В Музее-заповеднике «Царицыно» открылась выставка-фестиваль «Театрократия. Екатерина Вторая и опера».
Музей «Царицыно» представит выставку-фестиваль «Театрократия. Екатерина II и опера»
Название вполне конкретно, экспозиция ему соответствует, но культурно- исторический контекст воспринимается шире и глубже: как срез эпохи вообще и картина нравов российской монархии, в частности.
К тому же кураторы выставки (искусствовед Анна Корндорф, театровед, драматург и музыкальный критик Илья Кухаренко, художник, сценограф и архитектор Алексей Трегубов и научный сотрудник Эрмитажа Екатерина Орехова) много сделали, чтобы замысел работал не только на поэтизацию прошлого, но на актуальность настоящего.
К последнему относится VR-спектакль, в котором, как пишут организаторы,
«исторический материал подан с помощью самых современных технологий».
И правда, виртуальный язык самый что ни на есть сегодняшний: вы надеваете шлем с наушниками и на 50 минут погружаетесь в пограничное состояние между вымыслом и бытием. Ингеборга Дапкунайте (она то актриса наших дней, то императрица, то есть сперва майка с джинсами, потом парик с нужным платьем) и Роман Шаляпин рассуждают о Екатерине.
Возникает беседа о том, был ли в 18-м веке в опере режиссер. Актриса в образе пытается закончить жизнь, пыряя себя ножом в непробиваемый корсет (аллюзия на исторические обстоятельства, когда Екатерина, будучи великой княгиней, тяготела к самоубийству, ибо и муж ее Петр был никудышный, и затуркала царствующая императрица Елизавета Петровна), Потом Дапкунайте читает отрывки из писем и мемуаров царицы.
Фишка в том, что действе в фильме панорамно-круговое, и публике придется вращаться на специальных стульях.
Параллельно с Дапкунайте разыгрываются сцены – сугубо современные – из опер, поставленных в царствование Екатерины. Например, «Севильский цирюльник» Паизиелло, где Бартоло – пенсионер, запертый на изоляции в ковид, Розина – его то ли дочь, то ли внучка, а Линдор – нанятый пенсионером учитель музыки по зуму, он же бойфренд девицы, обманувший бдительность старика.
Фильм снял режиссер –документалист Михаил Патласов. За кадром играл оркестр Questa Musica с дирижером Филиппом Чижевским, обеспечившим музыкальную сторону проекта. И только организаторы выставки знают, чего им стоило разыскать редчайшие (как правило) ноты опер 18-го века. Как сказала директор Музея «Царицыно» Елизавета Фокина, «специально нашли партитуры, по которым никто не играл почти 200 лет».
В рамках проекта планируется многое: детские мастер-классы «Создаем оперу», воркшоп для подростков «Екатерина и барочный сторителлинг», спектакли «Дидона и Эней» (живьем) и «Китаянки» (мультимедийно) в исполнении театра «Трикстер», многое другое.
Но все же главным событием выставки стала сама выставка. И по форме, и по содержанию, помня, что одно от другого не оторвешь.
Сразу о главном в форме: то, что на многих нынешних экспозициях – перманентный недостаток (фон и освещение), здесь в полном порядке. Фон – серый, экспонаты на нем хорошо видны. Свет достаточно яркий, чтобы всё можно было разглядеть без напряжения.
Коль эти базовые условия соблюдены, можно похвалить концепцию. Ну как бы так: проходя по залам выставки, мы путешествуем и по недрам театра, с заходом за кулисы и финальным выходом на «сцену». Мы топчем ногами условные географические карты: опера не имеет границ, а страна – имеет, такое соотношение.
Мы погружаемся в почти буквальный лабиринт театра как загадочного феномена (за счет извилистых выгородок в некоторых залах анфилады). Остановки на этом пути называются «Опера как воспитание», «Опера как политика», «Опера как страсть», «Опера как смерть», «Опера как иллюзия», «Опера как удовольствие», «Опера как дом». Все это реально входило в область смыслов времени и в замыслы императорской культурной политики.
