Сопрано Юлия Лежнева стала главным действующим лицом двух концертов «Декабрьских вечеров – 2015» в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина – 20 и 22 декабря 2015.
Оба вечера она пела в сопровождении итальянского камерного оркестра «Il Giardino Armonico» («Сад гармонии») под управлением Джованни Антонини.
20 декабря партнером Лежневой должен был быть австрийский контратенор Макс Эмануэль Ценчич, но он заболел. Его заменил Дмитрий Синьковский, который, кроме того, блистательно солировал в плановом порядке в исполнении ансамблем «Il Gardino Armonico» Concerto Grosso ор. 1 № 12 ре минор «La Follia» Франческо Джеминиани.
В этот вечер Юлия Лежнева исполняла сочинения Джованни Баттисты Перголези.
В первом отделении вместе с вокальным ансамблем «INTRADA» (художественный руководитель Екатерина Антоненко) был исполнен псалом Давида №110 «Confitebor tibi Domine» («Тебя, Господи, славлю!»). «INTRADA» – один из лучших камерных хоров в Москве, а среди исполняющих барочную музыку просто лучший. Он может соперничать с любыми самыми известными западными камерными коллективами, специализирующимися на этой музыкальной культуре. У Лежневой сложился хороший творческий контакт с INTRADA – благо её концертмейстер Михаил Антоненко – родной брат худрука INTRADA Е. Антоненко.
Исполнение псалма и Юлией Лежневой, и вокальным ансамблем, и оркестром было безукоризненным – с точки зрения и чистоты интонирования, и стилистической точности, и передачи восторженного настроения славословия Господа. Красивая, лёгкая колоратура Лежневой была великолепной как всегда. Но она была ожидаемой. А вот колоратурные способности INTRADA просто поразили. Они были почти на уровне солистки.
Во втором отделении Лежнева и Синьковский не менее блистательно исполнили кантату Перголези «Stabat Mater». Но здесь перед ними стояла совершенно иная эмоциональная задача, заложенная уже в самом названии: «Стоит Матерь скорбящая». Это трагедия матери, стоящей у подножия креста, на котором умирает её сын. И просьба о будущем спасении того, от чьего лица идет повествование. Она отдана Синьковскому:
«Из огня и пламени Тобою, Дева, буду я спасён в день судный».
У обоих солистов великая трагедия переплелась с великой надеждой.
Потом последовали два превосходно исполненных биса: дуэт «Vivo in te» из оперы Генделя «Тамерлан» и финальный дуэт «Quando сorpus morietur» из «Stabat Mater» («Когда тело мое умрёт») Перголези.
22 декабря 2015 вся обильная вокальная часть программы легла на плечи Юлии Лежневой, которая в этот вечер не была столь безупречна вокально, как 20 декабря. У неё начиналась простуда, которая иногда проявлялась в чуть заметной неточности интонирования. В целом эти вокальные огрехи мало сказались на общем превосходном впечатлении от этого концерта.
В этот вечер звучала музыка Генделя: «Salve Regina», арии «Felicissima quest’aima» из оперы «Аполлон и Дафна», «Pensieri, voi mi tormentate» из оперы «Агриппина», «Un pensiero nemico di pace» из «Триумфа времени и разочарования», а также Антонио Вивальди – ария «Gelosia, tu già rendi l’aima mia» из оперы «Оттон на вилле», Никола Порпора – ария «Come nave in mezzo all’onde from Siface».
В этот вечер Лежнева была очень щедра на бисы, которые фактически составили целое третье отделение: Хассе – ария Лаодиче «Mi paventi il figlio indegno» из оперы «Сирой»; Гендель – ария «Tu del Ciel ministro eletto» из оратории «Триумф времени и разочарования»; Порпора – Аллилуйя; Гендель – ария Альмиры «Lascia ch`io pianga» из оперы «Ринальдо». В бисах Лежнева предстала во все красе своей колоратурной техники.
Инструментальная часть программы включала увертюру к опере Генделя «Агриппина», концерты для флейты пикколо, струнных и бассо-континуо Саммартини и для флейты, струнных и бассо-континуо Телемана, в которых прекрасно солировал Джованни Антонини. Об исполнении скрипичного концерта Вивальди Дмитрием Синьковским я уже писал ранее.
Все три концерта барочной музыки: 10 декабря (Иванилова и Синьковский), 20 и 22 декабря (Лежнева и Синьковский) стали яркими событиями «Декабрьских вечеров Святослава Рихтера XXXV» 2015 года.
Владимир Ойвин