Главный дирижер Большого театра Туган Сохиев – о новой постановке оперы Петра Ильича Чайковского “Мазепа”.
— Почему «Мазепа» исполняется реже других пушкинских опер Чайковского, «Евгения Онегина» и «Пиковой дамы»?
— Отдельные номера из «Мазепы» — замечательные арии Марии, Мазепы — исполняются чаще, чем опера целиком. Хотя нельзя сказать, что сегодня «Мазепа» — не репертуарная опера. Она звучит в Германии, во Франции, в Мариинском театре…
Туган Сохиев: «На спектакле звезды должны быть не только на сцене, но и в оркестре»
Опера «Мазепа» не просто далась Чайковскому. Период жизни, когда она создавалась, был в чем-то переломным. Чтобы овладеть в этом жанре большим стилем, ему нужно было пройти через «Мазепу». Когда я дирижирую этой оперой, то слышу откровенные цитаты из «Орлеанской девы»…
В обеих операх — не только в драматургии, но и даже в оркестровке — есть много общего. Например, дуэт Мазепы и Марии напоминает сцену Агнессы и короля Карла VII из «Орлеанской».
Чайковский в «Мазепе» учился писать крупные конфликтные сцены: Мазепа против Кочубея, Орлик против Кочубея, сцена Любови и Марии… И он мастерски это делает.
Общее драматургическое развитие выстроено crescendo и направлено к кульминации — сцене казни Кочубея и Орлика. Хоровая молитва в ней — это откровение! По эмоциональному накалу она сравнима с «Борисом» и «Хованщиной» Мусоргского, можно услышать в ней будущий «Китеж»… А все, что следует за ней — это скорее послесловие.
Для жанра большой оперы такой финал — тихая колыбельная Марии над умирающим Андреем — рывок в будущее, отход от канона.
— Все главные вокальные партии в «Мазепе» — колоссальной сложности… И по диапазону, и по протяженности номеров во времени.
— Мне кажется, и в этом Чайковский был явным последователем большой французской оперы. Крайние ноты диапазона, сопоставления далеких регистров, — он писал так не потому, что не понимал природу голосов, — в этом есть художественная цель. Вокальные партии написаны сверхдраматично, что чрезвычайно сложно для певцов.
Мазепа все время находится в пограничном состоянии: то он лирический баритон с хорошим почти теноровым верхом, то драматический бас-баритон. Но петь у нас будут замечательные артисты, они со своими партиями прекрасно справляются.
— «Мазепа» — опера довольно протяженная. Будут ли в новой постановке Большого театра купюры?
— Они нужны и будут. Существуют купюры самого Петра Ильича. Мы следуем им и делаем свои, там, где нужно быстрее направить действие в нужное русло, где хочется более интенсивного и энергичного движения.
— В музыке есть мягкий украинский колорит, хотя Чайковский передает его иначе, чем, скажем, Римский-Корсаков…
— Конечно, это не «Майская ночь» Римского-Корсакова. Здесь все смягчено. Украинский колорит — в полутонах, начиная с первого пятичетвертного женского хора…
Когда начинается сцена Мазепы «Тиха украинская ночь», я сразу вспоминаю Днепр на пейзажах Куинджи. Летний спертый воздух, почти без ветра…
— И все же сюжет «Мазепы» (как и поэмы «Полтава» Пушкина, на которой основана эта опера), трудно воспринимать вне современного политического контекста…
— Мы живем в такое время, когда этот сюжет может вызвать двоякое ощущение. Мазепа в Украине герой (на одной из украинских денежных купюр есть его портрет), в России для многих — это предатель. Если рассматривать сюжет с этой стороны, о нем можно долго спорить и не найти консенсуса.
Мы работаем над конкретной партитурой Петра Ильича Чайковского, который не мог предполагать, что в XXI веке Каменка, то место, где он жил и сочинял «Мазепу», окажется в другом государстве. Для него Каменка, дом его сестры Александры Ильиничны, был очень теплым, семейным, согревающим душу местом. Это ощущается и в опере. Ее герои — это люди, которые своими корнями уходят в украинскую природу.
Эта опера тем и замечательна, что в ней пахнет украинским полем, лесом и так красивы фрагменты (например, женские хоры первого действия), в которых чувствуется этот особенный музыкальный характер.
Беседовала Олеся Бобрик. Материал впервые опубликован на сайте Большого театра