Месяц назад директором Московского государственного академического камерного хора, или Минин-хора, как его называют с недавних пор, стал известный музыкант, продюсер, художественный руководитель Арт-проекта «ТенорА XXI века» Дмитрий Сибирцев.
В 2012 — 2020 годах он возглавлял Московский театр Новая Опера имени Е.В. Колобова. О начавшейся новой главе карьеры с Дмитрием Сибирцевым беседовал Михаил Сегельман.
— Естественно, не уйти от простого вопроса: назначение произошло по инициативе «сверху» (учредителя — Департамента культуры Москвы) или «снизу» (президента и художественного руководителя коллектива)?
— Трудно представить себе что-то «сверху» Минина. Но если речь идет о букве вопроса, — то это была инициатива президента хора Владимира Николаевича Минина. Не предложи он мне это, я, конечно, не рассматривал бы для себя эту возможность как серьезную и практическую.
А потом предложение подтвердил руководитель Департамента культуры города Москвы Александр Владимирович Кибовский. И я согласился.
Так сложилось, что за несколько десятилетий я общался, дружил, тесно сотрудничал со многими народными артистами СССР. Этих людей меньше, чем Героев Советского Союза, — но для меня это тоже герои, особенные люди, примеры для подражания. За отдельными исключениями, это звание просто так не давалось. И очень лестно, что изначально было именно решение Владимира Николаевича.
Кроме того, предложение пришло в момент, когда я ощутил, что вхожу новый этап собственного развития.
— В октябре вы оставили пост директора Новой Оперы. Таким образом, между двумя назначениями не прошло и двух месяцев. Как вы воспринимаете эту короткую паузу?
— Она оказалась вполне достаточной, чтобы понять, насколько глубока во мне потребность быть связанным с развитием творческого коллектива. Конечно, есть мой проект «ТенорА XXI века», но это другое.
Но нынешний опыт необычен, потому что я не вмешиваюсь в творческую политику Минин-хора: в этом коллективе очень четко определены функции и разграничены полномочия. Моя задача — продюсерская: сделать так, чтобы коллектив сохранил все лучшее, чем он обладает (в том числе — возможность выступать на лучших площадках страны и мира), и открывал для себя что-то новое, поддерживал высочайшую репутацию, которая завоевывалась десятилетиями.
— В недавнем интервью ваша предшественница на посту директора Алла Дубильер (много сделавшая для развития коллектива) достаточно критически отозвалась о произошедших изменениях. Как вы это прокомментируете?
— Совсем недавно и я был в подобной ситуации. У меня есть несколько правил. Первое: не давать комментариев о прошлом месте работы. Ну вот сейчас я не хотел бы комментировать происходящее в Новой Опере.
Так уж устроен человек: любая оценка в этой ситуации (как ни старайся) будет в какой-то степени предвзятой. И чем больше ты отдавался работе, своему делу, тем субъективнее отношение. Оценивать могут только люди, которые ходят в этот театр.
Но есть и второе правило: по-моему, абсолютно неверно, приходя на какой-то пост, «с порога» раздавать оценки тем, кто работал до тебя.
Став директором Новой Оперы, я не касался в интервью тех, кто работал до меня. Например, я всегда подчеркивал, каким великолепным музыкантом был Сергей Александрович Лысенко, которого я сменил на посту директора (кстати, мы родились в один день).
И вот сейчас я пришел не говорить о том, как все было плохо до меня, — а делать.
Я, как вы знаете, — сын знаменитого оперного артиста, всю жизнь связан с певцами, с театром. И то, о чем мы сейчас говорим, часто наблюдал: например, некогда знаменитые солисты вынуждены уходить из театра, и после этого возникают бесконечные претензии к дирижерам, режиссерам, директору и т.д. «Там теперь плохо, потому что меня там нет». В большинстве случаев это же не совсем верно, правда?
Десятки актеров, которых уволили из “Новой оперы”, просят защиты у Владимира Путина
— В советское время академическому хору не ставилась задача встраиваться в новые форматы, он существовал как самоценность. Понятно, что в новых идеологических условиях воспроизводились старые матрицы (хор, хоровое пение — мощнейший духовный фундамент русской музыкальной культуры).\
Тем не менее, традиционно Камерный хор по сравнению с другими коллективами отличала большая гибкость и мобильность формата, разнообразие репертуара и т.д. Можно ли сказать, что сейчас, когда академическому хору выжить трудно, поиск этих форматов становится вашей важнейшей задачей?
— Безусловно. И мне на ум приходят «Виртуозы Москвы». Создавая этот коллектив, Владимир Теодорович Спиваков, в сущности, решал ту же задачу. И Владимир Николаевич Минин в свое время умудрился захватить хоровым пением слушателей, которые до этого не были его поклонниками.
Я был свидетелем многих концертов Камерного хора. И сейчас испытываю те же ощущения: наши недавние концерты убедили меня в том, что Минин-хор — особенный коллектив. Когда во время концерта полтора десятка артистов исполняют сольные партии, когда они на равных поют рядом с солистами в кантатно-ораториальном репертуаре, — это дорогого стоит!
Кроме того, мы знаем, что многие артисты хора впоследствии сделали достаточно серьезную оперную карьеру. Минин-хор — это настоящий ансамбль солистов, в котором феноменальны обе составляющие (собственно вокальная и хоровой ансамбль). Этому научил Владимир Николаевич Минин, а сейчас это продолжает Тимофей Юрьевич Гольберг.
— Другой особенностью Камерного хора всегда было тесное сотрудничество с современными авторами — Георгием Свиридовым, Валерием Гаврилиным, Альфредом Шнитке, Родионом Щедриным и другими. Вспоминается и недавняя премьера Реквиема («Девять шагов к Преображению») Эдуарда Артемьева. Продолжение последует?
— Обязательно! И к этому есть множество предпосылок. В связи с пандемией не буду говорить о точных датах и именах, — но в программах ближайших концертов фигурируют авторы XX и XXI века (и русские, и западные).
Насколько я успел понять, важным мотивом в выборе Владимиром Николаевичем Мининым преемника на посту художественного руководителя стала увлеченность Тимофея Гольберга современной музыкой. И даже последние выступления хора (и на сцене, и онлайн) показывают, что новая музыка находит отклик сначала в самих артистах (их отношение к материалу, как говорится, заметно невооруженным глазом), — а потом и в слушателях.
Только что я убедился в этом на наших гастролях в Челябинске, которые для нас в нынешней ситуации стали глотком свежего воздуха (и я благодарен всем причастным к их организации).
Другое дело, что понятие «новая музыка» в свое время стали относить к сочинениям определенного стиля, в основном, авангардной направленности. Но ведь Родион Щедрин лет двадцать назад сказал свою знаменитую фразу о том, что диктатура авангарда в музыке закончилась.
Мой опыт в Новой Опере показывает, что в наше время можно создавать и новую тональную музыку, в которой хорошо себя чувствуют певцы, которая находит подлинный эмоциональный отклик у слушателей (а не только узкой группы знатоков). Например, — опера «Пушкин» Константина Боярского.
Уверен, Камерному хору не грозит «музейность» в плохом смысле слова, и в обозримом будущем в репертуаре коллектива появится музыка современных авторов, которая привлечет публику в зрительный зал.
Беседовал Михаил Сегельман