Николай Луганский исполнил Вагнера в «Сириусе».
Для самого пианиста это выступление стало первым в залах Университета «Сириус», где уже восьмой сезон подряд проводятся концерты, а теперь и фестивали классической музыки с участием известных и молодых музыкантов – от Гергиева, Мацуева, Башмета, Абдразакова, Федосеева, Рудина, Лежневой, Перетятько до молодых лауреатов конкурсов и Российского национального молодежного симфонического оркестра (РНМСО).
В этом году к имеющимся уже в «Сириусе» двум крупным фестивалям – Большому летнему и Новогоднему, добавился Весенний музыкальный фестиваль, который станет «ключом» к каждому сезону, открывающемуся здесь, согласно курортным законам, не в сентябре, а в марте.
овый фестиваль собрал аншлаги на всех девяти концертах, в которых выступили три молодежных оркестра – Российский национальный, Уральский и Всесоюзный юношеский, Академия Вагановой, лауреаты конкурсов Чайковского, «Созвездия» и др. Но так случилось, что первый Весенний фестиваль, открывшийся 8 марта жизнерадостным звучанием Хора мальчиков Хорового училища имени Глинки, с их неповторимым звонким тембром голосов и программой – от народных песен, духовной музыки до Маккартни и Глена Миллера, завершился совсем не на оптимистичной ноте.
Заключительный концерт фестиваля совпал с днем траура по погибшим от теракта в Crocus City Hall. Поэтому Пятая симфония Чайковского в исполнении Всероссийского юношеского симфонического оркестра под руководством Юрия Башмета прозвучала в пустом зале, а публика слушала музыкантов в онлайн трансляции и на канале «Культура».
Между тем эксклюзивным событием фестиваля стало выступление Николая Луганского, приехавшего в «Сириус» с двумя программами – сольной и рахманиновским концертом №1 для фортепиано с оркестром (РНМСО под управлением Алексея Рубина).
Выступление пианиста имело свою интригу – в клавирабенде с программой музыки романтизма (шесть «Песен без слов» Мендельсона, Баллады №3 и № 4, Ноктюрн №2 Шопена) он исполнил собственные транскрипции фрагментов «Кольца нибелунга» Рихарда Вагнера. А как раз в день открытия фестиваля, 8 марта, вышел альбом Луганского, записанный на лейбле Harmonia Mundi в ноябре 2023 года – «Рихард Вагнер: знаменитые сцены из опер».
Альбом записывался в Падуе в акустике старинного зала La Scuola della Carità (знаменитый зал XV века с фресками Дарио Варотари) на рояле Steinway. В диск вошли музыка трансформации и финал из «Парсифаля» в транскрипции Мотля-Луганского-Кочиша, «Смерть Изольды» в транскрипции Листа и шесть фрагментов «Кольца нибелунга» (из «Золота Рейна», «Валькирии» и «Гибели богов») в транскрипциях Луганского и Брассена-Луганского.
В «Сириусе» Луганский исполнил несколько номеров из нового диска, причем, фрагменты из «Гибели богов» прозвучали впервые в том варианте, который был сделан специально для ноябрьской записи.
На встрече с аудиторией в зале Университета Луганский рассказал, что хотя он впервые исполнил свои транскрипции более двадцати лет назад (на «Декабрьских вечерах» 2001 года), он играл их всегда по слуху, каждый раз что-то меняя в своем исполнении. Сделать фиксированный вариант текста потребовалось для диска, и это была большая работа с использованием компьютерной программы. К слову, до сих не ясно, будет ли доступен этот диск, записанный на западном лейбле, в России.
Разумеется, существует значительное количество фортепианных транскрипций музыки Вагнера, среди которых самые известные – Листа, Бюлова, Брассена, Мошковского, Августа Страдала (ученика Брукнера), транскрипции музыки Вагнера записывали Гленн Гульд, Ллир Уильямс и другие, в новом поколении удачный диск со своими транскрипциями записал нидерландский пианист Камиэль Бумсма.
Луганский на концерте сыграл фрагменты «Кольца нибелунга», начпв с эпизода из пролога тетралогии «Золото Рейна» – «Вход богов в Вальгаллу» – в транскрипции Луи Брассена. Пианист дополнительно аранжировал эту версию, добавив в текст больше красок вагнеровской музыкальной фактуры, с ее переливающимися хроматизмами гармониями.
