Обладательница уникального меццо-сопрано редкого «контральтового» тембра, заслуженная артистка России Александра Дурсенева поет на сцене Большого театра России с 1994 года.
В последние годы певица часто обращается и к камерному исполнительству.
25 февраля 2019 в Камерном зале Московского международного Дома музыки она представит необычный концерт-приношение русскому классику Михаилу Ивановичу Глинке.
– Александра, в той музыкальной портретной галерее, которую вы каждый год представляете в стенах Дома музыки, уже были Чайковский, Римский-Корсаков, Мусоргский, Сен-Санс, Чилеа. Ваша шестая по счету монопрограмма посвящена великому Глинке.
– Да, и к этому концерту я шла очень долго и ответственно. Ведь для русской музыки Михаил Глинка то же, что и Пушкин для русской литературы.
Давайте вспомним, что Глинка создатель русской музыкальной классики. Он соединил итальянское бельканто и русский мелос, создав первым русскую национальную оперу.
– Но сегодня мы не так часто слышим его произведения. С чем это связано? Музыка Глинки, как сказали бы сейчас, «не в формате»?
– Дело в том, что Глинка труден для исполнения. Кажущаяся простота его романсов обманчива. В них не спрячешься за страсти как у Чайковского или Рахманинова, петь его надо без излишних эффектов. Не случайно именно на произведениях Глинки проверяется качество голосов на вокальных конкурсах, хорошо петь могут лишь избранные.
И вокальные партии в своих операх Глинка писал для редко встречающихся голосов. Так для исполнения «Ивана Сусанина», которым по традиции открывал свой сезон Большой театр, искали солистов по всей стране.
– Так в свое время нашли и вас?
– Можно и так сказать. Я приехала на прослушивание в Большой театр в 1993-м году, и мне сразу же предложили партию Вани, которая как раз ложилась на мой «контральтовый» тембр. А за месяц до этого я стала лауреатом ХV Международного конкурса вокалистов имени М. И. Глинки в Смоленске, где получила еще и приз за лучшее исполнение произведений русского классика. Так что Глинка в моей судьбе – композитор, можно сказать, знаковый!
– И именно тогда вас заметила Ирина Архипова? Вы ведь потом стали дружны с ней?
– Да, в те годы Ирина Константиновна была председателем жюри на конкурсе Глинки и лично подошла поздравить, для меня это было потрясением. Так началось наше общение, которое позднее переросло дружбу.
Ирина Константиновна всегда поддерживала и опекала талантливую молодежь, открывала новые имена. С концертами фестиваля «Ирина Архипова представляет» мы много ездили по городам страны, брали мастер-классы, без конца обсуждали вокальные партии, а у нее в Фонде устраивали дни рождения и капустники. И, конечно, она мне очень помогла поверить в себя, ведь я не понимала ценности своего голоса.
Когда начинала петь в Харьковском оперном театре, за моей спиной все шептались: конечно, это же дочка Поповой, поэтому она здесь и работает!
– Так вы поначалу были просто «дочкой»?
– Да, моя мама – народная артистка Украины Любовь Попова, тоже меццо-сопрано. 35 лет она прослужила в Харьковском театре оперы и балета, за кулисами которого я и выросла.
Понимая всю сложность этой профессии, мама была против моего пения и настояла, чтобы я пошла в педагогический институт. Только став учителем биологии и химии в школе, я все-таки поступила в Харьковскую консерваторию, потому что не петь не могла. И тогда мама смирилась. Кстати, и она исполняла Ваню, так наша семейная история закольцевалась.
– Не так давно вы участвовали в постановке «Бориса Годунова» на сцене парижской Опера Бастий. Сейчас все увлечены осовремениванием опер, доходит порой до пародии на саму режиссуру. Даже термин такой появился – «режопера». Как вы к этому относитесь?
– Я не против переосмысления классической оперы и каких-то интересных неординарных режиссерских ходов, хотя и признаю, что петь в исторических костюмах мне как-то ближе и родней.
Во Франции мы исполняли самую первую редакцию «Бориса», без любовной линии и без излишних красот. Но благодаря тому, что за дирижерским пультом был наш выдающийся дирижер Владимир Юровский, который к тому же собрал потрясающую команду певцов, этакую многонациональную русскоговорящую сборную во главе с Ильдаром Абдразаковым, опера только выиграла.
Это был все тот же гениальный «Борис Годунов», не смотря на то, что мы пели его в современных костюмах.
Владимир Юровский: «Борис Годунов» — спектакль радикальный и необычный»
– Вернемся к предстоящему вечеру Глинки. Чем он будет интересен?
– Вместе со мной на сцену выйдут мои друзья, солисты Большого театра: Дарья Зыкова, Всеволод Гривнов, Вячеслав Почапский и мои давние коллеги-музыканты – Секстет оркестра Большого театра.
Мы тщательно подбирали программу. В ней прозвучат шедевры музыки Глинки: арии из опер, романсы, инструментальная музыка. И это будет не просто концерт, но некий синтетический сплав, объединяющий пение, познавательные комментарии Александра Водопьянова и визуальный ряд художницы Жанны Яковлевой.
– Александра, вы даете концерт накануне своего дня рождения, это неслучайно?
– Это уже давняя традиция. Лучший праздник для меня – это день рождения на сцене. Мы назвали наш вечер крылатой фразой композитора: «Музыка – душа моя». Я и сегодня повторю вслед за ним: музыка и есть моя душа!
Беседовала Мария Баскова