Итоги фестиваля «Золотая маска» в музыкальном театре подвели без публики и прессы.
Нельзя сказать, чтобы решение сделать церемонию онлайн кого-то удивило. В эпоху пандемии такое уже случалось.
Причин для нынешнего безлюдья в зале Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко может быть несколько, и все они очевидны. В соцсетях это назвали «соломоновым решением». В любом случае пустота зала (как до этого серьезная перекройка афиши и составов в весенних показах фестиваля тоже по очевидным причинам, в том числе – финансовым) подчеркнула туманную проблемность будущего. А именно – существования театральных фестивалей России, или, по крайней мере, их жизни в прежнем формате.
Директор «Маски» Мария Ревякина во вступительном слове упомянула об очень сложной, переломной ситуации, в которой мы все оказались. И о необходимости поддерживать «полифонию» картины театра.
В реальности на этой «Маске», например, театр «Практика» отказался от показа масочного перформанса «Дыхание» – официально «по техническим причинам», а Красноярский оперный театр не мог привезти спектакли в Москву из-за резко возросшей цены на перевозки.
Асмик Григорян и Андрей Бондаренко, певшие в номинированных операх, до «Маски» не доехали, как и дирижер Джанлука Капуано, а также Кристоф Дюмо (по разным причинам и в разное время) , и потому автоматически выпали из претендентов на премию. Это не полный список изменений афиши, в том числе, от желания «Маски» не зависящих.
Но было задумано, что театры и артисты-победители, выходившие на связь с ведущими Мириам Сехон и Сергеем Епишевым по скайпу, в любом случае порадуются победе в прямом эфире. Так и оказалось.
Людям при любом общественном раскладе ценно внимание и важен личный успех, творческим натурам – тем более. Корпоративный праздник тут помогает. Да и спектакли нынешнего фестиваля создавались при ковиде, то есть требовали больше человеческого напряжения, чем обычно. А слова одного из победителей – «давайте будем оставаться людьми», были услышаны.
Самая большая неувязка, впрочем, предсказуемая, случилась в оперных номинациях. Жюри музыкального театра наградило как лучший спектакль отменную «Саломею» Большого театра в постановке Клауса Гута. Награду хотели дать и самому Гуту – в номинации «лучшая работа режиссера». Но на церемонии награждения было сказано (и так написано на сайте «Маски»), что в режиссерской оперной номинации «премия не присуждалась».
Это правда, ибо Гут от российской награды отказался, а менять решение и отдавать награду еще кому-то жюри не стало. Не в последнюю очередь потому, что Гут-режиссер в списке номинантов эстетически сильнее своих соперников. И вот официальное разъяснение «Маски»:
«По итогам обсуждения и тайного голосования Жюри музыкального театра, состоявшегося днем 19 апреля, лауреатом Премии «Золотая Маска» в номинации «Лучшая работа режиссера в опере» большинство голосов набрал Клаус Гут, режиссер оперы «Саломея» в Большом театре. Глубоким вечером, после 23.00, в день голосования в Дирекцию Большого театра пришло письмо от Клауса Гута с отказом от Премии в случае ее присуждения.
Клаус Гут не мог знать о решении жюри, и само жюри в момент обсуждения не знало о письме – оно было отправлено в дирекцию Фестиваля уже позднее. По положению о Премии и Фестивале итоги голосования Жюри невозможно изменить, но невозможно и не принимать во внимание решение Клауса Гута. Поэтому Премия в номинации «Лучшая работа режиссера в опере» не была присуждена».
Приз за лучшую женскую роль в опере получила Екатерина Воронцова (Ариодант», Большой театр). Она и вправду хороша в этой партии. И если певицу кто-то из поклонников оперы и критиков мог услышать в Москве, то лауреата «Маски» за мужскую роль Михаила Пирогова (Соловей Будимирович, спектакль «Богатыри», Красноярск) слышали – в рамках фестиваля – лишь посетители сибирского театра и специально выехавшее туда жюри. Поэтому моих комментариев не будет.
Про работу награжденного за лучшую работу дирижера Филиппа Чижевского в пермской «Кармен» хорошо отозвались и те, кто на дух не принял спектакля Константина Богомолова. Кстати, коллега Чижевского Павел Клиничев тоже отмечен: за управление оркестром в балете «Конек- горбунок» Екатеринбургской «Урал-оперы».
Была еще коллизия с дирижером Иваном Великановым, который не по своей воле не смог выступить на московском показе нижегородской «Свадьбы Фигаро», хоть и был номинированным дирижером-постановщиком, отчего жюри еще раз выехало на место, чтобы его послушать. Но в итоге оперную номинацию выиграл Чижевский.
И снова Большой театр, который, в отличие от Мариинского, не выбранного на фестиваль уже на этапе масочной экспертизы ни в одной оперной номинации, имел много шансов получать призы. Достаточно традиционная, многоактно-костюмная, но в то же время отнюдь не рутинная «Чайка» в постановке Юрия Посохова названа лучшим спектаклем прошлого сезона.
