Прослужив в Московском камерном хоре двадцать лет, директор коллектива Алла Аркадьевна Дубильер была уволена в одночасье. О возможных причинах она рассказала в интервью.
— Алла Аркадьевна, многие, кто вас знает, в недоумении. Что произошло?
— По большому счету — ожидаемое мною, но, конечно, не в конце года. Все-таки в бюджетном учреждении это — самое напряженное время. В детали я вдаваться не буду, поскольку не считаю это существенным.
Другой вопрос: к чему такая необъяснимая стремительность? Вызвать в Департамент культуры в 16 часов и сказать, что сегодня был ваш последний рабочий день? Не очень как-то…
Но, как говорил Мюллер из «17 мгновений весны» — у сотрудников, которые мне это сообщили, «не было вдохновения». Я это видела и чувствовала: люди выполняют свои обязанности, и злиться на это неразумно.
Решение было принято по просьбе Владимира Николаевича Минина. И такая просьба была не первая и не единственная.
Я уточнила: “Претензии у Департамента ко мне есть?” – “Нет”. – “А у руководителя Департамента?” – “Нет.
Все было закончено тихо, за 20 минут разговора, как будто и не было 20 лет.
— И какой была формулировка увольнения?
— «По просьбе президента хора». Я отказалась увольняться по собственному желанию и соглашению сторон.
— Если бы не было столь резкого поворота событий, когда истекал ваш контракт?
— В 2022 году.
— Судя по “отсутствию претензий”, у вас, почетного работника культуры г. Москвы, нормальные отношения с Департаментом культуры?
— Знаете, я всегда была благодарна людям, которые работали и сейчас работают в Департаменте, за поддержку коллектива — касалось это гранта или помещения. Понимали, что я не для себя стараюсь.
Парадокс в том, что 21 ноября, за три дня до моего увольнения, во многом благодаря поддержке Департамента в БЗК состоялся концерт Хора с артистом из Армении, и я в понедельник через электронный документооборот поблагодарила за содействие Министра и его коллег.
К этому времени, как я понимаю сейчас, все было решено и известно кому надо, но не мне.
— А Владимир Николаевич озвучил вам свою просьбу Департаменту уволить вас?
— Нет. Но он полтора года этого добивался и не особенно скрывал, я знала об этом, и, видимо, Департамент не хотел меня увольнять. Но Маэстро привык своего добиваться…
— А у вас есть версия, почему или из-за чего так разладились ваши отношения с Владимиром Мининым, ведь почти 20 лет проработали вместе?
— Если совсем откровенно, без этого нет смысла о чем-либо серьезно говорить, я была против его ухода из хора… в том виде, как он предполагал это сделать после своего 90-летнего юбилея: уйти совсем.
«Нет меня», — говорил он мне, даже со злостью. Смешно, правда?
— Алла Аркадьевна, но ведь Маэстро исполнилось 90(!) лет. Он же действительно имел право отдохнуть!
— А кто с этим спорит? Ведь я пришла на работу, когда Владимиру Николаевичу Минину уже было 72! Но, годясь ему в дочери, я никогда не чувствовала ни возрастной, ни ментальной разницы в возрасте!
Его талант, работоспособность, интерес к жизни, любовь к застольям, умение удивляться изумляли меня! Ведь и сейчас — кто ему даст почти 92 года? В том-то и дело, что через 3 недели отдыха он скучал по работе и отдыхал с партитурами в руках.
В общем, в январе 2019 года, сразу после своего 90-летия Владимир Николаевич решил уйти с поста художественного руководителя созданного им хора. Я уговаривала, приводила аргументы, умоляла его не делать этого. Понимала: этот шаг самым негативным образом скажется на жизни не только коллектива.
Вы только представьте: Московскому камерному хору в апреле 2022-го года исполнится 50 лет!
— И Минин рассердился, что вы мешали ему отправиться на заслуженный отдых?
— Я не знаю, но думаю, что причина — в самом факте моего несогласия с его мнением.
— В первый раз слышу, что за такую заботу увольняют.
— Конечно, это очень прямолинейное восприятие моих слов. Видите ли, забота о выдающемся дирижере — на мой взгляд, необходимая часть человеческого отношения, значительно более важная, чем профессиональное единомыслие — оставалась «за кадром», и свои разногласия с его, на мой взгляд, судьбоносным решением, я не считала возможным обнародовать.
На этот раз, подчеркну, поскольку были и другие разы, Владимир Николаевич был непреклонен: ушел из Хора в августе 2019 года, предложив на пост художественного руководителя и главного дирижера Тимофея Юрьевича Гольберга, кандидатуру которого Департамент культуры утвердил.
На должность президента коллектива Владимир Николаевич согласился только тогда, когда понял: если вообще покинет пространство Хора, президентский грант коллектив может и не получать. Казалось все получилось, как хотел В.Н. Минин.
Основатель Московского камерного хора Владимир Минин стал его президентом
— Владимир Николаевич понимал, что с его переходом в новое качество — президента — многое в управлении Хором изменится?
— Он всегда был первым и единственным руководителем всего коллектива. Но, видимо, он не совсем понял, что с его уходом с поста художественного руководителя я не являюсь больше заместителем худрука-директором, как было прежде, при единоначалии, и что теперь в коллективе два равнозначных руководителя: отдельно худрук и отдельно директор, который худруку не подчиняется.
Я — человек достаточно свободный, но не переходящий черту, однако прессинга и высокомерия, заносчивости, бестактности и попытки унизить не позволяю.
Короче, 12 августа 2019 года, когда я была в отпуске, вдруг узнала: Владимир Николаевич написал в Департамент культуры письмо обо мне: мягко говоря, негативного характера… К сожалению, оно было первым, но не единственным.
