В Концертном зале имени П. Чайковского 28 февраля 2024 силами Государственной академической симфонической капеллы России был исполнен оперный раритет — «Джоконда» Амилькаре Понкьелли (1876).
Если на сценах мировых оперных театров это название порой возникает, то для российских трупп оно совсем неведомо. Последний раз в нашей стране в виде полноценного спектакля «Джоконда» появлялась в 1956 году в Малом оперном (ныне — Михайловском) театре.
Именно Капелла Полянского периодически исполняет этот незаслуженно забытый опус — зафиксированы одноразовые представления в 2006 и 2016 годах (знатоки меня поправят). Так что нынешнее «путешествие» в эту оперу — уже третье.
«Джоконда» — четырехактная масштабная опера, хронологически находящаяся между эпохой главенства Верди (после «Аиды» 1871 года композитор сделал перерыв длиной в 17 лет — до выхода «Отелло») и завоеваниями веристов.
В произведении чувствуется влияние жанров большой французской и лирической опер. На первое указывают яркие хоровые страницы, балетные вставки (например, популярный «Танец часов»), второе же олицетворяет концентрация композитора на переживаниях главных героев. Ярче всего Понкьелли выписал образы Джоконды и главного злодея, интригана Барнабы (этого героя исследователи рассматривают, как прямого предшественника Яго из «Отелло» Верди).
Либретто оперы, созданное Арриго Бойто — известным композитором и поэтом, по значительно переработанной им драме Виктора Гюго «Анджело, тиран падуанский», временами выглядит несколько ходульно и запутанно (думаю, оно и отпугивает режиссеров), но его компенсирует роскошная, яркая партитура.
Понкьелли знает, как увлечь публику и растопить ее сердце. Он рисует живописные хоровые картины, изображающие венецианский карнавал, создает трогательные или драматически напряженные ансамбли и арии (чего стоит, например, знаменитое «Suicidio» Джоконды из 4 акта), пишет красочные музыкальные пейзажи (маринеска во 2 акте). Опере свойственна сильная контрастность: аффектированные эпизоды здесь соседствуют с моментами созерцательного характера, трагедия — с легкой иронией.
Собрать воедино это грандиозное сочинение, сочетающее в себе множество различных элементов — задача не из простых. «Джоконда» сложна не только образно, но и вокально — партии трех главных персонажей (собственно, сама героиня, Энцо, Барнаба) написаны для артистов высшей пробы. История сохранила имена Марии Каллас, Лейлы Гейнджер, Ренаты Тебальди, Виолеты Урмана, Марио дель Монако, Франко Корелли, Пласидо Доминго в главных ролях.
Особенно отрадно отметить, что три важнейших партии в этой опере нашли достойное исполнение у артистов капеллы Полянского.
Прежде всего это касается сопрано Юлии Томиной — Джоконды. Обычно эту роль поют крепкие, драматические голоса. Томина же одарена более лирическим инструментом светлых красок — но не возникло ощущения, что певице эту партию неудобно исполнять. Голос артистки звучал непринужденно, легко, без форсирования.
Джоконда требует огромного диапазона от вокалистки — у сопрано здесь много выходов на верхушки, при этом достаточно мест, где нужно показать хороший низ (вплоть до си малой октавы). Томина была победно хороша во всех регистрах — ее голос ни разу не утонул в звучании оркестра, певицу было отлично слышно.
Что касается характера самой героини, артистка создала образ более нежный, возвышенный, не клокочущий страстями, как это бывает у других сопрано. Достаточно редко она переходила на крик или декламацию, которые традиция подразумевает, но все же слушать пение значительно приятнее.
Откровенно хорош в роли инфернального злодея Барнабы роскошный баритон Евгений Либерман — он достаточно тонко владеет своим голосом, и ему удалось как бы изнутри показать подлинную сущность своего персонажа, которую тот порой прячет под маской. Понкьелли одарил этого героя сложным по своему психологизму монологом в 1 акте, где исполнителю нужно моментально перестраиваться из одного эмоционального состояния в другое.
С техникой и ощущением стиля у певца тоже проблем не возникло. Как и Томина, Либерман не стал прибегать к аффектации и рисовать из своего героя карикатурного демона. Наоборот, эмоции были достаточно уравновешены, что позволило сделать образ более глубоким.
Качественно справился с партией тенора-любовника Энцо солист Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Чингис Аюшеев — звезд с неба он не хватал, но озвучил все очень прилично. Может, хотелось бы чуть более разнообразной динамики и большего внимания к итальянской кантилене, но чисто технически артист все спел.
Коронный теноровый номер оперы, романс Энцо «Cielo e mar» Аюшеев почти с успехом осилил, правда слышалось некоторое напряжение, зато все остальные эпизоды были спеты весьма уверенно.
Чересчур густое, тяжелое контральто солистки Большого театра Евгении Сегенюк не очень подошло к партии Слепой, матери Джоконды — знаменитый романс этой героини был спет с большой натугой.
С очень некрасивым призвуком, поджатыми и не всегда чисто интонационно взятыми верхними нотами исполнила меццо-сопрановую партию соперницы Джоконды, Лауры Людмила Кузнецова. Поэтому оценить по достоинству то, как написал эту роль Понкьелли, увы, не удалось.
Бас Руслан Розыев в партии жестокого герцога Альвизе тоже не блистал — ему явно не хватало культуры звучания и благородства вокальной манеры. Из всех исполнителей он сильно выбивался и актерски, так как преподнес роль тирана в чересчур утрированном виде — на это указывала не только мимика, но и порой слишком странные акценты, сделанные певцом в своей выходной арии.
Запомнился другой бас — молодой Андрей Чеснов в крошечной роли гондольера Зуане, у него очень пластичный и изысканный голос.
Опера Понкьелли ожила под руками маэстро Полянского. Даже не очень удачные ее страницы (например, финальный ансамбль третьего акта) были представлены очень свежо и одухотворенно. Оркестр в «Джоконде» находится совсем не на втором плане, дирижеру здесь есть что показать — и Полянский такт за тактом открывал красоты партитуры итальянского композитора. Феноменальная чистота звучания, точно соблюденные авторские нюансы характерны для коллектива и концепции маэстро.
Валерий Кузьмич сумел собрать весьма контрастную, чуть эклектичную партитуру в одно целое — в этом его огромная заслуга. И бойкая итальянская фурлана, растворяющаяся в мистическом звучании вечерней хоровой молитвы с трогательным в конце соло скрипки (Андрей Кудрявцев), и элегически-пронзительное звучание кларнета (Дмитрий Волков), выражающее внутренние мучения Джоконды во вступлении к четвертому действию, и трепетное, романсовое соло виолончели в интродукции (Евгений Аврушкин) показали, что Полянский невероятно тонко чувствует эту музыку.
Единственное, чего немного не хватило в исполнении — чуть большей эмоциональности и итальянской темпераментности, интерпретация получилась несколько рациональной. Отдельно хочется отметить, что давно не приходилось слышать настолько грамотно выстроенного баланса между оркестром и певцами (и это при том, что первый находился не в яме, а на сцене!).
Исключительно мастерски показал себя хор капеллы (хормейстеры — Сергей Вепринцев, Инна Каменская, Александр Хватов), благо здесь ему есть что попеть.
Максимально синхронное звучание, разнообразие красок доказали, насколько высока планка коллектива.
Филипп Геллер