
Московский академический музыкальный театр им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко (МАМТ) 20 июня 2018 года представил на суд зрителей последнюю в сезоне 2017/2018 гг. премьеру – оперу Джузеппе Верди «Макбет».
Это первый опыт постановки «Макбета» в МАМТ. Как это стало повсеместной практикой, на постановку был приглашен известный режиссер драматического театра Кама Гинкас.
Естественно, он пришел со своей постоянной командой: сценографом Сергеем Бархиным, хореографом Татьяной Багановой, художником по костюмам Марией Даниловой, художником по свету Дамиром Исмагиловым.
Сергей Бархин – человек далеко не новый в музыкальном театре вообще и в МАМТ в частности. С 1988 по 1992 гг. Сергей Бархин был главным художником МАМТ.
Не исключаю, что Бархин, со своим опытом работы в музыкальном театре, корректировал и сдерживал фонтан идей, обычно извергаемый драматическими режиссёрами-радикалами в оперных постановках.
Чаще всего «неравный брак» драматической режиссуры и оперы оборачивался поражением последней. Примером тому стали несколько провальных постановок в Большом театре за последние десять с небольшим лет, постановщиками которых были драматические режиссёры.
Это постановки двух опер – «Пиковой дамы» (Режиссёры (последовательно – Валерий Фокин, Лев Додин, Римас Туминас) и «Иоланты» (режиссёр Сергей Женовач) Чайковского и «Кармен» Бизе (режиссёр Алексей Бородин). И ведь все упомянутые имена талантливы и успешны как драматические режиссёры, а в опере – поди ж ты…
Сотрудничество Камы Гинкаса и МАМТ оказалось более продуктивным. Результатом совместной слаженной работы постановочной группы стал вполне добротный и интересный спектакль, в котором мирно сосуществуют драматургия и музыка.
«Макбет» Верди – вторая подряд, по моему мнению, удачная оперная премьера в сезоне после «Енуфы» Леоша Яначека.
Гинкас уводит время действия от старинной Шотландии в некоторые доисторические, а точнее внеисторические времена, что придает происходящему на сцене вселенский масштаб.
Здесь исследуется зло не как что-то частное, борьба за конкретный трон между шотландскими кланами, а как обобщенная философская категория. И форма этого зла – непомерное властолюбие Макбета, подогреваемое еще и женским коварством леди Макбет, и тем же её властолюбием. Как это нередко случается и в реальной жизни тоже.
Зачастую женщина является скрытым глубинным мотором событий, происходящих на поверхности бытия. Именно леди Макбет очень активно подталкивает мужа совершить первое крупное злодейство – перерезать глотку спящему королю Дункану. Но, как это часто бывает и в реальной жизни, за первым убийством следуют другие, логически вытекающие из первого. И за каждым убийством в этой трагедии стоит леди Макбет.
Как известно, всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. И даже не только сама власть, но и дорога к ней. Для получения власти мало убить короля, надо лишить жизни его наследников и вероятных конкурентов их наследников. Потом леди Макбет убеждает мужа, что необходимо убить Банко и его сына. Наемные убийцы, нанятые Макбетом, убивают Банко, но его сыну удается скрыться.
Но ставший королем Макбет уверен в своей неуязвимости. Его уверенность основана на предсказаниях ведьм, что он будет в безопасности, пока на него не двинется Бирнамский лес и убить его может только человек, не рожденный женщиной. А поскольку человеку свойственно не верить в реальность чуда, то Макбет считает невозможным, чтобы лес сдвинулся со своего места. А появление человека на свет не может произойти иначе, чем через роды.
Но дело в том, что предсказания, даваемые порождениями преисподней, коими безусловно являются ведьмы, лживы даже тогда, когда они внешне правдивы. Недаром в Библии дьявол именуется отцом лжи и даваемые его слугами предсказания дают возможность неоднозначно трактовать их.
В качестве примера можно привести историю с лидийским царём Крёзом, который остановил свое войско на границе Персидского царства, проходившей по реке Галис и прежде чем идти дальше, отправил гонца к знаменитому оракулу в Дельфах с вопросом переходить ли ему реку. Пифия изрекла, что перейдя реку Галис, Крёз разрушит великое царство.
Обрадованный Крёз повелел войскам перейти на другой берег, пошел войной на персов, но был ими разбит, что действительно привело к гибели великого царства. Только это было не персидское, а лидийское царство Крёза.
Так и в случае Макбета, который не знал, что Макдуф пришел на наш свет не обычными родами, а, как сегодня это называют, через кесарево сечение, т. е. был вырезан из чрева матери.
Что касается Бирнамского леса, он, конечно же, никуда не пошел, а на приступ пошли отряды Макдуфа, закамуфлированные ветками из этого леса. Это создало иллюзию, что лес сдвинулся, напугало Макбета и, вероятно, парализовало его волю к защите.
В этой связи у меня есть оно замечание относительно Бирнамского леса. Когда лес «движется» на замок Макбета, то передняя шеренга, которая должна олицетворять Бирнамский лес, здесь никак не выглядит мистически. В ней идет цепочка воинов, каждый из которых держит перед собой щит, на котором нарисована худосочная ветка. Такое зрелище в реальности вряд ли бы напугало Макбета. Я, разумеется, понимаю, что опера – жанр условный, но представляется, что более густой камуфляж, за которым не были бы видны люди, несколько оживил бы действие. Хотя это не очень существенная деталь.
