19 ноября 1859 года родился русский композитор, дирижер, педагог Михаил Ипполитов-Иванов.
Личность композитора, проявившего разносторонность своего дарования в симфонической, хоровой, оперной и камерной музыке, редко удостаивается внимания современных исследователей. В лучшем случае, они ограничиваются обзором творческого наследия, не найдя благодатной почвы, «нерва» проблемы в жизни автора.
Действительно, в отличие от драматических судеб Мусоргского, Прокофьева или Шостаковича, жизнь Ипполитова-Иванова можно было бы назвать образцом стабильности и благополучия: родился – в пригороде столицы, в хорошей семье, учился – у лучших музыкальных педагогов, женился – на сокурснице по консерватории, карьера – шаг за шагом складывалась наилучшим образом…
Человек, круг общения которого едва ли не с самого детства составляли знаменитые музыкальные и театральные деятели своего времени, интеллигент без капли снобизма, успешный творческий и административный работник, одаренный благосклонностью властей при всех политических режимах, – казалось бы, в чем тут может быть драма? Тем не менее, в нашем обзоре мы попробуем дать новый взгляд на судьбу композитора.
Михаил Михайлович Иванов родился в Гатчине под Санкт-Петербургом 19 ноября 1859 года (творческий псевдоним Ипполитов-Иванов появился в годы обучения в консерватории). В семье, где весьма приветствовалось увлечение музыкой, мальчик получает хорошее базовое домашнее музыкальное образование, потом в 1872-1875 гг. посещает классы для малолетних певчих при Исаакиевском соборе Петербурга, и затем поступает в Петербургскую консерваторию, где его учителями становятся Н. А. Римский-Корсаков (композиция и инструментовка), Ю. И. Иогансен (гармония и полифония), И. О. Ферреро (контрабас), К. Ю. Давыдов (дирижирование).
Римский-Корсаков выделяет способного юношу из числа студентов и знакомит его с другими участниками «Могучей кучки», что во многом предопределяет его музыкальные воззрения. Под руководством своего учителя Ипполитов-Иванов пишет первое серьезное оркестровое произведение – увертюру «Яр-Хмель». Здесь же в консерватории он знакомится с вокалисткой Варварой Зарудной – представительницей известного рода Зарудных, давшего России немало талантливых и знаменитых людей.
Поначалу отношения будущего композитора и певицы были чисто дружескими и профессиональными. Нередко на музыкальных вечерах у Римского-Корсакова, Ипполитов-Иванов слушал в исполнении Зарудной фрагменты новых опер Римского-Корсакова, Бородина, Кюи. Симпатия молодых людей крепла, но, что называется, не переходила за рамки. Однако не зря говорят, что разлука для любви как ветер для огня: слабый огонь погасит, а сильный – только раздует. Расставшись летом 1881 года на каникулы, студенты вступают в активную переписку, и зародившаяся симпатия перерастает в глубокое чувство, которое им было суждено пронести через всю жизнь.
Молодые люди заканчивают консерваторию в 1882 году: он – по классу композиции Римского-Корсакова, а она – по классу вокала Камилло Эверарди. А в 1883 году Михаил Михайлович и Варвара Михайловна обвенчались.
Молодой выпускник консерватории сразу получает место директора Музыкального училища в Тифлисе и дирижера симфонических собраний тифлисского отделения Императорского Русского Музыкального Общества (ИРМО). С 1884 года он также становится дирижером местного оперного театра. Там же начинает оперную карьеру и Зарудная, солируя не только в первых оперных опусах своего супруга «Руфь» и «Азра», но и в операх Чайковского, Гуно, Верди. Впоследствии, после отъезда из Тифлиса, Зарудная больше не вернется на оперную сцену, перейдя в камерный жанр и развернув большую научно-педагогическую работу (в частности, она была одним из основателей оперной студии Московской консерватории).
Грузинский период в творчестве молодого Ипполитова-Иванова без преувеличения можно назвать «золотым», именно тогда были написаны две всемирно знаменитые оркестровые сюиты «Кавказские эскизы» (1894) и «Иверия» (1895), а также многочисленные произведения в других жанрах.
В Грузии он реализует себя не только как композитор и дирижер, но и как музыкальный теоретик и исследователь грузинской народной музыки. К заслугам Михаила Михайловича стоит отнести более активное введение в музыкальную практику исследовательских экспедиций, направленных на изучение народной музыки. Вдохновленный непривычной, экзотической красотой природы Кавказа и местных народных обрядов, Ипполитов-Иванов решает не просто продолжить дело записи и обработки фольклора, начатое еще Глинкой и композиторами «могучей кучки», но и стремится придать ему большую широту, системность и ответственность.
