У нас любят отмечать юбилеи. Даже если чествуемый деятель искусств априори не может присутствовать на нём в силу почтенного 150-летия.
Композитору Николаю Черепнину (1873-1945) повезло быть учеником Н. А. Римского-Корсакова и учителем С. С. Прокофьева и Ю. А. Шапорина. А ещё знакомым И. Ф. Стравинского и С. В. Рахманинова, так же как они ставшим эмигрантом.
Гений Сергея Васильевича, подробное празднование во всех жанрах его 150-летия в этом году, затмил куда более скромного по дарованию и популярности ровесника Николая Николаевича Черепнина. Уехавший из Советской России в 1921 году композитор практически не звучал у нас.
Однако его имя было на слуху у балетоманов, вернее, историков балета, как автора музыки легендарных спектаклей парижских «Русских сезонов» С. Дягилева «Павильон Армиды» (1907) и «Нарцисс и Эхо» (1911).
«Центр творчества Черепнина составляют 16 балетов» – цитирую музыковеда и знатока биографии Черепнина Ольгу Томпакову. Отчего бы не вспомнить и поставить к юбилею композитора хотя бы один? В самой по сей день балетной стране? Нет ответа. Да и в прочих крупных жанрах творческое наследие Черепнина обширно. Две оперы, множество симфонических и ораториальных произведений, камерные ансамбли и др.
Спасибо, что о 150-летии пусть не великого, как Рахманинов, но интересного и значительного, а главное –мало исполняемого автора вспомнил «Фонд наследия русского зарубежья», включив произведения Черепнина в московскую программу Всероссийского фестиваля «Русское зарубежье: города и лица».
10 мая в Рахманиновском зале Московской консерватории с большим успехом прозвучали хоровые опусы Николая Черепнина в исполнении ансамбля «Intrada». А 15 мая, точно в 150-й День рождения юбиляра, в Малом зале консерватории прошёл вечер романсов Черепнина.
О нём подробнее. Всего перу композитора принадлежит более 100 романсов. Одна из организаторов концерта, замечательная пианистка-концертмейстер Екатерина Ганелина выбрала 20 романсов плюс два вокальных дуэта. На слуху ни одного!
В кратком вступительном слове музыковеда Олеси Бобрик прозвучало: «Вы можете знать “Я б тебя поцеловала”». Ой, вспомнила! Иронично-трогательный рассказ И. А. Бунина «Благосклонное участие», где престарелая бывшая артистка Императорских театров на благотворительном концерте поёт «и с особенным блеском “Я б тебя поцеловала…”.
Критикан-старичок, сидевший в первом ряду, едко при этом захихикал, закрутил головой – весьма недвусмысленно: покорно, мол, благодарю, пожалуйста, не целуй…»
К счастью, все четверо наших певцов молоды и без преувеличения настолько хороши собой, что их поцелуи «дорогого стоят» – это уже из драматурга А. Н. Островского.
Про музыкальный стиль романсов Черепнина опять процитирую Ольгу Томпакову:
«В романсах Черепнина также присутствуют характерное для той эпохи влечение к образам прошлого и своеобразный ориентализм. ….Появляется такой своеобразный жанр, как «стихотворение с музыкой». Черепнин, который всегда был очень внимателен к тексту, сумел найти для своих романсов новую окраску через усиление «звукового», «музыкального» начала в поэтическом тексте.
Подобное восприятие слова подсказало композитору, в частности, особую трактовку партии фортепиано. Фортепианное сопровождение в романсах Черепнина приобретает чисто оркестровый характер (подчас вплоть до трехстрочного изложения), блещет игрой тембров и красок и, сливаясь с партией голоса, создает порой удивительные колористические эффекты. В этом смысле можно говорить о том, что в своих вокальных сочинениях Черепнин шел по пути музыкального импрессионизма.»
А если по-простому, то пусть и не обжигающая эмоциями и удивляющая глубиной, но мелодично понятная музыка. Да, часто будто вторичная – похожая то на Римского-Корсакова, то (слегка) на Рахманинова, то с явным призвуком Дебюсси. Слушать легко и приятно. Отмеченная красочность фортепианной партии сполна удалась как Екатерине Ганелиной, так и молодому её коллеге Матвею Шумкову.
Понравилась структура программы. Каждый участник дважды выходил с двумя-тремя романсами, голоса контрастно чередовались, ощущения монотонности не возникало, что порой случается в сольных лидерабендах. Сопрано Лада Меркульева, меццо Алина Черташ, тенор Ярослав Абаимов и баритон Константин Сучков – все четверо являются солистами Большого театра. Девушки – штатными, а мужчины приглашёнными.
Начну, как положено по партитуре, с сопрано. Тем более, Лада Меркульева ещё и самая молодая участница, студентка Московской консерватории. Свежесть – вот основное качество её голоса, манеры и романтического облика. Именно ей достался литературно известный романс на стихи А. Майкова «Я б тебя поцеловала, да боюсь, увидит месяц». Мило так прозвучал он, непосредственно. А ещё запомнились прелестные «Анютины глазки» на стихи К. Бальмонта.
Голос Алины Черташ скорее не меццо-сопрано, а настоящее редкое контральто. Глубоко чёрный, сочный, неожиданный «баритон» у такой стройной женственной девушки. Мощь и красоту тембра можно было оценить в романсе на стихи Лялечкина «Осеннее», хотя понять текст удалось не до конца. А вот «Глупенькая сказка» на стихи К. Бальмонта понравилась тонкой нюансировкой и понятной дикцией.
Тенор Ярослав Абаимов, юношески-тонкий, самый опытный из участников концерта. И как выпускник Академии хорового искусства кроме оперного имеет обширный концертный репертуар. Но именно в камерном амплуа услышала его впервые.
И опять удивилась, насколько крепко спинтовый злодей Питер Куинт из «Поворота винта» Бриттена в Новой опере в 2014-м и виртуозно фиоритурный Шарль, возлюбленный Линды ди Шамуни в прошлогодней премьере на Камерной сцене Большого театра отличались от совершенно лирического «лемешевского» тембра Абаимова в романсах. Особо отмечу «Победитель» на стихи В. Жуковского и «Царскосельское озеро» на стихи Ф. Тютчева.
Баритона Константина Сучкова, наоборот, многократно слышала на вечерах романсов в Бетховенском зале Большого театра, когда он был участником Молодёжной оперной программы Большого. За прошедшие несколько лет Константин заметно вырос вокально и музыкально. Его исполнение кроме осмысленности фразировки и ровности звуковедения дополнялось отличной дикцией. Запомнились «Уноси моё сердце» на стихи А. Фета, драматическая баллада «Мениск» («Печальный Мениск, престарелый рыбак») на стихи Майкова и заключительный «День отошёл» на стихи А. Голенищева-Кутузова.
Завершали программу два дуэта «Весна и Осень» на стихи Е. Баратынского и Ф. Тютчева. Лёгкое звонкое сопрано Лады Меркульевой отлично контрастировало с контральто Алины Черташ. Акустическое наслаждение слушать такие два голоса вместе! И когда вместо страстного рахманиновского порыва на строки «Ещё в полях белеет снег» раздалась ласковая баркарола, это не вызвало протеста. Весна ведь она разная, у каждого автора своя, особенная.
Татьяна Елагина