Премьеру русскоязычной версии оперы «Физики» современного швейцарского композитора Андреаса Пфлюгера (р. 1941) осуществила Северо-Кавказская государственная филармония им. В. И. Сафонова.
Премьера оперы «Физики» состоялась на сцене зала им. В. И. Сафонова 26 января 2018 года. Дирижёр-постановщик – главный приглашенный дирижёр Академического симфонического оркестра им. В. И. Сафонова Пётр Никифоров (Швейцария). Режиссёр-постановщик – Диего Вилли Корна (Италия) удачно поставивший на этой же сцене в июне 2017 года «Тоску» Джакомо Пуччини. Работа над постановкой оперы «Физики» проходила в рамках проекта «Русская Швейцария»
Пфлюгер написал оперу «Физики» в 1988 году на основе одноименной комедии немецкоязычного швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта, увидевшей свет в 1962 году, и сделавшей Дюрренматта самым репертуарным драматургом в Германии. Автор либретто на немецком языке – Вольфганг Вилашек.
Для постановки на русском языке, с одной стороны, был использован перевод Николая Оттена, ритмически подстроенный под партитуру Пфлюгера. С другой стороны, Никифоров, с согласия композитора, скорректировал партитуру с точки зрения русской просодии.
В течение года Никифоровым была проделана колоссальная работа – ритмические изменения вносились почти в каждый такт. Например, триоли заменялись на восьмушку с точкой. Такая корректировка была полностью одобрена Пфлюгером после первого прослушивания. Таким образом, этот вариант с полным основанием и по разрешению автора должен называться русскоязычной версией оперы.
Мировая премьера оперы «Физики» Андреаса Пфлюгера состоялась на сцене Пражской городской оперы в 2000 году. В 2002 году состоялось сценическое исполнение в Винтер-туре неподалеку от Цюриха.
Инициатива постановки оперы Пфлюгера «Физики» в Кисловодске принадлежит Петру Никифорову, который дружен с А. Пфлюгером, и в силу своего гражданства и музыкального образования вероятно хорошо знаком со швейцарским музыкальным обществом. Другим стимулом для постановки стал первый положительный опыт сотрудничества Северо-Кавказской филармонии с итальянским оперным режиссёром Диего Вилли Корна. Во всём остальном постановка осуществлена собственными силами Северо-Кавказской филармонии.
Нельзя не отдать должное смелости генерального директора Северо-Кавказской филармонии Светланы Бережной принявшей предложение Никифорова ставить оперу современного композитора с коллективом никогда ранее не сталкивавшимся с подобной стилистикой и музыкальным языком. Это справедливо по отношению как к оркестру, так и к вокалистам.
Работа над постановкой «Физиков» велась очень скрупулезно. В течение полугода, предшествующего премьере, Диего Корна ежемесячно приезжал на неделю в Кисловодск и работал с актёрами. Основная работа по заучиванию партий вокалистами лежала на плечах концертмейстеров Ирины Лябох и Татьяны Шишкиной. В оркестре этой работой занимался концертмейстер оркестра Роман Аванесов.
Любопытно изменение отношения артистов оркестра к музыке оперы. Первая реакция была, что это невозможно хорошо сыграть. Постепенно стало приходить понимание музыки оперы и хмурое выражение лиц оркестрантов заменялось заинтересованным.
Я приехал в Кисловодск за неделю до премьеры и застал в оркестре замечательную творческую рабочую атмосферу. Никифоров делал замечания очень корректно и терпимо. Даже когда он вынужден был расстаться с одним из оркестрантов, сделано это было без обидных эпитетов и оскорбительной перепалки. Зато дирижёр не скупился на похвалу в адрес музыканта или оркестровой группы хорошо сыгравших сложный пассаж или фрагмент.
В перерывах во время репетиций многие оркестранты подходили к Никифорову, чтобы уточнить какие-то места в своих партиях. От раздражения и недовольства не осталось и следа, которые сменились общим желанием во что бы то ни стало добиться успеха. Эта непростая работа велась параллельно с работой над текущим репертуаром, которого никто не отменял.
События в опере «Физики» развиваются по всем канонам классической пьесы – единством места, времени и действия. Всё происходит в гостиной родовой виллы семейства фон Цанд «Вишневый сад», превращенной врачом-психиатром Матильдой фон Цанд в психиатрический санаторий, в котором содержатся три пациента-физика: Герберт Георг Бейтлер, называющий себя Исааком Ньютоном, Эрнст Генрих Эрнести, называющий себя Альбертом Эйнштейном, и Иоганн Вильгельм Мёбиус, заявляющий, что ему является царь Соломон.