В принципе, к теме народных мотивов композитор возвращается потом всю свою жизнь. Но увы, зачастую его грузинские, русские, среднеазиатские, индийские, японские, каталонские, эльзасские, бретонские, мавританские и прочие национальные темы являются таковыми больше по названию, чем по звуковому содержанию (это, кстати, свойство всех произведений русских классиков XIX-начала ХХ века, а отнюдь не только Ипполитова-Иванова).
Ключевой чертой тбилисского периода творчества Ипполитова-Иванова следует считать условный восточный колорит, последовательно проходящий через большинство произведений. Кроме того, в это же время в его творчестве начинает отчетливо ощущаться влияние музыкальных идей Петра Ильича Чайковского, которое позднее станет просто определяющим, тем более, что композиторов связывали и личные дружеские отношения. Особенно очевидна преемственность в музыке опер.
Конечно, талантливому молодому музыканту было тесновато в рамках провинциального оперного театра, ему уже очевидно пришло время всерьез покорять столицы. Тем не менее, десятилетие проведенное в Грузии, подарило композитору массу творческих идей и бесценный административно-педагогический опыт.
Наконец, в 1893 году по рекомендации Чайковского Ипполитова-Иванова приглашают в Москву на должность профессора музыкально-теоретических дисциплин и композиции Московской консерватории. Спустя годы, он еще несколько раз вернется в Тифлис для решения организационных задач Тифлисской консерватории, и надо отдать должное, деятели грузинской музыкальной культуры сохранят о нем добрую память, может быть, даже более бережно, чем их российские коллеги. Его до сих пор чтят как одного из основателей собственной музыкально-педагогической школы Грузии.
Тем не менее, основная часть дальнейшей жизни композитора связана с Москвой. Скоропостижная смерть Чайковского в октябре 1893 года возлагает на Ипполитова-Иванова негласные моральные обязательства продолжать его традиции. В Москве композитор совмещает собственно творчество, преподавание в консерватории и работу в должности дирижера капеллы Русского хорового общества, которую он занимал в период 1895–1901 гг., а также дирижирует концертами московского отделения ИРМО и преподает в Синодальном училище церковного пения.
К периоду 1900-1915 гг. относятся лучшие хоровые произведения Ипполитова-Иванова, которые еще в большей мере, чем оркестровые, следуют музыкальной традиции Чайковского, в том числе получившая широкую известность Литургия св. Иоанна Златоуста (1904) и другие духовные хоры. Литургию самого Чайковского, как мы помним, современники приняли далеко не сразу, она была под запретом для исполнения в храмах до самой смерти композитора. И вообще к тому, что «светский» композитор пишет для церковной службы, общественность привыкала весьма постепенно. К временам Ипполитова-Иванова это уже не было новаторством, поэтому он смело взялся за канонические тексты и, как и во всем остальном, достиг отличных результатов за счет старательной гармонизации и врожденного чувства мелодии.
Тем временем, девятнадцатый век подходит к концу, и на политическом небосклоне понемногу собираются тучи. В мае 1896 года состоялась коронация Николая II, по случаю которой Ипполитов-Иванов пишет свою «Коронационную кантату». А в 1899 году его приглашают к сотрудничеству со знаменитой театральной антрепризой – Товариществом русской частной оперы Саввы Мамонтова, правда, переживавший в тот момент не лучшие свои времена.
Затем, после распада проекта Мамонтова, он становится музыкальным руководителем частной оперы Сергея Ивановича Зимина, объявившего себя продолжателем традиций Товарищества. В распоряжении Ипполитова-Иванова оказывается огромный, по меркам частного театра, творческий коллектив: 80 человек хора, 80 человек оркестра и 30 человек балетной труппы, кроме того, сильной стороной театра стало сотрудничество с ведущими художниками, включая П. П. Кончаловского, А. М. Васнцова, В. Д. Поленова, В. А. Серова и др.
Сотрудничество с частными театрами побудило Ипполитова-Иванова вновь взяться за создание собственных опер. Кроме того, он широко использовал возможности частного театра для «реанимации» тех опер своих учителей, которые не имели должного успеха в императорских театрах, в частности, оперы Чайковского «Чародейка», «Мазепа» и «Черевички». Также были именно им были осуществлены мировые премьеры «Кащея Бессмертного», «Сказки о царе Салтане» (с декорациями М. А. Врубеля) и «Царской невесты» Римского-Корсакова.
