О чем книга «Бетховен и русские меценаты», ясно из названия. Но, как всегда, важны детали. Их много, и они интересны. Труд Ларисы Кириллиной выпустило издательство «Бослен».
Прежде всего нужно сказать об авторе. Доктор искусствоведения, музыковед и историк музыки, профессор Московской консерватории, крупнейший специалист по творчеству Бетховена, автор многих монографий, и не только о нем: в частности, ее перу принадлежат книги «Реформаторские оперы Глюка» и трехтомный «Классический стиль в музыке XVIII —начала XIX вв».
Лариса Валентиновна еще и знатный популяризатор, она написала книги о Бетховене, Генделе и Глюке в серии «ЖЗЛ».
Новая монография написана так, что читать ее может и ученый-историк, и музыкант, и любитель музыки. По словам Кириллиной, это книга
«для тех, кому не нужно вникать в тактовый анализ».
Музыковедческой аналитики не так много, но она есть: надо же рассказать о форме опусов, которые были сочинены в рамках темы.
Еще одна особенность – слова «русские меценаты» трактуются, если можно так сказать, расширительно: в их числе не только богатые аристократы или представители дома Романовых, но и, например, иностранцы на русской службе.
«В широком смысле меценатство подразумевает не только финансовую поддержку творца, но и создание условий, в которых его творчество могло бы находить моральную опору и общественное одобрение»,
— пишет автор. Кроме того, дан большой исторический контекст. Так что книгу по праву можно было бы назвать «Бетховен и российский след в его жизни». И, как сказано в аннотации,
«автор опирается на массив исторических источников, многие документы публикуются впервые, а разыскания в архивах увенчались целым рядом открытий».
Лариса Кириллина: «Бетховен был не настолько глуп, чтобы до старости восхищаться революцией»
О меценатах Бетховена, конечно, уже писали, но о российских – не так объемно и системно. В мире больше исследованы австрийские покровители гения, прежде всего – венские, в частности, князья Лихновский и Лобковиц, а также эрцгерцог Рудольф, бетховенский августейший ученик. Так что новая монография в большой степени закрывает исторический пробел в изучении жизни и творчества композитора. Ведь общение с русскими меломанами и меценатами, пишет Кириллина,
«началось уже в 1780-х годах в Бонне и продолжалось до марта 1827 года»,
то есть до последних дней жизни композитора.
Система внимания общества к творцу ясна из слов автора
«сейчас все слушают музыку, а тогда все музицировали, не знать нотную грамоту и не играть было неприлично».
Эта особенность массовой аудитории эпохи Бетховена – важный момент, позволяющий понять природу музыкального меценатства. Почти все покровители были музыкантами-любителями, в той или иной степени. Если это знать, поймешь, почему композиторы того времени жили в большой степени за счет изданий своих нот. И почему современники могли оценить непривычный по тем временам дар мастера, во многом опрокидывающего традиции.
Это мы знаем, что Бетховен – великий классик, проверенный временем, а современники об этом не знали. Ведь, если подумать, тогдашняя помощь такому дарованию, то есть автору новейшей и во многом непривычной музыки, это как если бы сегодня частные лица и сами играли авангардные произведения, и щедро помогали творцам актуальной музыки.
Тем интересней читать страницы, посвященные людям разного общественного и материального положения, которых объединяло одно: восхищение творениями Бетховена. «Герои книги», по словам автора,
«принадлежали к самым разным сословиям, от бюргеров и мелких дворян до титулованной знати и августейших особ, некоторые из них не были русскими по крови и даже не знали русского языка, хотя находились на службе у Российской империи».
Характерно, например, общение мастера с другом юности Георгом Струве (членом известной династии, ставшей частью российской истории и культуры на два столетия), которому юный Людвиг писал:
«Мне здесь живется пока хорошо, я приближаюсь к намеченным мною целям. Как скоро я отсюда уеду, определить точно я еще не могу. Мое первое путешествие должно быть в Италию, затем, вероятно, в Россию. Ты, надеюсь, непременно напишешь мне, во сколько обойдется путь отсюда в Петербург?».
Увы, он не доехал, но ведь хотел же.
Рассказ ведется в диапазоне от скромного чиновника Фациуса до бригадира русской армии Броуна, который подарил композитору «прекрасную ездовую лошадь», а композитор включил в музыку, посвященную семье Броуна, темы «Камаринской». До блистательного екатерининского аристократа, посла России в Вене, князя Андрея Разумовского, и – позже – другого князя, Николая Голицина, дистанционно, из Петербурга, заказывавшего Бетховену камерную музыку.
Первый князь был близко знаком с композитором, и Бетховен посвятил ему три струнных квартета. В них цитируются темы русских народных песен. Второй князь, искусный виолончелист, композитора никогда не видел. Но писал:
«Будучи слишком мал, чтобы познакомиться со знаменитым Моцартом, и не имея возможности стать свидетелем последних лет жизни Гайдна, которого я в детстве видел в Вене лишь мельком, я счастлив оказаться современником третьего героя музыки, которого по праву можно провозгласить Богом мелодии и гармонии».
Итог их заочного общения – поздние квартеты, изумлявшие современников сложностью и контрастностью музыкального письма. В книге упоминается, что «во многом благодаря князю Голицину в России возник своеобразный культ Бетховена», квартетами увлекались композиторы «могучей кучки», и влияние этой музыки можно проследить у Шостаковича и Шнитке.
Отдельный раздел посвящен вниманию императорской четы – Александра Первого и его жены Елизаветы Алексеевны. Императору Бетховен посвятил три скрипичные сонаты, ибо русский властитель с юности искусно играл на скрипке. Императрица награждала композитора денежными подарками и драгоценными перстнями. Но это далеко не все аспекты взаимодействия. Например, Бетховен в письме к Голицыну, как пишет Кириллина,
«высказал идею фактического поступления на службу к русскому императору в качестве придворного композитора».
В приложении приводятся письма, связанные с темой русского меценатства, список литературы и два указателя – имен и упоминаемых произведений. Так что, несмотря на массу сведений, ориентироваться в монографии нетрудно.
А информации действительно много. Кириллина окружает конкретные сведения о меценатстве контурами разных исторических событий. Внимательный читатель узнает, например, об интереснейшей генеалогии рода Разумовских, происходившего от украинского казака-певуна, или о деталях Венского конгресса стран-победителей Наполеона, когда венценосцы многих стран жили с Бетховеном в одном городе.
Автор напоминает нам и о том, что независимый по характеру композитор в 1814 году писал:
«Мне же милее всего царство духа, которое возвышается над всеми духовными и мирскими монархиями».
Независимость для Бетховена была важна. Но книга написана с благодарностью к людям, которые сумели гения из Бонна «полюбить и понять». И помочь его независимости.
Майя Крылова