31 января 2022 Санкт-Петербургская филармония официально объявила о том, что в кулуарах было известно уже несколько дней: Юрий Темирканов покидает пост главного дирижера ЗКР Академического симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии, сохранив за собой место художественного руководителя филармонии.
На должность и. о. главного дирижера оркестра Темиркановым назначен Николай Алексеев.
Юрий Темирканов оставил пост главного дирижера Заслуженного коллектива России
Эти факты вызвали не самую бурную, но достаточно артикулированную реакцию в социальных сетях, и основным вопросом стало: почему новый главный дирижер прославленного оркестра был назначен, считай, в автоматическом режиме, без хотя бы формальных консультаций что с оркестром, что с музыкальной общественностью.
Тем, кто хотя бы поверхностно знаком с Юрием Хатуевичем Темиркановым, мысль о том, что при принятии такого решения он мог бы проявить некий демократизм, наверняка покажется странной. Не исключено, впрочем, что именно такой стиль руководства способствовал тому, что ЗКР в последние тридцать лет оставался одним из лучших симфонических коллективов страны и не показывал сильных колебаний в уровне исполнения, в отличие от многих других оркестров национального уровня.
Говоря же о самом механизме принятия такого рода решений, начать следует с воспоминаний о том, что в советское время и в первые годы после падения советского строя, художественный руководитель и директор культурного учреждения являлись равнозначными фигурами. При этом, примерно с середины 90-х годов прошлого века в России началось движение по реформации системы управления музыкальными (и не только) учреждениями.
Наиболее резонансным примером смены положения вещей стал уход из Большого театра в 1995 году главного дирижера Александра Лазарева и главного балетмейстера Юрия Григоровича в результате конфликта с генеральным директором театра Владимиром Кокониным, после их ухода сохранявшим за собой пост еще пять лет.
За это время Владимир Коконин подготовил почву для ряда изменений в системе управления театром, в результате чего сменивший его на посту генерального директора Анатолий Иксанов выступал уже не в роли партнера, а роли нанимателя для нового главного дирижера Большого – Александра Ведерникова. Который пришел на должность не «художественного руководителя и главного дирижера», а лишь «музыкального руководителя» – что принципиально сужало круг полномочий на этом посту.
Похожего рода изменения произошли к тому времени или чуть позже в большинстве культурных учреждений – художники когда не хотели, а когда и не были способны соревноваться с профессиональными управленцами на их поле. В настоящий момент в таких организациях ключевые решения в основном принимают именно менеджеры – лишь некоторые из которых поднялись от уровня завхоза до уровня интенданта в том смысле, в котором это слово употребляется по отношению к подобным постам на Западе.
Сегодня, среди культурных учреждений первого ряда, кажется, лишь двумя продолжают реально, а не номинально, руководить люди, имеющие непосредственное отношение к творчеству – во всяком случае, из тех, что первыми приходят в голову. Это Мариинский театр и Санкт-Петербургская филармония.
В обеих организациях стиль управления близок к тоталитарному, и в данном контексте неважно, хорошо это или плохо. Это свершившийся факт. В силу него – а сверх того, в силу сложившейся системы управления, о которой вкратце было рассказано выше – ожидать, что те или иные изменения в этих или других культурных организациях будут выноситься на внекулуарное обсуждение, вряд ли стоит.
У этой медали есть и вторая сторона. Случись невозможное, и будь вопрос о новом главном дирижере ЗКР вынесен на общественное или хотя бы публичное внутриоркестровое обсуждение, предположу, что таковое довольно быстро зашло бы в тупик.
Юрий Темирканов возглавил ЗКР в 1988 году, тридцать четыре года назад. За это время наша страна кардинально изменилась. Это был не самый легкий период, который не мог не повлиять как на культуру вообще, так и на музыку в частности.
В течение первой половины этого периода музыка пыталась выживать, неся временами катастрофические потери – отъезд многих замечательных артистов и педагогов из страны в течение 90-х годов возместится еще не скоро. Во второй половине, с возникновением президентских и правительственных грантов (к чему Юрий Темирканов имел непосредственное отношение), наше искусство начало медленно поднимать голову. Но мы буквально на себе выяснили, что то, что разрушалось в течение «всего» десяти лет, полностью не восстановить и за двадцать.
Сегодня в России вновь начали появляться замечательные исполнители, которые связывают свое будущее именно с нашей страной. Важно, что мы все больше слышим о современных российских композиторах. И, конечно, видим значительное количество дирижеров, которые работают в основном в России.
Вероятно, по прошествии времени можно будет точнее понять, кто изменился сильнее: мы или те новые дирижеры, которые ныне выходят на сцену. Ясно одно: что-то поменялось, и среди современных дирижеров для нас пока нет фигур, которые мы могли бы поставить в один ряд с Евгением Мравинским, Кириллом Кондрашиным, Евгением Светлановым, Геннадием Рождественским, Марисом Янсонсом, Юрием Темиркановым, Валерием Гергиевым – перечисление можно продолжать.
Мы – белки в кедровом лесу после пожара. Он случился давно, деревья снова начали расти, но плодоносить кедр начинает только лет с двадцати пяти… Раз мы выжили, время подождать у нас еще есть. А пока, возможно, есть смысл прислушаться к тем, кто тушил пожар и сажал для нас новые кедры.
Борис Лифановский