В этой сцене боги празднуют свой триумф – обманув великанов, построивших им небесный замок, и не отдав им в качестве платы богиню вечной молодости Фрею, они любуются величественной красотой Вальгаллы. Гремит гром, а когда тучи рассеиваются, перед богами расстилается радуга, по которой они торжественно шествуют в Вальгаллу. Луганский играл эту сцену в подвижном темпе, словно иллюстрируя бесконечное движение небесных явлений – меняющихся туч и резкого пунктира грома, сталкивающего их, стихии воды-воздуха в арпеджированной фактуре (в оркестре Вагнер использует шесть арф), постепенно растворявшейся в умиротворяющем пиано.
Поверх этих «фонов» расстилался мотив радуги, звучали торжественные аккорды Вальгаллы, плач дочерей Рейна, оплакивающих украденное у них золото, всплывал из глубины фактуры сумрачный мотив кольца и меча Нотунга.
К финалу сцены фортепианная фактура расширялась, становилась более просторной, наполнялось тремоло, аккордами (Вальгалла), развернутой темой радуги, по которой шествуют боги на небо. Надо сказать, что Луганский в своей транскрипции не калькировал вагнеровскую грандиозную оркестровую фактуру, а передавал ее гармонические и смысловые объемы, ее пространственность (от низких тембров подземного мира до подвижных прозрачных звучностей небесного мира богов).
Четыре транскрипции были связаны с музыкой «Гибели богов», наиболее сложной частью тетралогии, где уже сложившийся по ходу тетралогии комплект вагнеровских лейтмотивов создает массивную гармоническую и полифоническую фактуру, чрезвычайно трудную для исполнения. Но кажется, именно «распутывание» вагнеровских музыкальных узлов особенно интересно Луганскому и в транскрипциях, и в исполнении с такой поразительной ясностью (словно перед ним фигуры на шахматной доске) он выстраивает мир «Кольца» в фортепианной версии.
Сцену рассвета и пробуждения Зигфрида и Брунгильды ониначинает с мотива судьбы, с мрачного предчувствия предстоящей гибели героев и всего мира – неотвратимой, согласно предсказанием древней Эрды. Луганский воссоздает вагнеровскую атмосферу в «Гибели богов» – тремоло в низком регистре, «всплохи» мотивов – Зигфрида, любви его родителей Зигмунда и Зиглинды и др., и на этом фоне – «накаляется» фактура рояля, нарастает звук до фортиссимо, на вершине которого звучит тема Зигфрида и их с Брунгильдой любви. Луганский так отчетливо и внятно артикулирует текст, что моментами его игра напоминает пуантилистскую гульдовскую манеру.
В эпизоде «Путешествия Зигфрида по Рейну» любимый вагнеровский герой, ничего не подозревая, плывет навстречу своей гибели, беззаботно любуясь красотами Рейна и трубя в рог – прямиком в темный мрак страны Гибихунгов, где его ждет коварный убийца Хаген, сводный брат правящих в стране Гунтера и Гутруны. Луганский с поразительным мастерством воспроизводит все мотивы, а их уже ни один десяток: волны Рейна, темы русалок, копья Вотана, судьбы, кольца, Валгаллы, огня и т.д., причем, исполняет их с такой «визуальной» экспрессией, что даже самому несведущему в перипетиях вагнеровского музыкального мифа понятно все, что происходит в опере, понятно, что непобедимому Зигфриду, «светлейшему герою», грозит беда.
И Луганский обрушивает эту беду без всякого люфта – сразу после картины путешествия исполняет Похоронный марш Зигфрида и финальную сцену Брунгильды.
Этот эпизод – один из самых великих в музыке Вагнера, написанный с поразительным искусством, где за несколько минут проигрывается почти все лейтмотивное содержание «Кольца». В транскрипции получилось потрясающее полотно, сложнейшее технически – развернутое по всей клавиатуре, с постоянно меняющейся фактурой, аккордовыми, октавными каскадами, полифоническим сплетением разных тем, артикуляцией на предельной динамике, но скорее не похоронное, а горящее жаром погребального костра Зигфрида, в огонь которого бросается Брунгильда.
В финальной сцене у Вагнера сгорает все – и земные царства, и Вальгалла, весь старый мир. Остается только мотив искупления, который в исполнении Луганского звучит твердо, словно постулат веры в то, что зло мира повержено навсегда.
Пианист выступал в камерном зале «Атом», где акустика, хотя и скорректирована под концертную, но далеко не идеальна. Между тем, в декабре в «Сириусе» откроется новый концертный зал, точнее театрально-концертный комплекс, где будет большой концертный зал на 1200 мест. Его акустическая концепция разрабатывалась совместно со знаменитым японским акустиком Ясухисой Тойотой.
В перспективе в новом зале будут проходить не только концерты, но и оперные и балетные спектакли. А пока в двух университетских залах – Большом и камерном «Атоме» успеет состояться очередной Большой летний фестиваль.
Ирина Муравьева