П. И. Чайковский приступил к созданию оперы «Евгений Онегин» в 1877 году. Это был чей-то совет, который поначалу показался композитору диким.
Тем не менее, мысль об «Онегине», по признанию композитора, не отпускала его. Он тут же взялся за текст А. С. Пушкина, перечёл с восторгом, проведя бессонную ночь, результатом которой был сценарий прелестной оперы с текстом Пушкина. ( По письму П.И. Чайковского к брату М.И. Чайковскому, Москва, май, 1877г.)
Композитор неоднократно свидетельствовал, что текст Пушкина действовал на него самым вдохновляющим образом. Драгоценны слова композитора о том, что поэт, силою гениального таланта часто вырывается из тесных сфер стихотворства в бесконечную область музыки. И далее он говорит, что в самом стихе, в его звуковой последовательности есть что-то проникающее в самую глубь души. Это что-то и есть музыка, заключает композитор. (По письму к Н. Ф. фон Мекк, Москва, 1877г.)
Таков фундамент, мощный, достойный, неколебимый, казалось бы. Созидай, давай своё видение того, что составляет богатство, драгоценное наследие русской культуры!
Наши младорежиссёры, тем не менее, при постановке оперы «Евгений Онегин» стремятся непременно всё переиначить, перекроить на свой лад.
Взять хотя бы новую постановку в Михайловском театре Санкт-Петербурга. Премьера состоялась 17 июля 2014. К этому событию был отпечатан прекрасно изданный буклет, содержащий, в том числе, высказывания Василия Бархатова по поводу новой постановки оперы. Режиссёр-постановщик новой версии оперы «Евгений Онегин» Василий Бархатов первое, что сделал, яростно открестился от текста А. С. Пушкина, сославшись на клавир и обращаясь к каждому, кто когда-нибудь его открывал, зная наперёд, что таких знатоков мало. Может, и мало, но, тем не менее, есть и такие персоналии.
Режиссёр утверждает, что «Онегин» Чайковского кардинально отличается от «Онегина» Пушкина. Мы имеем дело с совершенно другим «Онегиным», поясняет режиссёр. Это «другое» кроется в психологии, которую вскрыл композитор, и сводится она к различию мужского и женского начала, по Бархатову. Так и хочется спросить: что, и это всё? Оказывается, как всё просто! Тем не менее, гендерная метка отработана.
Онегин, титульная партия, главный герой оперы. Каков он, по Бархатову? Тут постановщик ловко соединяет себя с Чайковским, утверждая, что Онегин Чайковского – не тот пушкинский сноб, который вначале не разглядел Татьяну, а человек более открытый, мнительный, мятущийся, страшно закомплексованный, чувствительный, очень трогательный, в чём-то даже нелепый человек, который не знает, как правильно интегрировать себя в общество, как преподнести, как подать. Такова установка режиссёра Василия Бархатова.
Хотелось бы узнать у режиссёра, как может человек одновременно быть открытым и закомплексованным, мнительным? На какой основе возросло представление постановщика, что Онегин нелепый и даже трогательный человек? Что же было представлено на сцене?
После всех наставлений и увещеваний Онегин – Сулимский получился скучным, невыразительным, действительно, по Бархатову, вне всякого времени, скорее, чиновник средней руки, нежели герой страстной любви. Для такого чувства, которое вспыхнуло в Татьяне, просто не было оснований при виде нашего героя. Онегин прекрасно соединяется с толпой, серой, безликой, агрессивной. Он её часть. В вокальном отношении партия была исполнена безупречно, но это как раз тот случай, когда певец прекрасно спел все ноты, а музыки не было.
Татьяна, любимая героиня Пушкина и Чайковского, предстаёт, вернее, должна предстать, по замыслу режиссёра-постановщика, как вынужденная аутистка, окружённая оскотинившейся деревенской толпой, от которой девушка должна закрываться книгами. Героиня живёт в чуждом ей мире.
По Чайковскому, его Татьяна – девическая душа, ищущая смутно идеала. Стоило появиться лицу, по внешности отличающемуся от среды, она вообразила, что это идеал, и страсть охватила её до самозабвения.
Татьяна – Асмик Григорян с честью выдержала испытание режиссурой Василия Бархатова. Да, местами жесты её резки, порывисты, как настаивал, видимо, постановщик. Исполнение же сцен, как, к примеру, сцены письма, несло правду чувства, было пронизано подлинностью глубокого переживания. Последняя сцена объяснения с Онегиным загромождена режиссёром чемоданами, мелкими перебежками персонажей, а хочется услышать то, что несут герои друг другу. Режиссёрские «находки» только мешали.
Ольга, по Бархатову, взрывная, склонная к истерикам. А вот раньше, в прежних постановках, её изображали как неполноценную дворовую идиотку, замечает режиссёр. У Бархатова она не может отгородиться от внешнего мира, никто не хочет сесть и поговорить с ней о том, что у неё на душе, т.е. нет поблизости психолога, специализирующегося на проблемах подросткового периода у молодёжи, как это принято в цивилизованных странах, например, в США.
