Сопрано Ольга Толкмит – о последствиях пандемии, камерных концертах и оперных премьерах.
– Наша предыдущая встреча была в феврале 2020-го, накануне пандемии и долгого локдауна. Тогда ещё никто и не подозревал о тяжести и последствиях новой болезни.
– Сейчас вспоминаю то время – весну и лето 2020 – как ни странно, как счастливое. Появилось много времени провести с семьей. Больше месяца находились в деревне с моими родными. Провести столько времени в кругу близких и любимых людей в обычное время, когда работаешь, не получается!
Нашу семью ковид догнал позже. Мы с мужем переболели дважды, к счастью, дома. Он тяжелее, чем я. Самая страшная потеря – мой папа, его не стало от последствий ковида осенью 2020-го.
– А как было с регулярными занятиями для поддержания формы?
– Я дала себе отдохнуть. Отключилась от всего! Тем более, пока сидели дома в Москве, возможности петь не было вообще. Так что мой вокальный аппарат хорошенько отдохнул вплоть до начала следующего сезона. Потом, конечно, было тяжело вливаться, но я быстро собралась и все наверстала.
– «Геликон» тогда стал в Москве «первой ласточкой», открывшей сезон уже в новой реальности с 50% загрузкой зала и прочими санитарными мерами. И не обычным репертуарным спектаклем, а неожиданной премьерой – «Каменным гостем» Даргомыжского. Донна Анна у вас получилась особенная – пылкая и ребячливая одновременно.
– «Каменный гость» намечался гораздо позже! Но камерность этой оперы и отсутствие хора показались уместными в условиях карантинных мер.
Я в отпускном расслабленном состоянии гуляла с мужем по Петербургу, когда вдруг раздался звонок, и мне сообщили, что Даргомыжским мы будем открывать сезон. Опа! А я ещё клавир не открывала! Тут же нашла его в сети, скачала и за две недели выучила партию, благо она небольшая.
Вообще, выходить на сцену после пяти с лишним месяцев «творческого простоя», когда ты в добром здравии, но не можешь не просто петь, а именно выступать перед публикой, это во многом как в первый раз, страхи, волнения и мандраж.
– И параллельно с «Каменным гостем» вы приготовили удивительную программу из «Детской» Мусоргского и песен Пуччини в ансамбле с пианисткой Ксенией Башмет.
– У меня практически всегда так, да и не только у меня. «То пусто, то густо». Ну и я не умею все делать планомерно, и практически всегда получается все в одной куче! Зато не заскучаешь. В процессе постановки учила «Детскую» и песни.
Сочетание в один вечер Мусоргского и Пуччини придумала Лена Харакидзян. А с ней я стараюсь не спорить. «Детская» далась мне сложнее, в ней много музыкальных и текстовых тонкостей. После Модеста Петровича камерные опусы Пуччини поются практически как популярные романсы и арии. Единственная сложность – объём материала, да ещё на итальянском языке.
Пела по нотам. И некоторые романсы по накалу страстей звучат как полноценные оперные арии Пуччини. Надо было грамотно их распределить между более лёгкими номерами.
– Из спетых вами тогда романсов Пуччини – и это, насколько я помню, была премьера в России, по содержанию и мелодике несколько номеров явно просятся для мужского голоса.
– Именно. Всего их 19 штук, я спела 11.
– Ещё Елена Харакидзян мастер составления оригинальных фортепианно-вокальных дуэтов. Ксения Башмет в этом смысле была не новичком, как концертмейстер. Но она преимущественно выступает в ансамбле с инструменталистами. Отличалась ли её работа с вами от привычного вокального концертмейстера?
– С Ксюшей мы познакомились, благодаря Лене, еще раньше, когда вместе выступали на благотворительном вечере в Швейцарии. Быстро нашли друг к другу человеческий подход, и случился такой вот творческий альянс. И работа, конечно, отличалась!
Выучкой я занималась со своим концертмейстером в театре, а с Ксюшей мы уже занимались непосредственно сборкой программы, оттенками, акцентами, характером, стилистикой.
