагоги, с которыми я беседовал, говорят, что эта система была
“приятной. Была возможность показать свою работу”.
Необходимо подчеркнуть, что абсолютное большинство педагогов и концертмейстеров ДШИ относятся к своей работе в высшей степени ответственно. Оценка Методкабинета либо других контролирующих органов волнует их ровно постольку, поскольку от этой оценки зависит их материальное благополучие. За время подготовки этого материала я успел опросить примерно сорок сотрудников ДШИ. С точки зрения статистики это, разумеется, не самая репрезентативная выборка. Тем не менее, ни один из опрошенных не сказал мне, что работает “по накатанной”. Мое субъективное ощущение таково, что каждого из них больше волнует судьба их учеников, чем их собственная судьба.
Новый, уже действующий формат аттестации, прежде всего, не обкатан сколько-нибудь серьезным образом: пункты, в соответствии с которыми предлагается теперь проводить аттестацию творческих сотрудников ДШИ, менялись с августа по ноябрь 2018 года. Это можно было отслеживать на принадлежащих Методкабинету сайтах.
Кстати, Дирекция образовательных программ Департамента культуры Москвы работает одновременно на двух сайтах (metodcabinet.ru и dopcult.com), в связи с чем следить за работой этой структуры иногда затруднительно.
Так или иначе, к ноябрю 2018 года формат аттестации педагогов и концертмейстеров ДШИ принял существующие на сегодня очертания. Соискатель обязан предоставить “мотивационное письмо”, собрать “портфолио” (все тот же список дипломов и программок), записать видеоурок, заполнить заявление соискателя и в указанный день пройти теоретический тест.
При этом, например, преподавателю по специальности “фагот”, пришедшему аттестовываться во второй половине ноября, сотрудники Дирекции образовательных программ, отвечавшие за этот процесс, сообщили, что теоретического теста для фаготистов не существует, в связи с чем этому преподавателю предлагается выбрать, какой тест он хочет проходить: для кларнетистов или для флейтистов.
Помимо того, что это явным образом говорит о том, что новый формат аттестации готовился впопыхах и до сих пор не до конца отработан, возникает и вопрос о том, насколько законно предлагать педагогу проходить тест не по его специальности.
Это при том, что прохождение аттестации сопровождается присвоением баллов за каждый выполненный пункт (максимальное количество баллов – 100), и полностью удачное прохождение теоретического теста оценивается в 40 баллов, а вот за видеоурок – то основное, по чему следовало бы оценивать работу педагога – можно получить лишь 35 баллов.
Интересно, что теоретический тест содержит не только вопросы по специальности аттестующегося – в нем есть и несколько других блоков: некоторые, к примеру, содержат вопросы на общее образование и знания по психологии.
В социальных сетях получили распространение некоторые из реальных вопросов теста. Например, педагогам предлагается ответить на вопрос, кто является автором либретто оперы Десятникова “Дети Розенталя”, что объединяет творчество Кафки и Камю (верный ответ с точки зрения авторов теста – экзистенциализм, что в действительности является не совсем правильным ответом) или за какую постановку получил “Золотую маску” Теодор Курентзис.
Нет сомнений в том, что педагог музыкальной школы должен быть широко образован. Но представляется, что аттестация педагога проводится с целью подтвердить его профессиональную квалификацию, а не какие-то другие качества. Разумеется, все, кто получил высшее музыкальное образование, изучали, помимо основных предметов, историю мировой культуры, философию и даже психологию. Однако на работу этих людей принимают только по тем специальностям, которые указаны в их дипломах, а не в приложениях к ним. Таким образом, наличие или отсутствие знаний в непрофильных категориях педагога или концертмейстера вряд ли может служить подтверждением или опровержением его профессиональной квалификации.
Перед введением новой системы аттестации Дирекция образовательных программ не сочла необходимым предоставить список материалов, по которым педагоги и концертмейстеры могли бы подготовиться к теоретическому тестированию. Не было сделано и пробного варианта теста – его создание только планируется.
Один из разделов теоретического теста содержит вопросы, которые призваны выявить симптомы “эмоционального выгорания” у педагогов. Такая формулировка, прежде всего, вызывает отторжение у проходящих тест – говоря простым языком, она их унижает.
И дело даже не в том, что “выгорание” – естественное состояние творческого человека, который выгорает и восстанавливается по несколько раз на дню. Не в том, что рекомендации по улучшению ситуации содержат рекомендации вроде “полноценного сна”, “отдыха на свежем воздухе”, “качественного питания”, что выглядит издевательством для людей, которые работают по 10 часов в сутки, часто без выходных. И даже не в том, что сам термин – “выгорание” – явно взят из тестирования офисных сотрудников, специфика работы которых отличается от специфики деятельности педагогов музыкальных школ.
