В течение прошедших двух недель завершились прослушивания сразу на двух значимых российских музыкальных соревнованиях.
В конце ноября Третий Всероссийский музыкальный конкурс объявил победителей по специальностям «деревянные духовые», «медные духовые», «ансамбли духовых инструментов», а также «ударные инструменты». В первой половине декабря завершился этот же конкурс по специальности «арфа».
Тогда же закончился детский телевизионный музыкальный конкурс «Щелкунчик».
Несмотря на то, что на первый взгляд у этих двух конкурсов больше отличий, чем общих черт, наблюдая за ними, можно подметить и что-то общее.
Для начала попробуем разобраться с отличиями.
Всероссийский музыкальный конкурс – крупное мероприятие, представляющее собой четырехлетний цикл состязаний. В первый год цикла соревнуются пианисты, скрипачи, виолончелисты и вокалисты, во второй идут прослушивания камерных ансамблей, а также оперно-симфонических и хоровых дирижеров. На следующий год выступают духовики, арфисты, органисты и ударники, а четвертый год отдан исполнителям на народных инструментах и дирижерам-народникам.
Дополнительную интригу создает тот факт, что победители Всероссийского конкурса по струнным специальностям, а также пианисты, вокалисты, а с 2019 года еще и духовики, без дополнительного отбора допускаются к участию в Конкурсе имени Чайковского.
Фактически, Всероссийский конкурс наследует традициям Всесоюзного, из победителей которого ковалась элита советского музыкального искусства, причем как на уровне сольной игры, так и на уровне оркестрового исполнительства.
Во Всероссийском конкурсе могут принять участие музыканты от 16 до 30 лет (по некоторым специальностям – до 32), и это главное, что отличает его от телевизионного конкурса «Щелкунчик», в котором 14 лет –верхний возрастной предел для участников.
При этом «Щелкунчик» проводится ежегодно и привлекает меньшее количество участников.
Важное отличие «Щелкунчика» от большинства других музыкальных соревнований – основанный в 2000 году, этот конкурс с самого начала был телевизионным. Трансляции «Щелкунчика» в телевизионном эфире проводились еще тогда, когда на подавляющем большинстве музыкальных конкурсов организаторы и не догадывались, что отсутствие трансляции с конкурса может считаться неприличным.
На полях можно вспомнить, что первый неофициальный вебсайт у музыкального конкурса появился в 1998 году, официальный сайт у Конкурса имени Чайковского возник в 2002, а транслировать выступления участников Конкурс имени Чайковского начал лишь в 2007 году. Конечно, происходило это на таком уровне, который сейчас назвали бы преступно любительским, но для того времени это был прорыв не только для России, но и в мировом масштабе.
Впрочем, можно вспомнить и о том, что когда-то существовали и телевизионные трансляции Конкурса имени Чайковского – хотя это было так давно, что уже кажется почти неправдой.
Да и какой смысл вспоминать об этом, если мы живем в совершенно другое время: телевидению сегодня во многом все труднее конкурировать с интернетом, а уж при слове «трансляция» рука тянется в первую очередь к смартфону или компьютеру, а никак не к телевизионному пульту.
В общем, трансляции для конкурса «Щелкунчик» – не роскошь, а условие существования. Именно тот факт, что главным организатором конкурса является телеканал «Культура», который и организует телевизионные и интернет-трансляции, делает этот конкурс столь привлекательным для участников.
В свою очередь, Всероссийский конкурс соблюдает традиции музыкальных конкурсов «старой школы» – фактически, его формат повторяет формат любого стандартного музыкального конкурса, а результаты – во всяком случае, в идеале – должны выявить не самого обаятельного, а наиболее одаренного исполнителя среди участников.
«Щелкунчик» же, как раз в силу того, что в первую очередь является телепроектом, существует, скорее, в традициях музыкальных шоу – там есть достаточно активные ведущие, у членов жюри и участников существует обязанность высказываться публично и даже вступать в публичный диалог, а главное – неизвестно, в чем скорее заинтересованы организаторы: в честном состязании или все же в динамичности развития сюжета с целью привлечь как можно больше зрительского внимания.
В этом и заключается основное различие между этими двумя соревнованиями.
Другой вопрос, что результаты любого современного музыкального состязания, в каком бы формате оно ни проводилось, нередко вызывают большие вопросы у наблюдателей. В какой-то степени эти результаты представляются компромиссом, закрывающим интересы сразу целого ряда заинтересованных лиц. В первую очередь это, конечно, организаторы и жюри.