Революция 1905 года многое перевернула в российском укладе, вихри перемен не обошли стороной и Московскую консерваторию. На волне демократических веяний состоялись первые выборы ректора. Вместо прежнего ректора В. И. Сафонова, человека эффективного, но властного, жесткого и конфликтного, общественность, определенно, должна была выбрать либерала. Добросовестный, воспитанный, не идущий на конфронтацию с коллегами и пытающийся в любом увидеть хорошее Ипполитов-Иванов как нельзя лучше подходил на эту роль. Избранный в 1906 году в угоду политической конъюнктуре, он на этом посту закрепился и проработал более полутора десятка лет, проявив неординарные организаторские и административные способности.
Руководящая работа, хотя и существенно ограничивает Ипполитова-Иванова во времени, тем не менее, не заставляет его прекратить композиторскую деятельность, в том числе в 1907 году выходит его единственная симфония. Кроме того, обширные административные возможности позволяют реализовывать ранее невиданные по масштабам проекты. В частности, Ипполитов-Иванов организует первое исполнение в России 9 марта 1913 года «Страстей по Матфею» И. С. Баха сводным хором Русского хорового общества.
Продолжает работу он и в камерном жанре. Создается немало произведений для камерного ансамбля, как лирических романсов общепринятой стилистики, так и достаточно нетрадиционных по инструментальному составу, например, необычные сочетания арф, духовых инструментов и вокальных партий. Консервативный в том, что касается оперной и симфонической музыки, Ипполитов-Иванов не боялся экспериментировать на камерном уровне.
Нельзя отрицать влияние, которое оказала на камерные сочинения супруга композитора – первая исполнительница многих произведений, обладавшая камерным лирическим сопрано. Легкий, полетный стиль исполнения певицы стал общим стилем вокальных миниатюр Ипполитова-Иванова. Наиболее популярными до наших дней остаются циклы «Пять японских песен» и «Четыре стихотворения Рабиндраната Тагора». К последнему относится жемчужина камерного творчества композитора – романс «И руки льнут к рукам». Мелодичная, волнующая, тонкая, пронизанная скрытым эротизмом музыка совершенно не похожа на традиционный стиль русского романса, с его поверхностно-показными страстями.
Октябрь 1917 года позиций Ипполитова-Иванова у руля Московской консерватории не поколебал, он прослужил в руководящей должности до 1922 года. Много сил профессор и его супруга отдали становлению оперного класса в Московской консерватории, он же во многом предопределил основы народного театра и принципы развития самодеятельных музыкальных коллективов.
А вот от сочинения лирических опер, когда кругом объявлена война всему «мещанскому», пришлось навсегда отказаться. Нельзя было продолжать и сочинение духовной музыки. Хоровое направление работы композитора было не то что совсем приостановлено, но приобрело некоторый вспомогательный характер по отношению к основной деятельности – музыкально-педагогической. В частности, разрабатывая принципы обучения советских хормейстеров, он написал несколько пионерских песен для детского хора – «Два поколения», «Гимн труду» и т.п.
Фактически, за исключением небольшого числа оркестровых и вокально-хоровых произведений, после революции Ипполитов-Иванов больше ничего не пишет, окончательно сосредоточившись на административной и педагогической деятельности. Послужила ли тому причиной огромная занятость как руководителя, возраст, а может, неосознанное внутреннее психологическое сопротивление, нежелание перестраиваться на новые идеологические рельсы – сейчас уже трудно судить. Но, тем не менее, к сочинению музыки профессор заметно остыл.
В 1922 году Ипполитов-Иванов получает звание народного артиста Республики и возглавляет Всероссийское общество писателей и композиторов. Он покидает консерваторию, которую в последующие годы возглавляют его бывшие ученики. Наивысшие регалии нового государства представляют ему шанс реализовать давнюю мечту – встать за дирижерский пульт Большого театра, ставшего к тому времени главной столичной музыкальной сценой.
Для Большого театра Ипполитов-Иванов делает множество фундаментально значимых вещей. В частности, в инструментовке Ипполитова-Иванова впервые в Москве прозвучала не исполнявшаяся ранее сцена «У Василия Блаженного» из оперы Мусоргского «Борис Годунов».
Конечно, нет смысла отрицать определенное влияние, которые оказали на композитора перемены культурной конъюнктуры. Предпочитающий не ссориться ни с какой властью, он без проблем согласился привнести в свое творчество элементы новой советской идеологии, за что был весьма лестно оценен «пролетарскими» критиками.
К концу жизни композитор открывает для себя радио как канал популяризации академической музыки, и это дает последний импульс его композиторскому творчеству. Именно для радиозаписи Ипполитов-Иванов завершил и инструментовал неоконченную оперу Мусоргского «Женитьба» в 1931 году.
