В черноморском Сириусе продолжается Большой летний музыкальный фестиваль. Концерты его охватили всю, без преувеличения, Федеральную территорию от Олимпийского парка – на Медальной площади, прямо у знаменитых музыкальных фонтанов – до импровизированной «Сцены на крыше», где музыкальное пиршество сопровождает природное – умопомрачительной красоты закаты.
На большом фестивале выступают большие музыканты – Валерий Гергиев, Юрий Башмет, Денис Мацуев, Хибла Герзмава, Ильдар Абдразаков, солисты Большого и Мариинского театров, ведущие оркестры двух столиц. Череда непременных для курорта и открытой сцены музыкальных хитов здесь перебивается элитарными камерными программами вроде исполнения сочинений итальянского авангардиста Лучано Берио в камерном дворике образовательного центра или эксклюзивами:
Денис Мацуев и бас Михаил Петренко, например, исполнили дюжину романсов Рахманинова, такую программу и в столицах надо ждать. В этом же концерте, посвященном, как нетрудно догадаться, 150-летию со дня рождения композитора, прозвучали фортепианные миниатюры и знаменитое «Элегическое трио», которое Рахманинов посвятил памяти своего кумира – Петра Ильича Чайковского.
Вместе с Денисом Мацуевым и виолончелистом Бориславом Струлевым его исполнила скрипачка Елена Таросян, тремя неделями ранее ставшая лауреатом Третьей премии Международного конкурса имени Чайковского. Накануне концерта Елена ответила на вопросы корреспондента «НГ» Марины Гайкович.
Конкурс имени Чайковского: лауреаты по специальности «скрипка» – 2023
– Елена, мы с вами находимся в образовательном центре «Сириус». Я знаю, что вы здесь не впервые, выступали здесь и с оркестром, и как педагог, и как солистка.
– Да, впервые я сюда приехала несколько лет назад, для нас провели экскурсию, показывали, как здесь все обстоит, какие условия для детей. Я была в восторге! Просто ошеломительный проект, и такую испытываешь гордость, радость за то, что это в нашей стране происходит. Для детей создают идеальные условия, чтобы они развивались, учились, становились лучше.
Каждое лето с Российским национальным молодежным симфоническим оркестром, где я уже пять сезонов отработала концертмейстером, мы приезжаем в Сириус.
Наш оркестр существует пять лет, у нас тоже молодежная история, но все-таки постарше ребята, а здесь совсем юные. И хотя разница в возрасте есть, это все равно общение почти на равных, творческий, энергетический обмен.
Каждый раз мне дают ребят молодых в оркестр, я с ними занимаюсь индивидуально. Потом мы их приобщаем к оркестровой игре, ансамблевой, занимаемся все вместе. И ребятам это очень нравится, они с мешком впечатлений разлетаются по домам. Поэтому «Сириус» – это очень впечатляющая история.
– В вашей юности был своего рода «Сириус»?
– Вы знаете, мне в этом плане повезло. В девять лет моя мама перевезла нас с братом из Омска, где я родилась, в Новосибирск именно из за того, что там была удивительная школа – лицей при консерватории. Это такое заведение, где дети с первого класса получают студенческий билет, получают стипендию. Ты маленький, тебе восемь-девять лет, и ты понимаешь, что несешь какую-то ответственность, находишься среди студентов, в консерваторской среде.
Уникальность этого лицея была в том, что у нас с первого класса по третий курс в нем училось всего 52 человека. В самом большом классе было шесть человек. В моем было два: все дисциплины, все общеобразовательные и музыкальные предметы преподавались для меня и моей одноклассницы.
Мы все были на виду, понимали, что ни за кем не спрячешься, нужно всегда быть готовым отвечать на уроках, всегда готовить домашнее задание. Это, безусловно, воспитывает и ответственность, и самодисциплину, и лидерские качества. У тебя очень высокий спрос сначала с себя, а потом уже со своих коллег.
Мне кажется, что именно лицей во мне так развил качество, благодаря которому я смогла стать концертмейстером симфонического оркестра.
К моему большому сожалению, лицей закрыли. Для лицеистов – а среди них были звезды, победители престижных конкурсов – это была настоящая трагедия.
– В Московскую консерватории к Эдуарду Грачу вы поступали целенаправленно или он вас взял по результатам экзамена?
– Я хотела учиться именно у него. Повторюсь, я очень благодарна судьбе за то, что она мне дала таких учителей. Эдуард Давидович меня услышал в 2010 году на Конкурсе имени Ойстраха. На таких конкурсах побеждает либо Москва, либо Петербург, а тут из четырех финалистов – я, практически из ниоткуда, с периферии.
– Новосибирск все-таки не совсем периферия, все знают знаменитую скрипичную школу Захара Брона.