В спектакле действие перенесено в последнюю треть прошлого века (депрессивная советская деревня) и в балетную среду (Аркадина и Треплев – танцовщики). «Чайка», где чеховский подтекст мерцает сквозь брутальность пластического выражения –
«очередной этап работы ГАБТа с академической лексикой в современных условиях»,
писала я после премьеры. И еще:
«Вдохновляет отменная работа труппы, и ансамблей, и солистов: что с хореографией бывшего коллеги они справятся легко, было очевидно до премьеры, Большому театру и не такое по плечу. Но актерская составляющая у артистов так неразрывно сплетена с движением, что хочется аплодировать всем и каждому».
Из многочисленных участников спектакля, достойных премии, жюри выбрало Владислава Лантратова за партию Тригорина, он победил в номинации «лучшая мужская роль в балете».
Лучшим хореографом в современном танце назван Павел Глухов. За воронежскую (Камерный театр) постановку «Плот медузы», где исследуется экстремальные состояния людей. В основе проекта – известная картина Жерико, посвященная – в девятнадцатом веке – страшному кораблекрушению и мукам спасшихся. Это
«мощная метафора расчеловечивания, социального неравенства, коррупции и неприглядной борьбы за выживание».
Что касается лучшей женской роли в балете, то награду получила Оксана Кардаш: и правда, в спектакле «Autodance», где нужно было показывать
«удивительную чувствительность маниакальных роботов»
под непрерывную перкуссию, она творила чудеса,
«размашисто шагала на цыпочках походкой «от бедра», по периметру заданного прямоугольника, будто метя своеобразный подиум решительным изяществом».
Только неясно, будет ли спектакль израильского хореографа Шарон Эяль в афише московского Музыкального театра в будущем. Как сообщила пресс-служба театра,
«у нас сохранились права на постановку Autodance. Репертуар следующего сезона пока не утвержден, поэтому анонсировать показ спектакля мы не можем».
В разделе современного танца лидировал перформанс «Новая земля» из Воронежа», который уж точно не мог быть показан в Москве, ибо суть там в сочетании пластики с живой природой, с берегом не замурованной в гранит реки. До показа специально для приехавшего в Воронеж жюри «Новая земля» устраивалась лишь один раз, летом прошлого года на Платоновском фестивале. Тогда пластика с флагами по мотивам ранних произведений Андрея Платонова и зрителям, и критикам очень понравилась.
В номинации «Оперетта-мюзикл» выиграла пермская «Антигона», и спектакль «Театра-театра» в версии Романа Феодори отмечен абсолютно правильно. Ибо эта проекция древних страстей на наше время, названная театром «оперой для драматических артистов», прожигает насквозь.
«История непокорной Антигоны избавлена от античной внешности, а вечные (древние) законы уважения к мертвым становятся поводом для неотменимого разговора о проблемах наших дней».
Разговор идет до слез. Даже не верится, что спектакль был задуман в 2019 году. Феодори заслуженно получил и приз за режиссуру. А композитор «Антигоны» Ольга Шайдуллина – за лучшую музыку, в которой автор
«состыковывает подготовленное диссонирующее пианино с разного рода нетрадиционными звучаниями, синкопами, вскриками и шепотом».
Прочие награды за мюзиклы нашли героев в лице дирижера Евгения Загота ( «Шахматы», Театральная компания «Бродвей Москва» и Театр МДМ, Москва), актрисы Анастасии Стоцкой (тот же спектакль) и Александра Боброва (снова «Шахматы», лучшая роль второго плана).
Потеснить участников постановки про борьбу за звание чемпиона мира по шахматам в эпоху противостояния СССР и Запада удалось лишь Евгению Елпашеву (Макс Гербер) из бесценного в другое время, смешного и легкого спектакля «Одолжите тенора» (Театр музыкальной комедии, Екатеринбург). Ну, так за дело: актер эксцентрично сделал из робкого суфлера оперного театра поющую звезду, да еще в комедии положений, при экстремальных, по воле либретто, обстоятельствах.
И снова о Мариинском театре. Он отмечен только за балетную сценографию: художники Альона Пикалова и Сергей Рылко, оформившие спектакль «Байка. Мавра. Поцелуй феи» в смешанном стиле «русский лубок плюс современные мультимедиа».
В «Фее» вообще танцуют черные женщины среди горящих бочек, помещенных в «большую меланхолическую залу с люстрами и окном сбоку во всю стену». За оформление наградили – дважды — и спектакль «Любовь к трем апельсинам» Пермского оперного театра: художника по костюмам Владу Помиркованую и светодизайнера Сергея Васильева.
И наконец, жюри присудило две спецпремии: «Свадьбе Фигаро», Театра оперы и балета им. Пушкина, Нижний Новгород, «За творческую смелость и командный дух», и мюзиклу «Семейка Аддамс» из драматического театра Тюмени – «За ансамбль и освоение новых жанров».
Обе награды правомерны: Моцарт на Волге и впрямь знаменовал прорыв в эстетике местного театра, а загробный мюзикл по знаменитым комиксам был сыгран так залихватски, будто драматические артисты всю жизнь танцевали и пели.
Остается сказать, что «контекст времени тюменцы не выбирали, он сам их выбрал». Как и всех участников.
Майя Крылова