Вечер вокальной лирики Рубинштейна и Аренского от Молодёжной оперной программы Большого театра.
Программы концертов Молодёжной оперной программы Большого театра в Бетховенском зале всегда отражают определённую тему, или посвящены творчеству одного, реже двух композиторов.
С 2013 года МОП осваивает «Антологию русского классического романса», начатую пятичастным циклом «Все романсы П. И. Чайковского», продолжавшимся в течение двух сезонов. Позже настал черёд и основоположника М. И. Глинки, и несравненных романсов С. В. Рахманинова, и гениальных миниатюр М. П. Мусоргского.
Два титана XX века: С. С. Прокофьев и Д. Д. Шостакович тоже не были обойдены вниманием в концертах Молодёжки. И это не считая концептуальных программ западноевропейской музыки, выстраиваемых как по «географическому» признаку (немецкая, французская. итальянская лирика), так и по отдельным композиторским именам.
Но здесь нельзя не согласиться с руководителем МОП Дмитрием Вдовиным, заметившим во вступительном слове о счастье иметь столь огромную русскую камерно-вокальную литературу, что даже среди опусов композиторов «второго ряда» можно найти интереснейшие произведения.
Так, впервые за 11лет существования Молодёжной программы, слушателям был предложен вечер из сочинений Антона Рубинштейна и Антона Аренского
Казалось бы, у двух Антонов больше различий, чем сходства. Старше Аренского на целое поколение, Рубинштейн (1829-1894), начавший как вундеркинд пианист-виртуоз, любимец самого Ф. Листа, объездивший с концертами всю Европу и США, плодовитый композитор, пожалуй, самый крупный русский общественно-музыкальный деятель второй половины XIX века, основатель и первый директор старейшей Санкт-Петербургской консерватории.
Музыка Рубинштейна в силу немецко-австрийского образования наиболее «прозападная» из его современников.
Антон Григорьевич Рубинштейн: “Не забывайте делать невозможное, чтобы достигнуть возможного”
И коренной новгородец Аренский (1861-1906), о котором Л. Н. Толстой сказал:
«Из новейших — лучший Аренский, он прост, мелодичен…»
Выпускник той самой Санкт-Петербургской консерватории, класс композиции Н. А. Римского-Корсакова, от которого Аренский унаследовал любовь к русскому фольклору, стремление к использованию народных тем в произведениях.
Однако, среди музыковедов его стиль характеризуется так:
«инструментальные и вокальные пьесы Аренского, не будучи очень глубокими по заложенному в них эмоциональному и интеллектуальному содержанию, не отличаясь новаторством, в то же время привлекают искренностью лирического — часто элегического — высказывания, щедрым мелодизмом.» (Л. Корабельникова).
Богатая педагогическая деятельность роднит двух Антонов. Среди первых учеников Рубинштейна – П. И. Чайковский и Г. А. Ларош (видный музыкальный критик), в классе Аренского в Московской консерватории занимались С. В. Рахманинов, Н. К. Метнер, Р. М. Глиэр и другие.
Но ещё больше оправдывает объединение музыки Рубинштейна и Аренского в одном концерте сегодняшняя судьба их творческого наследия. Признанные и популярные при жизни, оба автора спустя сто с небольшим лет регулярно исполняются певцами лишь в нескольких «хитах».
У Рубинштейна это Арии Демона из одноимённой оперы да Эпиталама из оперы «Нерон» (это мизер из 13 опер плюс 4 духовных оперы), да пара- тройка романсов из более 100 написанных.
У Аренского из вокального наследия (три оперы и 57 романсов) и вовсе всплывает единственное: «Страстью и негою» – ария Певца за сценой из оперы «Рафаэль».
Получилось, очередной тематический вечер МОП, не обманув ожидания услышать знакомое, явил немало новой музыки более чем столетней «выдержки».
В первом отделении, посвящённом по старшинству Антону Рубинштейну, таким открытием стали Три Персидские песни, или, вернее, номера из цикла «Двенадцать персидских песен на слова Мирзы Шафи», ор.34.
Русский перевод первоначального немецкого текста Фридриха фон Баденштедта принадлежит самому П. И. Чайковскому. Он настолько органичен, что про немецкий оригинал у нас практически забыли. Однако, поскольку именно на немецкие стихи сочинял Рубинштейн, чья мать была родом из Силезии, «возвращение к истокам» оправдано.
