Джон Ноймайер проводит в театре Станиславского и Немировича-Данченко кастинг для нового балета «Татьяна». Разумеется, речь идёт о самой любимой героине Пушкина. В поисках танцовщиков знаменитый хореограф посещает классы и репетиции. Понять, как он выбирает исполнителей – невозможно. Не всегда это бывают титулованные звезды. Но интуиция Ноймайера никогда не подводила.
Джон Ноймайер, влюбленный в русскую культуру, уже сделал свои приношения Чехову, Нижинскому, Дягилеву, теперь Пушкинская Татьяна. Хореограф не побоялся параллелей и сравнений с «Онегиным» Джона Крэнко и конкуренции с Большим. Закончив постановку в Гамбурге, Джон Ноймаер, приехал в Москву. Три дня он наблюдает за всей труппой в поисках своей идеальной Татьяны.
Ноймайер изучает не только технику – считывает мимику, темперамент, наблюдает за выражением глаз. Улыбка, гримаса для него иногда важнее, чем безукоризненное фуэте. Балеты Ноймайера сложная конструкция, построенная не только на танце – драматургии характеров.
«Для меня персонаж начинается с эмоционального импульса. Мне важно, чтобы за два с половиной часа Татьяна убедила, что вначале она семнадцатилетняя мечтательная девочка, а в конце – взрослая женщина, в которой уравновешены рациональность и эмоции. Это надо прожить и пропустить через себя»,
– признается хореограф.
Прочесть по лицу Джона, что он думает, кто ему нравится – невозможно. Ноймайер непредсказуем – может дать шанс новичку. За эти три дня, кажется, он не смотрит – сканирует всю труппу, а это сто человек.
«Есть хореография, которая требует абсолютной стопы, абсолютно длинных рук, абсолютной техники, но это не хореография Джона Ноймайера, там нужно другое, – поясняет начальник отдела по зарубежным связям Ирина Черномурова. – Там нужна абсолютная стопа, но важнее, чтобы она говорила, чтобы она даже просто если будут повисшие в тоске две ноги, это будет рассказ».
В Москве три года ждали, когда Ноймайер закончит работу над «Татьяной» в Гамбурге. Ноймайер терпеливо рассказывает о концепте балета – не похожего на Онегина Джона Крэнко, в котором танцевал когда-то сам.
«Сколько версий есть “Ромео и Джульетты”, “Евгения Онегина” – и все они разные. У меня своя идея. Я делаю акцент не только на любовной истории – у Пушкина много слоев, я не привязываю это к XIX столетию»,
– говорит Джон Ноймайер.
Только три балерины получат партию Татьяны. Списки вывесят в сентябре, перед приездом ассистентов Ноймайера. Никакой определенности. Но шанс получить заветную партию есть у каждого.
«Джон – особенный балетмейстер. Это балетмейстер-философ, это не просто»,
– считает артистка балета Юлия Горюнова.
«Такое ощущение, что он смотрит в самую душу»,
– признается солистка балета Мария Мышева.
«Джон вдохновляет, хочется ему понравиться»,
– добавляет артистка балета Татьяна Коростышевская.
Уже в ноябре «та самая Татьяна» выйдет на сцену театра Станиславского и Немировича-Данченко. Благодаря Джону Ноймайеру, «Энциклопедия русской жизни», покинув XIX век, выйдет в новое измерение.