Дюрренматт назвал свою пьесу комедией. Но её содержание и финал так же мало похожи на комедию, как и содержание «Вишневого сада» Чехова, у которого, совершенно очевидно, позаимствовал Дюрренматт название сумасшедшего дом. Все три пациента-физика убивают своих сиделок, каждая из которых догадались, что её подопечный совсем не сумасшедший.
Как оказалось, гениальный Мёбиус 15 лет назад спрятался в сумасшедший дом, ощущая свою ответственность перед человечеством за то, что своими открытиями он и другие физики привели человеческую цивилизацию на порог самоуничтожения. Бейтлер и Эрнести, тоже талантливые физики, одновременно являются тайными агентами разведок противоборствующих сверхдержав (подразумеваются США и СССР), получивших приказ выкрасть Мёбиуса для использования его интеллекта в своих целях.
Матильда фон Цанд с дьявольской изощренностью доводит всех трёх физиков до убийства своих сиделок, что автоматически пожизненно запирает их сумасшедшем доме. Мёбиус убеждает коллег в необходимости остаться в сумасшедшем доме. Но действительность оказывается гораздо страшнее.
Мёбиус – физик-теоретик. Ему для работы не нужны дорогостоящие приборы и оборудование. Всё его оборудование – это письменный стол, бумага и перо. И за время пребывания в звании сумасшедшего он разработал теорию универсального знания. Понимая всю опасность своего открытия, Мёбиус сжигает все свои записи. Но оказалось, что Матильда фон Цанд всё это время копировала его записи и теперь является владельцем открытия Мёбиуса.
Одновременно выясняется, что единственной настоящей сумасшедшей оказывается сама хозяйка психиатрического санатория, которая утверждает, что именно ей является царь Соломон. Сумасшедшая уродливая старая дева-горбунья, ненавидящая из-за своего уродства весь мир, стала владелицей универсального знания и намерена с его помощью завладеть всем миром.
Дюрренматт ставит здесь многоточие и не дает ответа, что можно противопоставить власти Матильды фон Цанд, но призывает ученых быть. ответственными за свои открытия.
Эта тревога пронизывает и оперу «Физики» Андреаса Пфлюгер. Написанная в 1988 году разгар холодной войны, она стала опять актуальна сегодня, когда призрак холодной войны возрождается. Композитор говорил об этом во время пресс-конференции перед началом спектакля в Кисловодске. Пфлюгер рад, что эта опера поставлена сегодня именно в России.
Музыку оперы я бы отнёс к полистилистике, которая в отличии от эклектики убедительна. Вся она пронизана тревогой, держащей слушателя в напряжении. Иногда это напряжение разряжается комическими элементами киномузыки и мюзикла. Чувствуется, что Пфлюгер хорошо знает оркестр – в партитуре много изобретательно оркестрованных эпизодов, иногда даже настолько прихотливо изобретательных, что отвлекали меня как зрителя от действия.
Воистину – наши недостатки суть продолжение наших достоинств. Заметной особенностью партитуры является прихотливо изменяющийся её ритмический рисунок, напоминающий Стравинского.
Следует отметить, что оркестр Северо-Кавказской филармонии им. В. И. Сафонова весьма неплохо исполнил совершенно незнакомую ему по стилистике партитуру. Он успешно справлялся с частыми изменениями размеров, причем достаточно нетривиальными, вроде 5/8.
Самых добрых слов заслуживают почти все вокалисты филармонии, занятые в постановке. Они сумели освоить совершенно незнакомый им ранее стиль современной вокальной музыки.
Безусловным лидером здесь является Сергей Майданов – без преувеличения баритон мирового уровня. Впервые я услышал и увидел его в сентябре 2017 года в роли барона Скарпиа в постановке «Тоски» в этом же зале осуществленной Петром Никифоровым и Диего Вилли Корна и был поражен высоким уровнем его вокального и драматического мастерства. Я писал об этом в рецензии на этот спектакль.