Ларина и Филиппьевна – у Бархатова – друг друга раздражают, завидуют друг другу. Ларина отличается бессмысленностью, безрукостью, живёт прошлым, в котором она потеряла всё: молодость, красоту, положение в обществе, деньги. Вся жизнь её упущена. Вот такой предстаёт Ларина в трактовке Бархатова.
Ленский – у Пушкина – поклонник Канта и поэт, романтик, каким был и сам Пушкин. У Чайковского – богато одарённый юноша. А вот режиссёра Бархатова Ленский ужасно раздражает.
Этот персонаж, по Бархатову, зациклен на самом себе, а всё происходящее вокруг него и даже дуэль, не более, как новые сюжеты для пошлых, безвкусных, ужасно бездарных стишат. Своё единственное достойное, по-настоящему талантливое произведение Ленский пишет, признаёт Бархатов, накануне дуэли. Дуэль – единственный способ доказать свою мужскую состоятельность, совершить мужской поступок, который от него ждут. Так трактует характер Ленского режиссёр-постановщик Бархатов. Хотелось бы узнать у режиссёра-постановщика, каким образом Ленский должен доказывать свою мужскую состоятельность?
На сцене первое появление Ленского – Дмитрия Корчака в доме Лариных чуть не закончилось производственной травмой. Спускаясь по наклонному деревянному настилу с тортом в руках, Ленский натыкается на лодку, подставленную ему под ноги. Это была или оплошность работников сцены, или тонкий ход режиссёра-постановщика. Исполнитель партии Ленского с честью прошёл это испытание и не только удержал равновесие, но и голос не дрогнул. Зал перевёл дыхание. Зазвучало ариозо Ленского «Я люблю Вас, Ольга!..».
Исполнение захватило зал подлинностью чувства, красотой голоса, прекрасным движением, естественностью мимики. Всё было правдой! Замечательно участвовала в этой сцене Ольга – Ирина Шишкова, обладательница глубокого, красивого меццо-сопрано. Все движения её были сопряжены с чувством меры, очень красивы, деликатны. С этого момента на сцене появился главный герой, который повёл за собой действие. Этим героем был Ленский в исполнении Дмитрия Корчака.
Вторая сцена, ария Ленского «В Вашем доме…» прошла в замкнутом пространстве тесной веранды при полном сборе семьи Лариных. Зал, замерев, в звенящей тишине, какая редко случается в опере, ловил каждое слово Ленского. Все хотели услышать слова, голос, музыку, столь значимые для развития действия. К концу арии Ленский выбежал из дома, и его сразу объяла злобная толпа, которая толкала его, трясла, дёргала за полы одежды, замахивалась на него.
Кульминационным моментом оперы «Евгений Онегин» была и остаётся ария Ленского «Куда, куда, куда вы удалились…» и сцена дуэли. В новой постановке оперы в Михайловском театре эта сцена проведена тенором Дмитрием Корчаком, исполнителем партии Ленского, в каком-то просветлённом, даже счастливом ключе. Поэт обращён к своим воспоминаниям, которые ложатся в стихотворные строчки. Ленский торопливо их записывает. Он весь поглощён счастливыми мыслями о прошлом.
Но настаёт момент, когда Ленский в одном шаге от роковой развязки. Тогда весь облик его передаёт трагедию. Развязка близка, поединок неизбежен. Но и дуэли, благородного, хоть и жестокого поединка, Ленский лишён, по воле режиссёра. Дуэль заменена потасовкой, дракой. Поэт погибает, подстрекаемый бездушной толпой, падая вниз навзничь, как и было задумано режиссёром – постановщиком.
Ленский – Дмитрий Корчак остался верен традиции и был воспринят зрителями как лирический герой, поэт-романтик, вызвавший чувство сострадания, сопереживания благодаря великолепному исполнению этой партии как в вокальном отношении, так и в её артистической части, достойно преодолев обстоятельства, предложенные режиссёром.
В заключительном акте оперы звучит знаменитая ария Гремина-Айна Ангера «Любви все возрасты покорны…». Певец в вокальном отношении мастерски справился с музыкальным текстом. Что касается актёрских приёмов воплощения характера персонажа, то тут удивила и как-то оттолкнула неистовость, с которой Гремин тряс Онегина, взяв его за грудки. Выражение лица генерала было не сулящим Онегину ничего хорошего. Опять же, если бы не установка режиссёра-постановщика, то всё могло бы быть и пристойнее, и мягче, не отвлекая зрителя от сути происходящего.
Опера состоялась, ещё раз утвердив нас во мнении, что в этом жанре главенствуют музыка и пение.
Людмила Краснова