На Мальтийском международном музыкальном фестивале во флорианском зале Роберта Самута выступили Мария Солозобова (скрипка) и Владислав Броневецкий (фортепиано).
«Подвижные темпы скрипачки Марии Солозобовой зашкаливают до предела, но при этом удивительным образом не ломают и не меняют замысел произведения»,
— написала одна из базельских газет. Речь действительно идет о скрипачке-виртуозе, обладающей великолепной техникой, чья игра в полной мере соответствуют веку сверхскоростей.
Открылся вечер «Крейцеровой» сонатой Бетховена, в которой скрипачу предоставлены все возможности для того, чтобы показать свое мастерство во всем блеске. Так оно и случилось: мастерски орудуя смычком, Мария Солозобова явила бравую и экспрессивную манеру исполнения, которая явно пришлась публике по душе.
Партнером Марии в этом дуэте стал живущий в Барселоне российский пианист Владислав Броневецкий.
Заметим, что в «Крейцеровой» Бетховена складываются необычные для того времени отношения скрипки и фортепиано: обе партии равноценны, оба инструмента — сущие единомышленники. К тому же Бетховен писал фортепианную партию для себя, и если вы вслушаетесь в эти звуки, то поймете, насколько эта музыка — сильная, энергичная — на него похожа.
Мария Солозобова, многократная победительница международных конкурсов, которая училась, среди прочих, у Захара Брона, играет на скрипке работы Николо Гальяно (1728), любезно предоставленной ей в пожизненное пользование швейцарской фирмой «Swiss Wafers AG». Звучит инструмент отменно, и это его достоинство публика вновь оценила в «Бурлетте» — очаровательной шутливой пьесе рожденного в России швейцарского композитора Павла Юона, сочинявшего в первой половине двадцатого века.
«Недостающее звено между Чайковским и Стравинским»,
— вздыхают по его поводу историки музыки. Так или иначе, он попал в хорошие руки.
К слову, был он вторым из семи детей, рожденных в браке Теодора Фридриха Юона, происходившего родом из швейцарского кантона Гризон, и его русско-немецкой жены Эмилии Готвальд. Учился в немецкой средней школе в Москве, вызвался на службу в русскую армию. Позже учился в Московской консерватории у Ивана Гржимали (скрипка), Антона Аренского и Сергея Танеева (композиция).
По слухам, именно тогда Юона наградил прозвищем «Русский Брамс» его однокурсник Сергей Рахманинов. Впрочем, прозвище это ему в будущем пришлось разделить с Метнером, Глазуновым и Танеевым.
Преподавал теорию музыки и скрипичное мастерство в Бакинской консерватории, затем перебрался в Берлин, сменив Йозефа Иоахима на посту профессора композиции Берлинской Высшей школы музыки, а в 1934-м, дабы избежать «коричневой чумы», эмигрировал в Швейцарию, откуда его дед-булочник когда-то приехал в царскую Россию. Такая вот бурлеска.
Что примечательно, звучит эта пьеса с прихотливой метрикой, поименованная концертной фантазией, вполне современно. И юмор тут вовсе не случаен: как предполагает Томас Бадрутт, ведущий исследователь творчества Юона, «Бурлетта» была написана 1 апреля 1907 года.
Хотя Павел Федорович и вовсе был шутник; к примеру, написал «Великую автобиографию в семи томах», чтение которой доставит истинное удовольствие каждому мало-мальски наделенному чувством юмора человеку. В ней, среди прочего, имеется следующий пассаж:
«С четырех часов дня 1 апреля 1907 года я ношу длинную бородку». То есть, заметьте, с того самого дня, когда была написана означенная «Бурлетта».
Поздний романтизм, ранний модернизм, салонная музыка? Не суть важно. Главное, это весело.
Концертную фантазию Юона сменила «Кармен-фантазия» Пабло Сарасате на темы из оперы «Кармен» Бизе. Которую, как известно, сын военного капельмейстера сам блестяще исполнял на своих многочисленных концертах — на скрипке работы Страдивари, преподнесенной ему в дар королевой Изабеллой. Феерически сыгранная Марией Солозобовой, эта зажигательная музыка с первых же тактов воодушевила зал, плененный эффектными комбинациями различных приемов звукоизвлечения — особенно постаралась скрипачка в Сегидилье.
Завершил программу «Полет сокола» («Flight of Falcon») Алексея Шора, который на сей раз прозвучал в камерной версии, без симфонического оркестра — по-прежнему с солирующей скрипкой, как это было двумя днями ранее в концерте с Джи Ёнг Лим, но с фортепиано в качестве партнера-аккомпаниатора. И это стало более чем достойным завершением вечера.
Лина Гончарская