В опере «Физики» Майданов играет роль центрального персонажа – Иоганна Вильгельма Мёбиуса и делает это безукоризненно и вокально, и драматически. И это несмотря на то, что в беседе со мной на вопрос нравится ли ему музыка оперы «Физики» он ответил «Без комментариев», но потом честно признал, что любит традиционную классику. И всё равно Майданов стоит на голову выше всех остальных вокалистов Северо-Кавказской филармонии.
Хороший ансамбль сложился у Майданова с сопрано Еленой Филимоновой, исполнившей партию Моники Штеттлер – сиделки Мёбиуса. У них большой дуэт в конце первого действия, в ходе которого Моника признается, что она понимает, что Мёбиус никакой не сумасшедший, чем, как и две другие сиделки, подписывает себе смертный приговор – Мёбиус душит её шнуром от торшера, чтобы не быть разоблачённым.
Хорошо прозвучал бас Михаил Ходжигиров в партии персонажа, называющего себя Исааком Ньютоном. Партию Эйнштейна исполнил тенор Иван Буянец, по срочной замене не лучшим образом спевший в сентябре партию Каварадосси. И в этой постановке Буянец подтвердил впечатление, что ему еще много надо учиться.
Интересный вокальный и драматургический образ Матильды фон Цанд создала меццо-сопрано Наталья Старкова. Режиссёр Диего Корна нашел яркий ход, введя кроме внешнего облика врача-горбуньи её альтер-эго в виде хищной, но привлекательной сексапильной кокетливой девушки в исполнении колоратурного сопрано Анны Павловской. Но её хищная сущность проявляется в намерено вульгарном с некрасивыми визгливыми верхами голосе. Она появляется из-за спины хозяйки сумасшедшего дома, когда Матильда раскрывает перед физиками реальное положение вещей.
Постановка «Физиков», так же, как и ранее «Тоски», решена скупыми внешними средствами с минимумом реквизита: тремя креслами, столом, торшером и несколькими поленьями, изображающими камин. Три двери комнат физиков представлены тремя полупрозрачными шторами. В конце оперы на окна опускаются железные решетки, а сиделки заменены громилами-санитарами в прошлом чемпионами по боксу или тяжелой атлетике, состоящих в охране концерна, созданного Матильдой фон Цанд для реализации открытий Мёбиуса.
Перед началом спектакля на увертюре два дюжих санитара вводят в зал дирижёра, спеленатого смирительной рубашкой и выглядевшего весьма слабоумным. За дирижерским пультом в это время стоит концертмейстер оркестра Роман Аванесов. По команде Матильды фон Цанд санитары освобождают Дирижёра от пут, но он не понимает, что ему надо делать. Ему вручают в руки дирижёрскую палочку, разворачивают лицом к оркестру. Дирижёр мгновенно преображается, одним махом перепрыгивает барьер оркестровой ямы, становится на свое место и действие начинается.
По окончании спектакля, вспоминая его начало, создается впечатление, что и сама постановка тоже находится под контролем фон Цанд. А весь мир постепенно становится сумасшедшим домом. Это предостережение от Дюрренматта в 1962 году, которое остается актуальным для Пфлюгера в 1988 году и еще более актуальным сегодня.
Перед началом спектакля в фойе был своеобразный флешмоб. Стены фойе были увешаны псевдомедицинскими плакатами выполненными с большим юмором. Так таблица для проверки зрения превратилась в плакат спектакля, набранный, как и таблица с уменьшающимися размерами шрифтов. Через фойе провозят каталку с лежащим на ней пациентом у которого в руках изуродованная труба. Весь миманс и другие сотрудники филармонии облачены в белые халаты. При входе каждый зритель получает рецепт от доктора фон Цанд по которому он может получить календарик на 2018 год с видом Курзала им. Сафонова.
За неделю репетиций я неплохо знал спектакль, но на премьере, сидя в зале, поймал себя на том, что с нарастающим напряжением слушаю дуэт Майданова с Филимоновой, и жду развязки интриги. Музыка заставляет себя слушать, а режиссура – смотреть и сопереживать. Такое же напряжение чувствуется и в зале, среди зрителей которого на удивление много молодых лиц. Это напряжение разряжается обильными аплодисментами, ставшими наградой всей постановочной бригаде за нелегкие труды, всегда сопутствующие постановке современной оперы.
Я отношу постановку оперы Андреаса Пфлюгера «Физики» к значительному достижению и успеху коллектива Северо-Кавказской филармонии им. В. И. Сафонова.
Владимир Ойвин