Вечер «Барокко-гала» прошел в Концертном зале «Зарядье». Это часть Первого московского летнего музыкального фестиваля, организованного залом.
В программе вечера — арии из опер и ораторий, инструментальные концерты, написанные европейскими композиторами XVII–XVIII веков. Играл оркестр «La Voce Strumentale» Нижегородского театра оперы и балета имени Пушкина. За пультом стоял музыкальный руководитель театра Дмитрий Синьковский. Концерт в Москве – повтор программы открытия июньского международного музыкального фестиваля «Стрелка» в Нижнем Новгороде.
Синьковский, конечно, не случайно выбрал барочную программу. Задолго до того, как стать музыкальным руководителем в Нижнем, Дмитрий был известен в качестве специалиста по старинной музыке. Те, кто бывал на концертах ансамбля Синьковского, знают, что он отдает предпочтение барокко как празднику, несущемуся на большой скорости. Такие – большей частью – предлагались трактовки. О проекте в Зарядье Синьковский говорил так:
«Фейерверк из барочных произведений разных стилей».
«Сейчас у нас в труппе много прекрасных вокалистов, поющих барочную музыку, логично дать им возможность раскрыть все грани таланта. Основа программы выстроена вокруг Генделя и Вивальди, с вкраплением крайне редко исполняемых арий Перголези, Кальдары и Броски. Ну и конечно, мы включили в программу ряд номеров из оратории Генделя ” Триумф времени и разочарования”, постановку которой силами нашей труппы мы представим 28 и 30 июня на Дягилевском фестивале в Перми.
В Нижнем Новгороде с появлением оркестра La Voce Strumentale интерес к барочной музыке заметно вырос, билеты на концерты с музыкой барокко и на постановку оперы Глюка разлетаются как горячие ярмарочные пирожки»,
— рассказал художественный руководитель Нижегородского театра Алексей Трифонов.
Дягилевский фестиваль представляет основную программу 2023 года
«La Voce Strumentale» , где играет в основном молодежь, создан в Нижнем Новгороде после прихода нового руководства в марте 2022 года. Это успешная попытка привлечь молодых – и не только молодых – музыкантов со всей страны, Многие из них, как сообщает анонс концерта,
«известные солисты, лауреаты международных конкурсов».
Оркестр позиционирует себя как универсальный: он (во главе с амбициозным дирижером) намерен одинаково успешно играть и барокко, и Верди. Но часть оркестра – имеено барочники: придя в Нижегородский театр, Синьковский переманил туда многих былых соратников. Именно они сыграли в «Зарядье».
Участники порадовали не только приглашенными гостями (Ася Гречищева играла на теорбе и барочной гитаре, Федор Строганов – на клавесине и органе-позитиве). Скрипка молодой Кристины Траулько и виолончель маститого Игоря Бобовича (Концерт Вивальди для скрипки и органа, струнных и basso continuo) услаждали слух: холодный звук органа и горячность скрипки вместе прогуливались и отдельно соревновались, как и положено в барочном концерте.
Общее звучание оркестра, начиная с увертюры к генделевскому «Мессии», напоминало – чаще всего – взведенную пружину, но лирика и пиано (по надобности) тоже не пропали, причем они имели декоративный, то есть вполне барочный оттенок.
Нижегородская команда привлекла в штат солистов, способных, по мнению театра, хорошо петь барочное наследие. Это, в частности, солисты концерта: Диляра Идрисова (сопрано). Яна Дьякова ( меццо-сопрано), обладательница первой премии международного конкурса оперных исполнителей New Opera World, ею спета ария из оперы Броски, написанная для прославленного кастрата Фаринелли, и ария Вагуса из оратории Вивальди «Торжествующая Юдифь».
Сергей Годин (тенор) спел речитатив «Comfort ye, comfort ye my people» («Утешайте народ мой») из «Мессии» Генделя и арию из «Альцины».
Константин Сучков (баритон) – московская публика знает его как приглашенного солиста ГАБТа и исполнителя главной партии в опере «Евгений Онегин», привозимой на «Золотую маску» из Перми. Спета, в частности, меланхолическая минорная ария «Come raggio di sole» из оперы Кальдары.
Не все прошло гладко. Барочное пение – отдельное сложное направление, особая манера пения, ей нужно долго учиться. А не просто пожелать исполнить еще и это. Верю, что в будущем желания певцов – и театра – будут больше соответствовать возможностям. От этого никуда не деться в условиях импортозамещения.
Скажу о той, кто понравился почти безоговорочно. Диляру Идрисову, с ее международной барочной карьерой, волшебными возможностями голоса и большим послужным списком, представлять не надо. Вокальные возможности певицы в барокко на редкость хороши: колоратуры безусильные и главное, они похожи сами на себя, а не на клекот или горловой хохот; сила голоса равна его выразительности; дыхание долгое ; переходы между регистрами ровные и плавные, сами регистры никогда не звучат глухо. А как певица стилистически точно выражает барочные аффекты!
В арии Лизауры «No, piu sotfrir non voglio» («Нет, больше страдать не хочу») из оперы Генделя «Александр» слова героини об изменчивости любовного вероломства (подвижней листвы и изменчивей волны) рождали яркое переживание. Вот истинная ария сравнения.
В арии Сабины «Splenda per voi sereno» из оперы Перголези «Адриан в Сирии» сложные высокие ноты были досконально пропеты, а вокальная виртуозность не только «абстрактно» красовалась, но и передавала нужное настроение.
Специализация Синьковского сверкала разными гранями: он и скрипач-виртуоз, и дирижер, и певец. Эти качества часто собираются, как было и в «Зарядье», в личный, весьма зрелищный театр. Публика восхищенно наблюдала, как дирижер играл на скрипке, а скрипач дирижировал, и еще спел две арии как контратенор, особенно хорошо – генделевскую арию Бертарида из «Роделинды».
Король Бертарид свергнут и разлучен с семьей, но инкогнито вернулся на родину, где его считают умершим. Изгнанник смотрит на собственную могилу и поёт арию-тоску:
«Пустая пышность смерти, обманчивая скорбь, хранящие мой лик и моё имя, и тешащие гордость надменного захватчика: вы говорите, что я мёртв, но моё горе отвечает, что это неправда».
К бису Синьковский подошел творчески. Дуэт его и Дьяковой из оперы Монтеверди «Pur ti Miro, pur ti godo» («Коронация Поппеи») обволок публику мягкой любовной лаской, а бурный фрагмент «Дикарей» из оперы Рамо «Галантные Индии» спели хором все солисты. Им, кроме оркестра, аккомпанировал аутентичный военный барабан.
Кстати говоря, исполнение тоже было аутентичным, без вибрато и в строе 415. И сам факт такой программы, где красочные – и известные – инструментальные концерты Вивальди сочетались, например, с редкой песней Дуранте, обращенной к Деве Марии Вселюбящей, требует продолжения. Ведь аффекты барокко хоть и условны, но одновременно неподдельны и искренни.
«Se non è vero, e ben trovato», как говорил – по другому поводу – Джордано Бруно. Если это и неправда, то хорошо придумано.
Майя Крылова