Интересно и убедительно сценографическое решение, предложенное Сергеем Бархиным. Оно представляет собой фрагмент чего-то вроде трека для тренировок и выступлений сноубордистов, разрезанного вдоль по оси.
Он находится на сцене в продолжение всего спектакля. В нём несколько отверстий, из которых периодически появляется всякая нечисть вроде ведьм. По нему соскальзывают на планшет сцены действующие лица. На него несколько раз пытался взбежать наверх сын Банко, но безуспешно – он всё время соскальзывает вниз, так же как и некоторые взрослые, которые пытались штурмовать эту стенку.
Похоже на символ власти, генерирующей нечисть, и с которой на ее территории бороться бессмысленно.
Вообще, «Макбет», даже только исходя из списка жертв главного героя, можно отнести к жанру хоррора с элементами мистики. Тут и три трупа, и пророчества ведьм, и погоня за мальчиком – сыном Банко. Если судить постановку по законам этого жанра, то спектакль Гинкаса со товарищи своей цели достиг – к концу первого действия в зале ощущалась в какой-то мере атмосфера метафизического страха.
Я смотрел спектакли на премьере 20 июня 2018 первый состав и 22 июня 2018 – второй. В день премьеры за дирижерским пультом стоял дирижёр-постановщик и главный дирижёр МАМТ Феликс Коробов.
В присущей для себя манере погрохотал он от души! Благо партитура Верди дает для этого много поводов. Так что солистам приходилось форсировать голоса, что способствовало неточному интонированию.
И только мощное сопрано Натальи Мурадымовой прорезало оркестр без слышимого напряжения. Вдобавок уже начав с ускоренных темпов, маэстро к финалу так разогнался, что певцы и хор не поспевали за оркестром. Количество расхождений было велико даже для премьеры. И все это на фоне неряшливо и пестро играющего оркестра. Так что говорить об ансамбле не приходится.
Казалось бы, внешние атрибуты темперамента дирижера в сочетании с мощной харизмой главной злодейки леди Макбет в великолепном исполнении Натальи Мурадымовой должен был зажечь зал, но этого не произошло. Зрители отмечали дежурными аплодисментам арии и не более того. Даже очень интересно сыгранная сцена сумасшествия леди Макбет, когда она пытается отмыть руки от крови, но не может этого сделать, так как ей видится, что Банко вместо воды поливает ей руки кровью, не растормошила зал.
Надо отметить, что МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко имеет в своей оперной труппе великолепное сопрано трагедийного амплуа и крупного масштаба.
Исполнитель заглавной роли Алексей Шишляев вокально был в порядке, но драматически – со своей неуклюжей пластикой – на роль рвущегося к власти злодея никак не тянул.
Единственный раз зал дружно взорвался бурными аплодисментами и криками «браво» в конце второго отделения после прекрасного исполнения тенором Владимиром Дмитруком арии Макдуфа.
22 июня за пультом стоял белорусский дирижёр Вячеслав Волич и оркестр будто подменили! Куда делась пестрота и несбалансированность групп? Аккомпанемент был комфортным для вокалистов.
Во втором составе в заглавной партии и вокально, и драматически хорошо выступил опытный Андрей Батуркин. Его Макбет вполне оправдано получил трон после убийства короля Дункана. Да и потом он держался с королевским достоинством, когда уверовал в свою неуязвимость. И только в сцене, когда ему на пиру является призрак Банко, он был растерян и напуган так, что не сумел скрыть это от окружающих и даже дал повод усомниться в его психической адекватности.
Вокальный уровень второго состава довольно высок и ровен. Сопрано Анна Троицкая хорошо спела партию леди Макбет, но Мурадымова не спела, а прожила эту роль. Хорошо исполнили свои партии тенор Чингиз Аюшеев (Макдуф) и бас Денис Макаров (Банко, он исполнил эту партию в обоих составах).
Довольно значительную роль в постановке играет хореография и пластика. Ею занималась Татьяна Баганова. Она поклонник так называемого contemporary dance – современного танца, в котором спектр применяемых движений очень широк – от классического танца до бытового и откровенно эротического. В «Макбете» хореограф в основном работает с хором, который ритмически передвигается по сцене.
Иногда последователи кардинальных направлений называют себя представителями актуального искусства. Я категорический противник этого термина. Любое настоящее искусство актуально, если оно живет сегодня – будь то Жоскен де Пре или Пьер Булез. Спросим себя: «Рамо – актуальный композитор?» «Да, если его исполняют сегодня!» Добавлю, особенно если его играет Григорий Соколов.
Возвращаясь к главной теме рецензии, нельзя не отметить, что очень хорош был хор, руководимый Станиславом Лыковым.
Закрытие сезона 2017/2018 годов в Большом театре и в МАМТ им К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко ознаменовано двумя, на мой взгляд, не безоговорочными, но успехами. Вердиевский «Макбет» в МАМТ и «Богема» Пуччини в Большом свидетельствует, что опера жива, что бы ни возглашали её могильщики.
Не дождётесь, господа!
Нас ожидает 100-летний сезон МАМТ, который откроется в сентябре фестивалем Сергея Прокофьева.
Владимир Ойвин