Главный вопрос, который возникает в этой связи – кто авторы этого раздела, и есть ли у них подтвержденная квалификация для того, чтобы на основании не самого обширного теста выносить решение о психологическом состоянии тестируемого?
Другие интересные подробности, связанные с этой формой проведения аттестации, заключаются в том, что:
а) никто не обучал педагогов и концертмейстеров ДШИ писать мотивационные письма (многие из них даже не представляют себе, что это такое);
б) если раньше Методкабинет принимал любые дипломы с любых конкурсов, то сегодня список конкурсов ограничен списком, который размещен на сайте Методкабинета. На первый взгляд список достаточно обширен, но при ближайшем рассмотрении выясняется, что, к примеру, для учащихся на духовом отделении предусмотрено всего четыре конкурса: “Щелкунчик”, “Синяя птица”, Конкурс имени Блажевича и Конкурс имени Мравинского. На этих конкурсах даже ученики специальных музыкальных школ выступают не каждый год. Таким образом, если говорить о ДШИ, то возможности педагогов обеспечить лауреатство на устраивающих Методкабинет соревнованиях сокращаются кратно;
в) в качестве одного из способов получения дополнительных баллов для аттестации предлагается использование публикаций в соцсетях с хештегом, содержащим имя педагога. Несмотря на то, что мы действительно живем в эпоху соцсетей, использование их возможностей для оценки деятельности того или иного специалиста представляется преждевременным;
г) регламентом аттестации предусматривается предоставление Дирекции образовательных программ фамилий и контактных данных родителей учеников ДШИ. Непонятно, каким образом это согласовывается с законодательно закрепленными правилами обработки персональных данных граждан, принятыми в Российской Федерации.
По результатам прохождения теста многим аттестовывающимся предлагалось “для развития” почитать материалы интернет-академии “Арзамас” и посмотреть программы телеканала “Культура”, то есть изучить материалы, которые, при определенном стечении обстоятельств, тестируемые могли бы создавать сами. А возможно и создавали.
Интересен также ответ на вопрос, кто в действительности оценивает тех, кто принимает участие в аттестации. В личной беседе Екатерина Калачикова не захотела назвать имена ни авторов теста, ни тех, кто обрабатывает материалы аттестации.
Официальный список Государственной аттестационной комиссии щеголяет именами Владимира Машкова, Игоря Бутмана, Любови Казарновской, Ивана Рудина, но вряд ли эти выдающиеся мастера лично отсмотрели видеоуроки всех 184 аттестующихся в ходе заседания ГАК, о котором недавно отчитался сайт Мэрии Москвы. Вероятно, это делает кто-то другой. Кто? По каким критериям производится оценка?
Но самое главное – непонятен мотив, по которому Дирекция образовательных программ решила ввести новые правила аттестации. Руководитель Департамента культуры Москвы Александр Кибовский не ответил на запрос журналиста Екатерины Кретовой, который она направила ему при подготовке материала на эту тему.
Над детскими музыкальными школами нависла угроза: “Утратили смыслы”
Руководитель Дирекции образовательных программ Департамента культуры Москвы Екатерина Калачикова в личных беседах с представителями педагогического и журналистского сообщества говорит о том, что нынешняя деятельность педагогов ДШИ теряет смысл, поскольку не отвечает запросам значительной части общества. Похожую точку зрения она формулировала и в своем интервью сайту Theory and practice.
Многие сегодня не готовы согласиться с чиновницей. Целый ряд людей видит культуру и образование – в том числе и музыкальное образование – не в ряду “услуг”, предоставляемых муниципалитетом жителям того или иного населенного пункта.
Задача культуры, скорее, определять и формировать цели и направления развития человека и общества. В том, что касается культуры, даже принципы рынка формируются иначе: здесь предложение рождает спрос, а не наоборот. И функция, в том числе, Методкабинета должна заключаться не в том, чтобы помогать ДШИ точно отвечать на запросы общества, а в том, чтобы формировать такие запросы. Ведь без музыки нет культуры, а без великой культуры – нет великой России.
Возможно, Дирекции образовательных программ Депкульта Москвы и ее руководителю только кажется, что они движутся на шаг впереди, а музыкальное сообщество по недалекости тормозит собственное развитие. Поскольку в действительности чиновники пытаются разрушить систему, которая доказала свою адекватность десятилетиями успешной работы. Нужны ли такие чиновники на своих постах?
Борис Лифановский, ClassicalMusicNews.Ru