Все, о чем я говорю сейчас, я сказала всему коллективу на следующее утро после моего увольнения. И понимаю полную ответственность за каждое свое слово.
— Летом 2019 года новым художественным руководитель стал Тимофей Юрьевич Гольберг. Кстати, как и когда он появился в коллективе?
— В 2016 году. Маэстро нужен был помощник — дирижер, который проводил бы репетиции, готовил Хор для выступления с оркестром. Я нашла в интернете информацию о лауреатах Всероссийского конкурса хоровых дирижеров. Написала двум, откликнулся Тимофей Юрьевич Гольберг. Пригласила, так сказать, «на смотрины». И Владимир Николаевич его оставил.
Худрук “Минин-хора” Тимофей Гольберг: “Главное – не сидеть сложа руки”
Для 28-летнего Тимофея Юрьевича художественное руководство таким известным коллективом было первой профессиональной работой. Он мог и растеряться.
Владимир Николаевич , несмотря на мои доводы, пытался как-то примирить меня с его решением об уходе из Хора и убеждал: “Он — молодой человек. Вы будете его направлять”.
Но я отвечала Минину: “Владимир Николаевич, так не будет» и, к сожалению, оказалась права. Но это не мешало мне пытаться наладить отношение с новым худруком.
Пример. В недавно мне прислали программу возможного выступления в Хора в «Зарядье». Я немедленно, без всякой задней мысли, быстро переслала её Тимофею Юрьевичу. Он ответил:
“Сначала принято здороваться. Если у вас ко мне есть дело, будьте любезны, потрудитесь грамотно и ясно его изложить”… (!)
Для того, чтобы быть худруком, надо им вначале стать. И как говорил незабвенный М. М. Жванецкий: «Мало знать себе цену, надо, чтобы на тебя был спрос». И то, что не удалось 32 артистам в 2014 году, удалось одному 28-летнему молодому человеку.
Есть хорошая арабская пословица: “Человек чаще похож на время, чем на своего отца”… И это — вторая причина: расхождение во взглядах на будущее коллектива без Минина.
Вы можете спросить: почему я пекусь о коллективе больше, чем его создатель? Вопрос будет справедливым. Я всегда любила дело, которым занималась. Как сказала одна умная женщина из Департамента культуры: «В Вас нет здорового цинизма, Алла Аркадьевна». Мне поздно его приобретать, с ним нужно или родиться или вовремя приспособиться.
Прагматизм, договороспособность? Конечно, без этого не бывает хороших профессионалов, но цинизм… Нет, он обязательно проявится — на сцене или за кулисами, и искусству конец.
— Ваш юбилей пришёлся аккурат в разгар этого противостояния.
— Лучше я умолчу об этом…
— Какой-то тупик. Неужели не было выхода?
— Когда “играют” в четыре руки, да еще и громко, и один из пианистов — выдающаяся личность, противостоять напору невозможно и незачем. Да я, признаюсь, не старалась. Ходить по кабинетам, писать кляузы в ответ— да что вы!
Я пришла к Владимиру Николаевичу. еще прошлым летом, когда он запретил мне звонить ему… К моей работе в хоре претензий нет, сказал он, но я не уважаю его возраст… Дословно.
Он всегда считал, что от принятого решения отступать нельзя, даже если оно очевидно неудачное. Такой человек, не мне судить — его право.
— Почему рокировка — вас на Дмитрия Сибирцева — была столь стремительной? Во вторник вас уволили, а в среду худсовету и офисным сотрудникам был представлен новый директор.
— Вопрос не ко мне.
— А кто может быть бенефициаром столь стремительного вашего смещения с должности директора?
— Да кто угодно!. Может быть, кто-то конкретный. А может, недвижимость в центре Москвы, теперь отремонтированная, а не кожно-венерологический диспансер(!),который располагался в этих хоромах, стала еще более ценным приобретением. Не знаю. В любом случае не Хор. Есть повод задуматься.
— Вы – достаточно известный человек в музыкальном мире, чтобы ваш уход из Хора остался незамеченным. Какова была реакция ваших друзей и знакомых на произошедшее?
— Изумление, недоумение и поддержка.
— А реакция Хора?
— Вначале офис не поверил, решил, что это неудачная шутка. А от артистов я получила несколько смс-ок, имена, конечно, не назову. Дожили…
— Что вы сейчас испытываете к Владимиру Николаевичу Минину ?
— 20 лет в Московском камерном хоре, несмотря на все перипетии, важная часть моей жизни, как для человека, так и музыканта. Хотя это не было моими должностными функциями, я с довольствием училась у Минина слышать тонкости музыкального искусства, которые для многих, не работавших с музыкантом такого уровня, остаются неведомыми и сейчас.
Владимир Николаевич иногда проверял меня, говоря: “Я приготовил вам сюрприз”. Если я обнаруживала этот музыкальный сюрприз, например, в “Литургии” Рахманинова или “Маленькой торжественной мессы” Россини, касалось ли это крещендо, новой нюансировки, или паузы, он был искренне рад, что я это услышала. Значит, то, что он сделал, мне было заметно.
Владимир Минин: «Я каждый раз обращаюсь к «Литургии» и каждый раз ощущаю неудовлетворенность»
До какого-то времени мое музыкантское мнение было важным. На наших посиделках он неоднократно говорил, что никогда не имел такого директора, с которым можно говорить о музыке.
Но я давно разделила В.Н. Минина — выдающегося дирижера, музыканта — и Минина-человека. «Гений и злодейство» хороши были для пушкинских Моцарта и Сальери. А нынче… “Всё смешалось в доме Облонских”…
— Ваше мнение: что будет дальше с Хором?
— У Владимира Николаевича есть хорошая присказка: «что-нибудь да будет, ведь не может быть, чтобы никак не было».
Анна Фролова