Второй день II Всероссийской виолончельной академии отмечен присутствием педагогов из Санкт-Петербурга – родины русской виолончельной школы. Именно там берут своё начало традиции виолончельного исполнительства в России.
В 1862 году в первую российскую консерваторию Антон Рубинштейн приглашает на должность педагога профессора Карла Давыдова.
Карл Юльевич разрабатывает и издаёт “Школу игры на виолончели” – первый фундаментальный труд по виолончельной методике в России и одна из самых значительных школ в мире за всю историю виолончельного искусства, сохранившая актуальность по сегодняшний день, а его класс становится центром притяжения лучших исполнительских сил в России и за рубежом.
Дальше вступает в силу теория шести рукопожатий: один из самых выдающихся учеников К. Ю. Давыдова – Александр Вержбилович, учеником которого был Семен Козолупов, у которого учился всеми нами любимый Мстислав Ростропович, аспирантуру у которого в свою очередь закончил Анатолий Никитин, учеником которого является…
…Алексей Васильев – педагог, дирижёр, Заслуженный артист России, ректор Санкт-Петербургской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакого. Алексей Николаевич провёл мастер-класс с учащейся из ЦМШ – Академии исполнительского искусства Тамарой Слуцкер и учащейся сильнейшего учебного заведения Черноземья – воронежской ССМШ (аналогично московской ЦМШ) – Екатериной Скляровой (девушка является династийным музыкантом, и её фамилия известна далеко за пределами виолончельного исполнительства).
Кирилл Кравцов – также ученик А. П. Никитина, создатель и руководитель знаменитого в России виолончельного квартета “Rastrelli Cello Quartett”. Кирилл Николаевич выбрал для работы на Академии тему ансамблей. Виолончельные квартеты из детских музыкальных школ Калининграда и Санкт-Петербурга приятно удивили как индивидуальным владением инструмента, так и понимаем принципов ансамблевой игры.
Прочитал лекцию о звукоизвлечении, основанном на законах физики, Габриэль Джебран Якуб, “человек мира”: несмотря на 5 лет обучения скрипичного мастерства в институте им. Страдивари в Кремоне, он считает своим главным учителем и вторым отцом выдающегося скрипичного мастера-реставратора из Санкт-Петербурга Владимира Китова. Лекция была ориентирована, скорее, на детей.
Отдельно хочется отметить, что на Академии присутствует достаточно редкое барочное направление. На мастер-классе Андрей Алексеевич Спиридонов работал над фразировкой старинной музыки, расшифровкой мелизмов, “графическом” движении голосов.
А также состоялись мастер-класс и творческая встреча с Марией Журавлёвой.
“Моя задача как педагога в том, чтобы сделать учеников самостоятельными. Чтобы я им стала не нужна”.
Мария Юрьевна в основном работает с младшим звеном.
В перерыве я пообщалась с преподавателем из региона, доцентом, заслуженным работником культуры Воронежской области, Натальей Евгеньевной Богоявленской.
— Наталья Евгеньевна, рада, что Вы приехали! Рада, что подали заявку, прошли отбор и, несмотря на трагические события, вы здесь.
По моим сведениям, в прошлом году вы отметили пятидесятилетие педагогической деятельности. Скажите, по вашему колоссальному опыту, общий ученический виолончельный уровень в России по сравнению с советским – он какой? Каковы тенденции его развития?
— Когда я только начинала преподавать, было не много выдающихся учеников, но они действительно в будущем стали выдающимися музыкантами. На огромную страну было мало конкурсов, но они были по-настоящему хороши.
Сейчас средний уровень немного размылся. Таких ярких личностей, на мой взгляд, по сравнению с советским периодом не так много, но средний технический уровень повысился. То есть дети научились играть достаточно интонационно точно, условно виртуозно, но, к сожалению, очень мало понимают в музыке. То есть музыкальное мышление не развито совсем. И это связано с тем, что, как справедливо считают педагоги, главная задача – это музыкальная грамота.
Но очень часто дальше этой грамоты не продолжается процесс музыкального мышления, потому что оно значительно сложнее, чем научиться играть чисто и быстро. Потому что технология имеет физические параметры, а музыкальность – индивидуальные, и при общих правилах построения музыкальной фразы и формы существуют личностные вещи, которые очень важно из ученика “достать” и развить. Вот это сейчас уходит, поэтому мы видим музыкантов, которые похожи друг на друга.
— Почему всё-таки меньше стало индивидуальности?
— Потому что стало просто больше музыкантов, и среди этого большого количества ярких творческих личностей не так много. Мы научились их готовить.
— Вы слушали вчерашнюю достаточно провокационную лекцию спикера Бориса Лифановского. Вкратце: в вузах учат не тому, чем потом музыкант занимается в своей оркестровой деятельности, и, придя в оркестр, начинает обучение заново. Согласны ли вы с этим и если да, как это изменить?
– Согласна только отчасти. Потому что надо рассматривать каждый случай в каждом конкретном проявлении. Есть вузы, которые хорошо готовят к оркестровой игре, у них замечательные оркестры. В той же Гнесинской десятилетке – прекрасный оркестр Михаила Хохлова. Или консерваторский оркестр, там несколько составов. То есть оркестровой игре учат.
В квартетном классе тоже есть прекрасные педагоги, которые замечательно учат квартетной игре, камерному ансамблю. Что гармонии нужно учиться – да, согласна. Что мы плохо её знаем – совершенно согласна. Но в то же время, почему не был упомянут юношеский оркестр Юрия Башмета?
И уже давным-давно оркестровому образованию молодых людей уделяют достаточное внимание в нашей стране, поэтому ограничивать его рамками только вуза, наверное, не совсем справедливо.
– Спасибо, Наталья Евгеньевна! Желаем вам и вашим ученикам дальнейших успехов!
Напомним, что ведётся он-лайн трансляция всех событий Академии, а все подробности для участников и слушателей можно получить в группе “Cellist – Царство виолончели“.
Ольга Кирьянова