Время от времени композитор пытается вернуться к восточной теме, пишет несколько произведений на темы народов Советского Востока, но такого мирового признания, как первые сюиты, они уже не получили («Тюркские фрагменты» (1925 г.), «В степях Туркменистана» (1931 г.), «Музыкальные картинки Узбекистана» (1934 г.)) Кроме того, композитор делает попытку попробовать силы в кино – создает, как бы теперь сказали, саундтрэк к фильму «Карабугаз» (1934).
Умер Ипполитов-Иванов в Москве 28 января 1935 и был похоронен на Новодевичьем кладбище. После смерти некоторые начинания профессора в области оперной педагогики продолжила его вдова Варвара Зарудная. Она же сохранила и передала исследователям архив композитора. Ученики, воспитанные им в разные годы, составили золотой кадровый резерв советской музыкальной культуры: Андрей Мелитонович Баланчивадзе, Сергей Никифорович Василенко, Рейнгольд Морицевич Глиэр, Николай Семенович Голованов , Захарий Петрович Палиашвили, Леонид Владимирович Николаев, Александр Борисович Гольденвейзер, Юлий Дмитриевич Энгель и др.
Помимо музыкального наследия, Ипполитов-Иванов оставил и серию опубликованных научных трудов: “Грузинская народная песня и ее современное состояние” (М., 1895), “Учение об аккордах, их построении и разрешении” (М., 1897), “50 лет русской музыки в моих воспоминаниях” (М., 1934), ряд статей по музыкальной теории и педагогике.
Оперное творчество Ипполитова-Иванова включает 7 собственных опер композитора (не считая активного участия в доработке и выведении на сцену опер «кучкистов» и Чайковского). Первая ученическая опера будущего композитора «На венок Пушкину» была оформлена еще в 1881 году, и в дальнейшем на протяжении жизни он неоднократно возвращался к оперному жанру.
Почему же все-таки, несмотря на безусловный талант и безупречный музыкальный вкус, композитор не получил такого широкого признания, и произведения его исполняются сегодня не так часто, как могли бы? По отзывам критиков, произведения Ипполитова-Иванова достаточно несложные, без большого размаха, в них нет полета фантазии и глубины, а главное, слишком заметны влияния Чайковского, Римского-Корсакова, Мусоргского, Бородина…
Действительно, все то, что составляет актив творчества Ипполитова-Иванова – блестящие оркестровки, искренние и легко запоминающиеся мелодии, стильные гармонизации – для русской музыки к тому времени было уже не новостью, это все уже было и до него. Означает ли это, что тот, кто качественно повторил работающую идею, лишний раз воплотил на практике действительно удачный опыт, не достоин признания – второй вопрос. Во всяком случае, нет сомнения, что силами одних только первопроходцев мировая музыкальная сокровищница не была бы заполнена даже на треть. Но, тем не менее, в тот момент за окном бушевал XX век с его потребностью в подходах не просто новаторских, а радикально перекраивающих привычные стандарты искусства.
Их композитор представлять не мог, не хотел или не считал допустимым. Добротный творческий консерватизм и личностный конформизм, который так хорошо помог Ипполитову-Иванову-администратору оставаться на плаву при всех политических перипетиях, помешал Ипполитову-Иванову-композитору войти в те звездные единицы, о которых говорят: гении.
Впрочем, будучи глубоко этичным и воспитаннейшим человеком, профессор никогда не скатывался до роли ригидного ретрограда, душащего все новое и прогрессивное. Современники рассказывали случай, как Сергей Прокофьев после премьеры оперы «Любовь к трем апельсинам», попытался напрямую узнать, понравилась ли она профессору? Тот не захотел ни лгать, ни обижать автора, поэтому тактично уклонился от прямого ответа. А на следующий день послал молодому композитору в подарок великолепный натюрморт с изображением апельсинов, снабдив презент комментарием, что он все же предпочитает апельсины вот в таком виде…
Драма разумного и осторожного творца – отнюдь не в избыточном консерватизме, а скорее в том, что при всех своих заслугах, человек не смог приклеить к своим творениям ярлык революционно-нового, экспериментального продукта. А еще в том, что признание современников при жизни, увы, часто в таких случаях угасает вместе с автором. Впрочем, наш герой и в этом плане явился счастливым исключением – вокальные миниатюры и арии из опер Ипполитова-Иванова включали в свой репертуар многие знаменитые певцы: Федор Шаляпин, Антонина Нежданова, Максим Михайлов, Наталья Шпиллер, Александр Пирогов, Марк Рейзен, Иван Ребров, Хибла Герзмава.
Имя Ипполитова-Иванова носит Музыкально-педагогический институт в Москве, регулярный музыкальный конкурс, ряд музыкальных коллективов и детских музыкальных школ в России.
Мария Жилкина