Но при этом кураторов выставки не так волнует результат екатерининской оперной эпохи, как интересует ее процесс – со всеми удачами и даже проходными явлениями. Эпоха показана как конгломерат «сочинений классиков, монарших дилетантских «безделок» (шесть опер самой императрицы в качестве автора текстов), проб пера русских маэстро и заказов опероманов -аристократов».
Чтобы попасть на экспозицию, нужно миновать холл, где стоит бюст Екатерины работы Опекушина: правильно, посетители сразу поймут, кто здесь главный. В дальнейшем изображения императрицы будут попадаться часто: в парадном и домашнем платье, в европейском наряде и в русском костюме. Она взирает на дело рук своих.
Нам сразу сообщают, что Екатерина музыку не любила и не стеснялась в этом признаваться. Но, как и она сама, мы понимаем, что на такой «должности», как у бывшей принцессы Ангальт-Цербсткой, личные вкусы имеют второстепенно значение, на первом месте – государственные интересы и престиж двора.
Поэтому в разделе «воспитания» рассказывают, в частности, о ее комическом «Февее» на музыку Пашкевича, в «страсти» – об «Оставленной Дидоне» на либретто знаменитого Метастазио и музыку Галуппи. В «политике» – о постановке оперы «Горебогатырь Косометович» (именно так, в одно слово) – екатерининской сатире на шведского короля Густава Третьего, и об историческом представлении «Начальное управление Олега» где певцы надевали «народные» костюмы, а музыку на либретто Екатерины написали тот же Пашкевич, Карло Каннобио и Джузеппе Сарти. Такое барокко с использованием мелодии «Камаринской».
Забавно видеть на эскизе декораций не только бесконечные луковки церквей, но и минарет. А также читать намеренную ложь либреттистки («грешна, здесь соврала») в патриотическом либретто : «князь Олег закладывает первый камень будущей русской столицы» – Москвы. В разделе «дома» – история строительства Большого Каменного театра и устройство Эрмитажного театра.
И так далее. Императрица усилий и денег на оперу не жалела. Собственно говоря, название выставки взято из фразы режиссера Серебряного века Николая Евреинова:
«При ней форма правления в России была близка к театрократии».
Выставочное обилие складывается из множества деталей. Афиши, конечно. Музыкальные инструменты того времени. Рыцарские бутафорские доспехи. Клавиры и партитуры. Рукописи императрицы, написанные ее четким, аккуратным почерком. Эскизы костюмов и зарисовки декораций, разных, от перспектив до усыпальниц. Великие имена: Бибиена, Гонзага, Чимароза и другие. Трагедия и комедия на российской оперной сцене. Портреты вельмож, имеющих отношение к театрам, от Храповицкого до Орлова. Изображения внуков императрицы – Александра и Константина, в детстве знавших оперу про Олега наизусть, напевавших мелодии из нее. Деревянная, с ручкой, театральная машина для имитации морского прибоя – современная родственница барочной машинерии. Макет некого старинного спектакля. «Античный» воинский шлем с перьями.
В общем, 260 предметов из 27 музеев. И масса информации. Да, в залах еще и поют. Тот же Чижевский с оркестром плюс вокалисты из театров, фонограмма, чтобы мы представили редкую – для нас – музыку. А не только смесь добра и зла, сращение театра и власти, начавшееся в 18-м веке и характерное для российской истории за последние триста лет.
…«В сентябре 1791 года посол в Вене предложил князю Потёмкину нанять «ненадолго» Моцарта, и кто знает, как сложились бы обстоятельства, если бы меньше чем через месяц смерть не унесла всесильного князя, а через три — и гениального композитора».
Жаль, конечно, очень жаль, что не сложилось. Но без Вольфганга Амадея у нас тоже кое-что интересное получилось. О том рассказ в Царицыно.
Майя Крылова