Лето 2013 года ознаменовалось знаковым событием в развитии оперы в Великобритании.
В деревне Котсволдс (Cotswolds) стал проводиться Оперный фестиваль Лонгборо, который сфокусирован на исполнении опер Вагнера. Так, в течение лета там был исполнен полный цикл «Кольца нибелунгов».
Это был привет Британии Байройту, где Вагнер впервые основал фестиваль, на котором исполнялись его произведения и, в частности, тетралогия «Кольцо нибелунгов». В Англии звездой фестиваля Лонгборо была молодая сопрано Рейчел Николс, исполнявшая Брунгильду, одну из главных партий оперы «Валькирия».
Если всё, что вы знаете о Вагнере, это то, как напевать «Полёт валькирий», то имейте в виду, что Брунгильда – самая яркая и лучшая из этих воительниц–валькирий, и для того, чтобы исполнить эту роль, требуются самые яркие и лучшие певицы.
Мне выпала честь побывать на фестивале Лонгборо, и я отметила, что Николс привнесла в партию Брунгильды ясность и тонкое понимание деталей, чему способствовал её опыт специалиста по Баху, а также редкое интеллектуальное понимание Вагнера. Это не осталось незамеченным публикой, которая щедро награждала певицу аплодисментами.
Во время обучения в Королевском музыкальном колледже в Лондоне Рейчел Николс была удостоена престижной премии президента этого колледжа – “Чаши роз”. А после выпуска Рейчел успела сделать международную карьеру. Но когда я беседовала с Николс в первую неделю июля, она была мрачна.
Все её контракты до Рождества отменены, а контракты на 2021 год под вопросом. На момент начала пандемии Николс достигла той стадии успеха, о которой большинство певцов только мечтает. И, тем не менее, ситуация, вызванная Сovid-19, может стать концом её оперной карьеры. Николс всерьёз рассматривает возможность получение профессии логопеда.
В ритме карантина. Часть 1. Музыканты, отмены концертов и деньги
Пять недель назад я писала для этого издания статью о кризисе, который коснулся исполнительских искусств в Великобритании. Я была обеспокоена сложившейся ситуацией, но надежда теплилась: Департамент культуры, средств массовой информации и спорта (DCMS), создал новую рабочую группу, в которую, казалось, входили профессиональные люди. Однако с тех пор чтение официальных заявлений DCMS стало похожим на чтение похоронных обрядов разбомбленного города.
Министр культуры Оливер Доуден, очевидно, полностью утратил доверие сектора искусств. Когда я в последний раз писала на эту тему, даже самые пессимистично настроенные лидеры отрасли, с которыми я беседовала, неохотно критиковали Доудена, т.к. все ещё надеялись работать с ним конструктивно; теперь же они стоят в очереди, чтобы публично осудить его министерство.
Большой скандал этой недели коснулся дирижёра сэра Саймона Рэттла, художественного руководителя Лондонского симфонического оркестра. Во вторник вечером Доуден яростно опроверг утверждение, сделанное Рэттлом на Радио-4 Би-Би-Си о том, что британское искусство «лучше и сильнее», поскольку не имеет такой финансовой поддержки, которую предлагают другие европейские страны.
Ироничность текущего кризиса искусств заключается в том, что компании, которые сделали всё возможное, чтобы отучить себя от государственных субсидий – полуприватизировав себя, как их призывало правительства Тори в течение десяти лет, теперь ближе всего к банкротству. Если большая часть вашего дохода поступает из коммерческих касс, то, когда вы не можете продавать билеты, ваш доход становится почти равным нулю.
Но эта болтовня о том, какую модель финансирования предпочитают Тори, отвлекает от более серьезной проблемы в DCMS. Неделю назад его рабочая группа опубликовала “дорожную карту” для открытия театров по мере снижения распространения коронавируса. Но “дорожная карта” совершенно непригодна для этой цели. Она составлена так, словно её авторы понятия не имеют о финансах, необходимых для функционирования театральных и концертных площадок.
Как и система предотвращения распространения Covid-19, дорожная карта исполнительских искусств состоит из пяти этапов. Первый, действующий в настоящее время, позволяет театрам и концертным залам репетировать спектакли и концерты с соблюдением социальной дистанции. Но компании должны начать первый этап без какого-либо понимания того, когда они смогут перейти к этапам с 3 по 5, которые позволят им проводить выступления на открытом воздухе, а затем в помещении.
Никто не будет репетировать спектакль или концертную программу, пока выступление не запланировано на конкретную дату и не подписаны контракты; и никто не может запланировать дату представления, не зная, когда представления будут разрешены.
Когда я разговаривала с Томом Литтлером, художественным руководителем Театра на Джермин-Стрит в Лондоне, он сказал мне, что
«отсутствие ясности – один из самых тревожных факторов».
Он решил держать свой театр в основном закрытым до января 2021 года, а не подвергать себя риску банкротства, репетируя спектакли, которые он не может затем поставить, и сказал, что пытаться переписать свои бюджеты без указания ”не раньше такой-то даты” – всё равно, что водить вилами по воде.
Когда откроется Большой театр? Владимир Урин дал интервью DW
Особая неопределенность существует в правилах для музыкантов. Официальные научные рекомендации относительно того, в какой степени пение или духовые и медные инструменты могут передавать Covid-19, постоянно меняются. А кто решится репетировать концерт или оперный спектакль, не зная, разрешат ли оркестрам иметь группу духовых?
Как и многие профессиональные певцы, Рейчел Николс преподаёт вокал, получая дополнительный доход, но она отмечает:
«У нас ещё нет никаких официальных указаний относительно того, когда может начаться очное обучение в частных домах».
Между тем, продюсеры скептически относятся к этапу 2, который побуждает театры осуществлять записи спектаклей без участия зрителей. Такие платформы как Digital Theatre, Marquee Arts и Broadway World в США, начали устанавливать отношения с театрами, но возникающие юридические сложности – это минное поле.
Конкурировать с кино и телевидением – дорогое удовольствие: один режиссёр сказал мне, что качественная дневная трансляция спектакля в его небольшом зале стоит 10 000 фунтов стерлингов – больше, чем оплата труда артистов за участие в прогоне.
Другая большая проблема сектора – страхование. Кристофер Хейдон, художественный руководитель театра “Роза” в Кингстоне, выступает за то, чтобы правительство покрыло страховые расходы на возобновление постановок на этапах 3-5 дорожной карты.
DCMS утверждает, что будет поощрять открытие театров, как только это станет безопасно, но большинство продюсеров, с которыми я обсуждала возможность открытия, говорят, что они не смогут получить страховку, пока не исчезнет риск второй волны пандемии и ещё одного запрета представлений.
Если Оливер Доуден хочет, чтобы театры были смелыми, будет ли он страховать их риск? Премьер-министра Бориса Джонсона неоднократно спрашивали о судьбе исполнительских искусств. Ответы были неопределённые. В правительстве, по-видимому, признают необходимость большей ясности.
И всё же кое-какие изменения появились: Глайндборнский фестиваль будет проводить концерты под открытым небом в августе этого года. DCMS на третьем этапе хотел бы больше выступлений вне помещений. Но сейчас уже июль, а зима в Великобритании, как известно, не располагает к выступлениям на свежем воздухе.
Если ситуация не изменится, сколько британских талантов уйдет из профессии к следующему лету?
Кейт Малтби, “iNews“. Перевод Людмилы Лавровой