Про красавицу «Зулейку» матовым тенором томно поведал Давид Посулихин. Стильно изящно прозвучала песня «Тому, кто хочет жить легко» у сопрано Эльмиры Карахановой.
Наконец, самый заветный номер, «Клубится волною», лишённый шаляпинского всхлипа «Ааа.. если б навеки так было!» у баритона Николая Землянских стал по-немецки строгим Lieder с продуманной фразировкой и тающими фальцетными пианиссимо.
Достойное немецкое произношение всех троих – результат работы постоянного фонетического коуча МОП, германиста Романа Матвеева.
Драматургически выразительно исполнил «Балладу» на стихи И. С. Тургенева бас Алексей Кулагин. Мелкие вокальные огрехи окупались явной симпатией певца к своему удалому разбойному герою, что дерзит воеводе.
«Желание» на стихи М. Ю. Лермонтова, «Отворите мне темницу» – первый эффектный выход баритона Дмитрия Чеблыкова.
Завершавшие отделение Рубинштейна арии и сцены из оперы «Демон» стали парадом трёх прекрасных баритонов.
Начал «соревнование» Рауф Тимергазин с «Не плачь, дитя». Его тёмно-пряный драматический баритон с отменным звуковедением словно создан озвучивать ориентальные переливы про «райские напевы». Сверкнула алмазом трудная верхняя нота в «и будешь ты царицей мира», которой так гордился Шаляпин.
«На воздушном океане» у Николая Землянских при всей музыкальности пока скорее заявка на Демона. Несколько отстранённо и не вполне уверенно.
Подлинный Демон, брутальный и мятежный, получился у Дмитрия Чеблыкова в Дуэте Тамары и Демона.
Мария Мотолыгина, тёплая и нежная Тамара, спела «Ночь тиха» вокально зрело, полностью в образе. Сошедший к ней сверху, с последних рядов зала-амфитеатра Демон, начиная с первой фразы: «Я тот, которому внимала» и до финального «Клянусь я первым днём творенья» заполнял зал породистым мужественным тембром, доносил лермонтовские романтические строки и любил, любил свою Тамару и голосом, и скупыми постановочными полу объятиями так, что больно становилось лишь от одного. Ну почему, эти фактурные, темпераментные, обладающими редкими по качеству голосами артисты ни разу за годы учёбы в Молодёжной программе не вышли на сцену Большого театра в крупной значимой партии?
После накала «демонических страстей» и антракта романсы Антона Аренского воспринимались как миниатюры, не лишённые эффекта «дежавю» – вроде как впервые слышу, но что-то явно знакомое!
«Мило, приятно» хотелось сказать и о «Сад весь в цвету» в исполнении Марии Мотолыгиной, и про «Осень» у Николая Землянских, и про «Давно ль под волшебные звуки» от Давида Посулихина, и про «Я видел иногда» у Рауфа Тимергазина.
Иной Аренский – трагичный, идущий за смыслом текста на уровне Мусоргского, открылся в Монологе Заремы из музыки к инсценировке «Бахчисарайского фонтана» Пушкина. Меццо-сопрано Ульяна Бирюкова раскрылась здесь как одарённая драматическая актриса и певица, умеющая распределять силы и выразительные средства на долгий монолог.
Тему неразделённой любви продолжил и мастерски поведал в «Разбитой вазе» на стихи Апухтина Николай Землянских.
«Не зажигай огня» – опять лирический островок от серебристого сопрано Елизаветы Нарсия. И снова Рауф Тимергазин в «Я ждал тебя» и «О чем мечтаешь ты» радовал свободой вокализации и красотой тембра.
Завершал основную программу Николай Землянских романсом «Угаснул день». Светлая элегия с намёком на Рахманинова очень хорошо получилась у молодого певца.
Но без «биса» концерты МОП обходятся редко! И уже после общего выхода всех участников без объявления зазвучал теноровый «конёк» – «Страстью и негою сердце трепещет».
Ах, как раскрылся в Арии Певца за сценой Давид Посулихин! Звонко, свежо, разнообразно по куплетам. Действительно было «сладостно мне» и всем присутствовавшим в зале 18 марта 2021. А ещё было радостно слышать, как вырос за пару лет в Молодёжке пианист Михаил Коршунов.
Как преодолевает жёсткость фортепианного туше Вера Григорьева. И как естественна в качестве вокального концертмейстера дебютантка, Товуз Аббас. Забота об ансамбле, отделка всех партий –заслуга педагогов-репетиторов данной программы, Любови Орфёновой и Екатерины Вашерук.
Татьяна Елагина