Иными словами, надеяться на то, что какой-либо из музыкальных конкурсов сегодня может оказаться абсолютно справедливым, как правило не стоит. Хотя бы в силу того, что само понятие справедливости разные люди трактуют по-разному. А мы помним, что и о вкусах-то спорить, как правило, довольно сложно…
Поэтому обсуждать результаты что Всероссийского конкурса, что «Щелкунчика», мне не хотелось бы. Вместо этого есть смысл отметить черты, которые, во-первых, объединяют эти конкурсы, а во-вторых, не всегда позволяют относиться к их результатам всерьез. Но причина этому – не субъективность оценок, а исключительно регламент проведения состязаний.
Речь идет о порочной с точки зрения многих музыкантов практике объединения исполнителей на разных инструментах в рамках одной конкурсной категории. Например, на Всероссийском конкурсе для духовиков предусмотрено всего две категории – «деревянные» и «медные».
Если все-таки уместно проводить аналогии между Всероссийским и Всесоюзным конкурсами, то сразу вспоминается, что на Всесоюзном-то конкурсе гобоисты соревновались только с гобоистами, тромбонисты – только с тромбонистами и так далее, а вовсе не конкурировали с исполнителями на других инструментах. Да и вообще, если относиться к музыке серьезно, как можно выбрать лучшего между кларнетистом и фаготистом?
Идентичный подход в этом смысле демонстрирует и «Щелкунчик» – разве что там все еще более экстремально: пианисты соревнуются только между собой, а вот струнники объединены общей категорией, причем вместе с непонятно по какому принципу затесавшимися в их ряды арфистами. А в соседней категории за призы борются не только все духовики вместе, но и ударные.
На «Щелкунчике» есть и еще один сомнительный момент: участники не делятся на разные возрастные группы, в то время как очевидно, что четырнадцатилетний музыкант в большинстве случаев будет играть намного профессиональнее восьмилетнего. Зато на стороне последнего – ничем пока не омраченное обаяние детства, которое временами может производить как на жюри, так и на слушателей (которые участвуют в зрительском голосовании) сильнейшее впечатление.
Сочетание этих моментов может привести – а в некоторых случаях неизбежно приводит – к различным коллизиям при определении результатов обоих конкурсов.
К сожалению, тот же подход к организации конкурса у духовиков подхватил и Международный конкурс имени Чайковского – там духовики тоже делятся всего на две категории – «деревянные» и «медные». И если у организаторов «Щелкунчика» есть возможность сослаться на то, что конкурс детский, телевизионный, и на нем нет смысла плодить слишком большое количество сущностей (хоть это и не дает ответа на вопросы о том, как сравнивать духовиков с ударниками, если они при этом еще и разного возраста), то для крупных профессиональных соревнований, которыми являются и Всероссийский конкурс, и, тем более, Конкурс имени Чайковского, такое решение представляется неверным в корне.
Еще одной не самой сильной стороной обоих соревнований является их не всегда адекватное информационное сопровождение. Официальный сайт Всероссийского конкурса не всегда готов вовремя предоставить актуальную информацию, а сообщения о «Щелкунчике» и вовсе размазаны по трем-четырем сайтам, из-за чего следить за конкурсными событиями бывает сложновато.
Есть у этих конкурсов и другие недостатки, но на текущем историческом отрезке не может не вспомниться один фильм, подзаголовок которого давно стал мемом: «Спасибо, что живой».
Действительно, еще год назад можно было бы всерьез сосредоточиться на обсуждении огрехов, которыми страдают оба соревнования, и потребовать их скорейшего исправления. Привело бы это к каким-либо результатам или нет – не знаю, но дискуссию вполне можно было бы поддержать.
Однако сегодня такое обсуждение представляется не самым своевременным. Сам факт хоть сколько-нибудь успешного проведения событий такого масштаба и уровня (равно как и то, что театры и концертные залы продолжают функционировать – хоть и при меньшем количестве зрителей и слушателей) говорит о том, что наша индустрия потрепана, но не побеждена.
Если конкурсные звезды зажигаются – значит, это кому-нибудь нужно. Для музыкантов-профессионалов это означает, что то дело, которым мы занимаемся, все еще востребовано.
А раз так – работать мы продолжим, так что и недостатки организации тех или иных событий будет еще время исправить.
Борис Лифановский