– Давать большие сольные концерты с концертмейстером или с оркестром – это совсем другой жанр, сильно отличающийся от исполнения главных партий в оперных постановках. Вам нравится такой опыт?
– Конечно! В марте 2022-го довелось спеть программу из оперных арий с оркестром в Екатеринбурге под руководством маэстро Фабио Мастранджело. Он, как настоящий профессионал, прекрасно составил программу из всего репертуара, присланного мною. Плюс несколько вещей я выучила специально. Всего, вместе с бисами, получилось аж 11 арий.
– Помнится, в нашем первом интервью вы сказали, что в большей степени поющая артистка, и камерный жанр на периферии ваших интересов. Однако вон оно как всё интересно пошло! Что-то изменилось в вашем отношении к концертной деятельности?
– Нет, я предпочитаю играть роль в спектакле, как и раньше. Но просто так складывается – предлагают что-то действительно интересное, от чего невозможно отказаться. Или вдруг мой директор ставит перед фактом: «У тебя вот такого-то числа концерт». И все! Так это было, например, с циклом Рихарда Штрауса «Четыре последние песни».
Несколько месяцев у меня заняла подготовка этого сложнейшего материала. Мне очень помогли мой муж и прекрасный пианист, с которым я делаю все свои партии и программы, Володя Родионов. И вот так состоялся мой оркестровый дебют со Штраусом, как ни странно, но снова в Екатеринбурге! Только уже с другим оркестром и дирижёром – с МГАСО и Тимуром Зангиевым.
– Последующие за эти три года премьеры в родном «Геликоне» не баловали вашим участием. Разве что в прелестной «безделушке» Оффенбаха «Остров Тюлипатан» на Камерной сцене была отмечена прессой искромётная героиня в исполнении Ольги Толкмит. Текущий сезон открылся «Богемой» – удивительной, поставленной целой командой молодых режиссёров. Мими ведь была вашей первой главной ролью на сцене Михайловского театра, за которую вас даже номинировали на «Золотую Маску». Что изменилось в трактовке образа сейчас?
– «Богема» для меня – как первая любовь. С тех пор прошло почти 12 лет. Я выросла, приобрела определенный опыт. Конечно, эта партия – воспоминания на всю жизнь. Но сейчас она уже не совсем моя, хочется идти дальше.
– Выбор вами репертуара непредсказуемо индивидуален. Пока отказываетесь от Тоски или Аиды, как слишком крепких, но вдруг в мае 2022 ввелись в «Пиковую даму». Хотя Лиза считается чуть ли не «кровавей» многих итальянских героинь. И могу честно заявить, о такой Лизе можно только мечтать! Тёплый свежий голос, внешнее очарование, естественность и достоинство в проживании сюжета.
– Спасибо! Я давно считала, что переход на драматический репертуар я начну с Лизы. Русская музыка мне вообще даётся легче итальянской. (Многие твердят, что в будущем смогу петь Вагнера – пока не пробовала, ничего не могу сказать, но и не исключаю такого поворота).
Что касается конкретно Тоски, то опасаюсь, скорее, не вокальной стороны, а что не смогу совладать с собственным темпераментом, увлекусь… А если меня «занесёт», это скажется на голосе.
Образ Лизы в этом плане мне ближе некой сдержанностью. Внучка строгой Графини, воспитанная барышня с внутренним стержнем. Она не может раскидывать эмоции стихийно.
– Однако, вы плакали взаправду во время арии Германа «Прости, небесное созданье»! Мне посчастливилось сидеть совсем близко, случился тот зрительский катарсис, что запоминается на годы.
– Да потому что эта ария одна из моих самых любимых! Был период, когда я на повтор ставила «Прости, небесное созданье» в исполнении Владимира Атлантова и могла слушать целый день. Я сама её могу спеть! Эта музыка, эти слова! И когда Виталик Серебряков (мой первый Герман) взял меня за руку, опустился на колени и начал петь арию, слёзы потекли сами собою.
– Ещё у вас состоялся за это время долго вынашиваемый дебют в кантатно-ораториальном жанре. «Илия» Мендельсона был основным информационным поводом нашей прошлой встречи. Но опять же в силу форс-мажора «сезона отмен» состоялся этот концерт в Зале «Зарядье» в рамках фестиваля «Опера Априори» только 31 мая 2021 года.