– Вот и я, собственно, из этой школы, я училась у его студентки Марины Александровны Кузиной-Койфман, сегодня это профессор Новосибирской консерватории, экстра-класса педагог. И Эдуард Давидович тогда подошел ко мне и посоветовал после лицея поступать в Московскую консерваторию.
Через год я приехала поступать, позвонила ему прямо перед вступительными экзаменами, напомнила о себе. Он опешил: мы целый год не виделись! Я не приезжала в Москву в течение года, не давала о себе знать. Он переживал, конечно, потому что количество мест в классе ограничено, но я поступила к нему на бюджет.
– В Российском национальном молодежном оркестре вы работаете с момента его основания. Обычно из класса Грача выходят солисты. А случаев, когда музыкант из оркестра стал лауреатом Конкурса им. Чайковского, я почти не знаю. Как вы попали в проект, готовились ли вы сразу на место концертмейстера?
– Дело в том, что во время учебы я работала в камерном оркестре «Московия», им руководит Эдуард Давидович. И в какой-то момент стала концертмейстером этого оркестра, то есть навыки получила именно там. А когда объявили первый всероссийский конкурс артистов оркестра, я его выиграла, и по результатам мне предложили место концертмейстера. Конечно, в Московской филармонии (РНМСО работает на базе филармонии. – «НГ») меня знали, я там уже выступала, но конечно, никто не думал, что я пойду в оркестр, даже когда я подала заявку.
Мне звонили, спрашивали, действительно ли я иду работать в оркестр, не просто взять премию и уйти, что по условиям конкурса тоже возможно. Я ответила, что уверена абсолютно, выиграла конкурс и стала концертмейстером оркестра. И вот уже пять лет пять сезонов мы живем большой семьей.
– Это правда творческая семья?
– Правда. Это не просто оркестр, это симфоническая академия, мы гораздо больше вместе проводим времени, чем обычные артисты. Помимо общих репетиций у нас бывают мастер-классы, приезжают педагоги, с нами занимаются мастера ведущих оркестров.
Бывает много групповых репетиций, мы находимся в одной аудитории, у нас очень взаимодействие плотное друг с другом. Поэтому это действительно большая семья.
– И все-таки почему вы сольной карьере предпочли оркестр? Из практических соображений?
– Я с детства хотела стать солисткой, и к этому иду. А Конкурс имени Чайковского – это мечта вообще всей моей жизни. Последние лет 10 я готовилась к этому конкурсу, честно могу сказать.
Я привыкла работать с раннего детства. У меня в 14 лет не стало отца, он разбился на машине, и мне нужно было помогать маме. Она осталась с нами совсем молодая, в 36 лет. Я вышла во взрослую жизнь рано, даже слишком рано, но это дало мне такой сильный характер, научило не сдаваться в любой ситуации.
Конечно, у меня не было мечты стать в 25 лет концертмейстером симфонического оркестра. Я думала, что лет в 45, когда история бурлящей сольной деятельности утихнет, можно стать концертмейстером ведущего коллектива.
Я видела себя на этом месте, но так сложилось, что я оказалась там в 25. Самое главное для меня, что я не отказалась от своей цели. При том, что я каждый день действительно нахожусь на работе, я должна так планировать, чтобы всегда у меня оставалось время заниматься самостоятельно.
– Я делала интервью с Юрием Башметом, и речь зашла о том, что совмещать игру в оркестре с сольной карьерой практически невозможно – из-за разного подхода к интонированию.
– Да, мне поначалу было очень тяжело в этом смысле. Ведь до этого у меня была в основном сольная деятельность, Эдуард Давидович мне очень много давал возможностей выступать. Еще будучи студенткой я однажды посчитала, сколько у меня было выступлений в сезоне, и оказалось, что больше 100.
Когда я попала в симфонический оркестр, мне было очень тяжело именно от того, что восприятие совсем другое: ты слышишь не только себя, но еще 100 человек вокруг. И, конечно, приходилось жестко привыкать к более низкому строю.
А сейчас – наоборот. Я говорю, что симфонический оркестр не зря в моей жизни оказался, потому что он развил во мне чувство всей формы, чувство всей партитуры, слушать и слышать не только свой голос.
Когда я выхожу играть как солистка концерт, который я из оркестра сыграла раз 100, мне настолько приятно в процессе исполнения сочетать все звуки в одной структуре, я попадаю словно в паутину звуковую. До опыта работы в оркестре у меня таких острых не было ощущений, я больше концентрировалась на своей партии.
– Четыре года назад вы подавали заявку на конкурс?
– Я тогда действительно подавала заявку, но не прошла. И я думаю, что в этом есть смысл. Когда я отыграла первый тур, я вышла и поняла, что четыре года назад я бы не выдержала это.
Это безумно, безумно сложно. Никогда за 30 лет мне не было так страшно на сцене. Мне не стыдно об этом говорить. Наоборот, я обращаюсь к тем ребятам, которые мечтают попасть на этот конкурс: пусть они будут готовы к тому, что нужен феноменальный запас прочности.
