Петербург теперь имеет новую «Коппелию». Второй премьерный блок показов (первый был летом 2024 года) прошел на сцене Мариинского -2.
Когда балет анонсируется как семейное зрелище, жди резкого сокращения партитуры Делиба, а значит, и всего прочего. Спектакль Мариинского театра идет ровно два часа с антрактом. И да, он будет не скучен для детей. До такой степени, что я бы остереглась показывать утренник вечером.
Взрослым, конечно, тоже есть что посмаковать: например, как танцовщики прыгают и вертятся. Кто-то насмотренный оценит умение постановщика ориентироваться в мировой хореографии. По ходу действия выкатывают тележки с мороженым и сахарной ватой. Сверкает иллюминация.
Забавно видеть, как рабочие сцены двигают фрагменты сценографии, но, чтобы действию при этом не выходить из комедии, рабочих сопровождает огромный указательный палец в огоньках по периметру, и на пальце написано – «туда» или «сюда».
Дирижер Арсений Шупляков медленно сыграл вступление, во время которого на занавесе проплывали «нарисованные мелом» эмблемы спектакля (видеохудожник Игорь Домашкевич) – гусиное перо, сердце, пронзенное стрелой, формулы и капсула ученого. Кроме пера, всё понятно, а зачем перо? Хотя с ним можно представить, что это напоминание о Гофмане, авторе новеллы «Песочный человек», из которой вышла «Коппелия».
Потом оркестр бодро держал темпы в мазурках с чардашами и вальсах с галопами. А Сванильд двух составов в момент финальной диагональной вариации дирижер даже загнал.
Если в оригинальной «Коппелии» (1870) действие происходит в восточной Европе, то у сценографа Леонида Алексеева – неизвестно где и неизвестно когда. Мы видим нечто условно-конфетное – розовые деревья, пряничные домики, игрушечную колоннаду с мостиком, лабораторию кукольника, мечтающего оживить свое творение. Всё – в эффектном свете Константина Бинкина.
Костюмы тоже хронологически неопределенные: то вроде двадцатые, то, несомненно, пятидесятые годы 20-го века, но некоторые персонажи выходят на сцену в романтических «старинных» панталонах. Цвета одежд кордебалета (горожане) веселенькие – розовые, желтые, оранжевые и лиловые. В нежную клеточку. И много соломенных шляп. И поголовные усы у кавалеров. Красавец же Франц выходит в курортных белых брюках, как плейбой на отдыхе, залюбуешься.
Либретто теперь такое: мастер человекообразных конструкций Коппелиус дает Францу специальные очки, в них парень видит реальность измененной, а кукол – живыми. Большие окуляры с мигающими глазами висят и над сценой, напоминая о виртуальной реальности.
Танцы хореографа Александра Сергеева одновременно и свои, и как бы чужие. Некоторые моменты прочитываются как цитаты, иные – как свободные варианты цитат, или как напоминания. В другом, конечно, контексте. Диапазон велик: от арабесков виллис из «Жизели» до мюзик- холльных танцев гёрлс. Баланчин и советский концертный номер «Вальс Мошковского», Бурнонвиль из Дании 19-го века и современный израильский хореограф Ахад Нахарин. Все в этой хореографии жмут друг другу руки, и эстрадность легко встречается с академизмом.
Любимый прием постановщика – добавить к классике характерность, это работает и в «испанском» соло чудаковатого Коппелиуса, и в псевдонародных плясках отвязных горожан, и в ломаниях кукол (одинаковых коппелий в белом, с красным бантом на груди, видом «глуповатая блондинка из анекдотов про блондинок», примерно взвод).
Сергеев черпает свои па из черлидинга и акробатики, он заставляет балерин играть плечиками и сводить вместе колени, традиционно тянуть ногу, но при этом горизонтально оттопыривать стопу, плодить батманчики разного рода вкупе с народными «ковырялочками». Или, например, «плавать» руками, угловато качаясь в обе стороны от классической вертикали. На самом деле многая хореография так «сконструирована», так механически-искусственна, что куклы в этом балете фактически все, а не только творения Коппелиуса.
https://www.classicalmusicnews.ru/news/legendarnyj-balet-koppeliya-vozrodili-v-mariinke/
Нет в спектакле ни праздника колокола в первом акте, ни аллегорических танцев про Время во втором действии. Есть сдобренные гротеском пляски, то на пальцах, то на каблуках, дуэт человека с куклой, и массовый вальс с предсказуемыми высокими поддержками в кульминациях, с поджатыми ногами артисток и под грохот оркестровых тарелок. Вдобавок совсем уже классическое па-де-де героев на свадьбе.