– Наконец-то я начинаю приобщаться к языку предков – немецкому (Штраус, Мендельсон). И по словам нашего замечательного коуча Романа Матвеева, у меня пристойно получилось. Говорят, «гены не обманешь»: немецкое произношение даётся мне не так сложно, как представлялось. Довольно быстро схватываю фонетику. Музыка Мендельсона в этой оратории очень интересная, не на слуху. Первое ощущение после исполнения «Илии» – фу-у-ух! Наконец-то! Так долго мы учили, готовили. Потом всё отложили на непонятное время, не особо надеясь, что состоится.
– Сейчас вы готовитесь к концерту 5 марта снова в «Зарядье», но Камерном зале. Там будет насыщенная инструментальная программа, а вы исполните «Четыре последние песни» Рихарда Штрауса с пианистом Юрием Фавориным. Вы знакомы с ним?
– Да, мы уже успели познакомиться! У нас была одна встреча, репетировали в ноябре к концерту, который должен был состояться в декабре, но что-то немцы с первого раза не заходят! Опять перенос.
– Что у крепчающего спинто-сопрано в ближайших планах из оперного репертуара?
– В завершении сезона 2022/23 в «Геликоне» намечена премьера «Сельской чести» Масканьи. Главную героиню, как известно, поют как драм. сопрано, так и меццо. И у нас запланированы в составах оба варианта. Учу партию, впеваю, уверена, что Сантуцца станет ещё одной любимой ролью.
Познакомилась я с ней ещё в консерватории, на оперном классе пела дуэт с Туридду, правда, по-русски. Как же я люблю эти бурные веристские страсти!
– А нет противоречия с «ой, меня может занести»?
– С каждым днём учусь владеть эмоциями, включать «холодный ум». И это потихоньку получается! Так что начнём с Сантуццы, а там и Тоска подоспеет.
– Если спрошу, о какой партии, роли, мечтаете в перспективе? Пусть и не в планах театра?
– Пожалуй, Маддалена в «Андре Шенье» Джордано. Или «Манон Леско» Пуччини. Возможно, и Леди Макбет Верди – драма, трагедия, это мне близко.
– Но при том в жизни вы, насколько успела понять, весёлая хулиганка! Ролики в соцсетях, где не боитесь гримасничать и портить лицо комическими «примочками», восхитительно смешные! Жаль, что к вашему типу голоса нет в классической опере подходящей озорной героини.
– Это проблема! Для лирико-драматического сопрано даже «пару весёленьких арий» из опер, которые иногда просят в концерте, подобрать сложно.
У меня была маленькая роль Джанетты в «Любовном напитке» в самом начале работы в Михайловском театре. Ещё и постановка с юмором. Вот там я блаженствовала на сцене! Веселилась как ребёнок, от души хулиганила.
– О, вспомнила! Есть несправедливо забытая опера Шебалина «Укрощение строптивой». В конце 1950-х на сцене Филиала Большого театра в главной партии Катарины соревновались в дерзком обаянии Галина Вишневская и Тамара Милашкина. Вот точно для вас роль – и подраться, и блеснуть остроумием, и лирически погрустить.
– Ну что ж? Я была бы не против!
Вопросы задавала Татьяна Елагина
Публиковаться начала в 1999 году в специализированных журналах: «Звукорежисёр», «Шоу-мастер», Install Pro, «Технология праздника». С 2011 стала постоянным автором интернет-порталов «OperaNews.ru» и «Belcanto.ru», а также электронной и бумажной версии журнала
«Музыкальная жизнь» и портала «Музыкальные сезоны».
Специализируется на интервью с оперными певцами, дирижёрами, музыкантами-струнниками и др. В 2017 принимала участие в
работе экспертной комиссии оперной премии «Онегин».
С 2019 сотрудничает как автор статей об оперных певцах с электронной версией БРЭ. По основной специальности – музыкальный архивист, звукорежиссёр-редактор Электронной базы МГК им. Чайковского и участник проекта «Электронный архив Большого театра».