Этот конкурс давит авторитетом. Настолько великие люди стояли на твоем месте, что просто когда ты только начинаешь об этом думать, уже дрожь берет.
– У вас большой опыт выступлений и побед на престижных конкурсах.
– И ни один из них не сравнится с Конкурсом Чайковского. Мне кажется, что у меня до сих пор дрожат коленки.
Мои знакомые в зале говорили, что ни один мускул на лице не дрогнул, на что я отвечаю, знали бы вы, что у меня внутри в это время. В какой-то момент просто хотелось лечь под рояль, умереть.
– Слушали ли вы своих соперников?
– Я слушала, конечно. Я занималась на работе в филармонии, и у меня на пульте стояли ноты, метроном и телефон с трансляцией. Мне было интересно хотя бы по кусочку послушать, потому что я всегда следила за такими событиями. Я прошлый конкурс весь ходила, слушала, и позапрошлый тоже.
– А кого вы для себя выделили?
– Много было сильных, интересных ребят. Было жаль, что я не увидела в финале того же Мишу Усова и Леню Железного. Мне было бы интересно их услышать.
– У вас уже появились интересные предложения после конкурса?
– Да, конечно. Из нового – Тройной концерт Бетховена и Двойной концерт Брамса, и это то, что я давно хотела сыграть. Как ни странно, концерт Бруха я буду учить заново, его я в детстве не играла, сразу оказалась на концерте Мендельсона.
– А с кем из дирижеров, партнеров вам предстоит впервые сыграть?
– Я впервые сольно сыграю с Александром Сладковским и его оркестром в Казани, очень этого жду.
– А с Денисом Мацуевым?
– Как раз «Элегическое трио» Рахманинова мы уже играли весной.
– Насколько широка география ваших гастролей?
– У меня есть такая маленькая мечта купить карту России и отмечать все города, в которых я побывала, чтобы в конце концов лет через 20 она вся была закрыта булавками. Мы очень много ездим с оркестром, и сольно я выступаю.
– В Омск возвращались?
– Да, и в Омск, и в Новосибирск, это такие родные города, я с трепетом жду с ними встречи, потому что там остались учителя, которых я всегда хочу и рада видеть.
Я знаю, что они придут на концерт. Я знаю, что мы обязательно увидимся, пообщаемся, обнимемся. Это все-таки неотъемлемая часть моей жизни и кусочек моего сердца там всегда.
– Наверняка вы знакомы и с Вадимом Репиным, знаменитым выходцем из Новосибирска, может, даже участвовали в его фестивале?
– Да, мы с Вадимом выступали на Транссибирском фестивале, сыграли шесть или семь концертов в разных городах. И здесь, в Сириусе, мы будем выступать вместе 20 августа.
Знакомство в Вадимом – тоже теплая история для меня. Кстати, он узнал о том, что я тоже из Новосибирска, уже после нашей встречи. Как он говорит, мы «из одного курятника».
И на фестивале подобралась замечательная команда – пианист Вадим Руденко, виолончелист Александр Князев. Мы играли Квинтет Франка, очень сроднились. Это была поездка, полная положительных эмоций.
Также в рамках этого фестиваля я играла с потрясающей арфисткой Сашей Тихоновой, мы были в маленьких городках. У нас очень интересная программа дуэтов. Я надеюсь, что мы ее повторим и обязательно запишем.
– Я чувствую, что вам нравится играть камерную музыку…
– Нравится, особенно с такими музыкантами, как Вадим, как Денис. Это всегда такое счастье!
Вы знаете, каждое выступление – это маленькая жизнь. Иногда мы настолько чувствуем друг друга, что нам не нужно часами репетировать, потому что каждый уже все нашел в этой музыке.
И когда ты музицируешь с артистами такого уровня, то все складывается как паззл. Это всегда очень светлое чувство. Вот сейчас, например.
– А что касается квартетной практики?
– В Молодежном оркестре у нас есть абонементы в камерных залах филармонии. В этом сезоне мы готовили квартеты Шостаковича. Возвращаясь к тому, что это – академия, у нас была возможность пригласить педагогов из Московской консерватории на мастер-классы, и они с нами занимались, делились своим опытом, причем каждый из нас мог выбрать, с кем из профессоров хочется поработать.
Вот это было здорово – собраться молодежным квартетом, ведь этот жанр как раз самый сложный, это скорее взрослая история, для опытных музыкантов.
– А вас приглашали перейти в другой оркестр?
– Отвечу так: я очень преданная.
– Сейчас, когда вы исполнили главную мечту своей жизни и стали лауреатом Конкурса имени Чайковского, вы останетесь работать в оркестре?
– Это самый частый вопрос, который я слышу в последнее время. Ответ – да.
Марина Гайкович, “НГ”