И правда: коль молодежь решила пожениться, нужно кончать с ужимками, становиться серьезней. Тем более что Франц, с которого переодетая в куклу Сванильда в доме кукольника сорвала-таки очки, узнает ее в сонме одинаковых тиражированных девиц. Чем посрамляет Коппелиуса, который имеет в своих шкафах не скелеты, а механизмы,
На свадьбу кукольник приводит пляшущие игрушки. Куклы-блондинки, вдруг танцующие со стульями и под хлопки кордебалетных мальчиков, внезапно обрели брутальную эротику. Включение их в дивертисмент вперемежку с вариациями главных героев дало зрелищу пародийный оттенок: вот вам старинное гран-па на новый лад. Сцена с танцующими котиками (дети) произвела на публику точно такое впечатление, на какое и была рассчитана: его нетрудно представить, вспомнив котикоманию в соцсетях.
Правда, некоторые зрители опознали перефразированный эпизод из «Спящей красавицы» (из парада сказок). Группа игрушечных пожарных, показав бравые разножки и кувыркания, а также намек на номер из Ансамбля Игоря Моисеева «Борьба нанайских мальчиков», то есть ловко напомнив танцем о многочисленных балетных шутах, залила сценическое «задымление» (ну, куклу закоротило, бывает) выстрелом конфетти из насоса.
Огромный плюшевый медведь ловко делал жете, что в его случае — прелюдия к зрительскому смеху: такой громоздкий и так скачет. Кто не вспомнил про Винни Пуха? А что у медведя огромные голубые глаза, так это, верно, шутка юмора от авторов нынешнего балета: оригинальное название прежнего – «Коппелия, или девушка с голубыми глазами» (так принято писать у нас, но если быть точным, то в оригинале — с «эмалевыми»).
https://www.classicalmusicnews.ru/news/sergey-viharev-passed/
Станцевать эклектик-балет высококлассной труппе Мариинского театра не сложно, хотя постановщиком наворочено много чего. Кордебалет, наверно, был рад, что в мазурке от Сергеева не нужно стараться соответствовать трудным школьным канонам народно-сценического танца. Только его мотивам. Двойные туры в обе стороны, как и фуэте с продвижением, одинаково хорошо делали обе виденные мною Сванильды, и знающая себе цену героиня Надежды Батоевой, и кокетливая Рената Шакирова.
Великолепный Кимин Ким запросто проделал данные Францу большие пируэты и прочие премьерские шаблоны. Правда, манеры принца, коих в репертуаре Кима множество, не очень шли недотепе из «Коппелии». Филипп Степин, более простоватый по манере держаться, выглядел тут более органичным, но не обладал ни харизмой Кима, ни его техникой.
Царственная Мэй Нагахиса в партии главной Коппелии ставила на холодную механическую грацию, а уютная Мария Ширинкина — на сходство с Барби. Обе были хороши технически. Юркий Коппелиус, тут молодой и красивый, активно танцует, в частности, под музыку болеро, прежде бывшую вотчиной Сванильды. По замыслу герой не инфернальный, а скорее причудливый. Но и причудливость бывает разной. У парадного Константина Зверева и как бы интеллигентного в образе Максима Зюзина (оба танцевали премьерски) экспериментатор живет на грани между нормой и легким безумием. Привет, в общем, Дроссельмейеру из «Щелкунчика».
https://www.classicalmusicnews.ru/reports/vezd-knyazya-igorya-na-belom-kone/
Спектакль, общая картинка которого вполне «смотрибельная», вся в розовых тонах и уютных домиках, пролетает легко. Главным словом от публики, услышанном мной в антракте, было «мило». Но если честно, я бы предпочла этому мультику нынешнюю версию Большого театра, а именно – попытку восстановить аутентичный спектакль 19-го века, сделанную петербуржцем Сергеем Вихаревым.
Это осмысленная работа, результат изучения гарвардского архива Николая Сергеева – режиссера Мариинского театра, который более ста лет назад записал «тексты» репертуарных балетов Императорской сцены. Вихарев изучил архив так, что сумел восстановить «Коппелию» в редакции Петипа 1894 г.
Мы увидели великолепные классические ансамбли и штучную отделку танцев в дуэтах. Если в ГАБТ из Петербурга переносят нафталинного «Князя Игоря» со сборными костюмами и декорациями, называя это премьерой, можно было и в Мариинку из Москвы отдать их же раритет, тщательно воссозданный и стильный.
Майя Крылова