В Большом зале московской консерватории продолжается II Международный музыкальный фестиваль Динары Алиевой «Opera Art». После триумфального концертного исполнения оперы Пуччини «Ласточка» состоялись ещё три концерта.
Я побывал на концерте «Звёзды Мариинского театра. Владислав Сулимский и Елена Стихина» 12 марта 2017 года. Солисты выступали в сопровождении Российского национального оркестра п/у Яниса Лиепиньша.
Подробно анализировать этот концерт я не буду по той причине, что оба солиста Мариинского театра показались мне очень однообразными. Ограничусь этой краткой «горестной заметой».
Единственное, что привлекло моё внимание, – это исполнение Сулимским на бис арии Риголетто «Cortigiani, vil razza dannata» («Придворные, племя проклятое») из второго акта одноимённой оперы Дж. Верди. Певца будто подменили. Появились и боль, и нерв, и страдание…
Зато сольный концерт Динары Алиевой 16 марта превзошёл самые смелые ожидания. Его программа содержала девятнадцать романсов русских композиторов: семь – С. Рахманинова, шесть – П. Чайковского, по три – Н. Римского-Корсакова и Р. Глиэра.
Этот концерт лишний раз показал, что перед нами великолепная певица, которой в равной степени подвластна как стихия оперы с её открытыми страстями и большим голосом, так и камерное музицирование, требующее другого, более компактного голоса и более пристального внимания ко вкусу.
Открыли концерт романсы Петра Ильича Чайковского. Верная своим исполнительским принципам, певица включила в программу два редко исполняемых романса (на слова Плещеева): «Колыбельную песнь в бурю» и «Легенду».
Самое сильное впечатление из этих романсов, да и из всего концерта в целом, на меня произвело исполнение романса «Ни слова, о друг мой, ни вздоха…» (стихи Гартмана в пер. Плещеева). Здесь прозвенела трагедия наивысшего напряжения, не имеющая выхода. При этом ни одной истеричной фразы, даже ни одной ноты.
Мало известны, но интересны прозвучавшие далее два романса Рейнгольда Глиэра: «О, не вплетай цветов…» на стихи Д. Ратгауза и «О, если б грусть моя…» на стихи О. Россвейна. Не скоро забудут слушатели, с какой тихой грустью лился романс Глиэра «Слёзы людские» на стихи Ф. Тютчева.
Второе отделение началось романсами Римского-Корсакова: «На холмах Грузии» и «Рядеет облаков летучая гряда», но особо надо отметить «Пленившись розой, соловей», прозвучавший с такой восточной негой…
Завершали программу романсы Рахманинова, один другого сложнее и красивее. Все они входят в золотой фонд русского романса: «Молитва», «Полюбила я на печаль свою», «Они отвечали», «Сон», «Ау», «В молчаньи ночи тайной…», «Я жду тебя…».
Об одном из них необходимо сказать несколько слов. Далеко не все знают, что текст «Они отвечали» (лучший вариант названия – «Спросили они») потерял смысл из-за современной орфографии.
В переводе Л. Мея из В. Гюго участники диалога «они» (множественное число от «онъ») и «онѣ» (множ. число от «она»). «Они», то есть мужчины, спрашивают; «онѣ», женщины, отвечают. Но с уходом буквы «ять» в обоих случаях стало «они». И теперь, если петь по современной норме, то непонятно, кто спрашивает, кто отвечает. Поэтому мудро поступит певец, который, вопреки этой норме, споёт по-старому, да ещё и подчеркнёт: «оне». Так поёт и Динара Алиева.
Это не единственный случай, где сохранение старого произношения необходимо: вспомним у Пушкина «И завидуют оне Государевой жене». Позволительно ли певцам отходить от напечатанного в нотах текста? Записи последней сцены оперы «Евгений Онегин» дают нам ответ.
Грамотные баритоны поют не так, как написано в либретто и в нотах: «Улыбку уст, движенье, взгляд Ловить влюблёнными глазами», а «Улыбку уст, движенье глаз…» – то есть так, как у Пушкина, восстанавливая испорченную либреттистами рифму (с «видеть вас»). Но вернёмся в Большой зал консерватории.
В Рахманинове очень легко перейти грань хорошего вкуса. Динара Алиева нигде этой грани не переступила. Эту часть программы можно рассматривать как эталон исполнения рахманиновских романсов. Я даже не берусь выделять какой-либо из них.
В конце концерта слушателей поджидал потрясающий сюрприз. После такой большой и сложной программы Алиева на бис спела – ни много ни мало – «Бразильскую бахиану № 5» Э. Вилла-Лобоса! И как спела! Голос лился свободно и красиво, будто не было только что девятнадцати сложнейших романсов. Хотелось воскликнуть: «Безумству храбрых поём мы песню»! Представить такое заранее – было просто невозможно.
Прекрасный ансамбль с певицей составила концертмейстер Любовь Венжик. Вся фортепианная партия в этом концерте была отмечена печатью не просто хорошего, но безупречного вкуса и такта. Нельзя не отметить и её превосходный пианизм.
Петь с такими прочными тылами в лице концертмейстера – большая удача и немалое счастье. (Заметим в скобках, что выбор концертмейстера – это тоже особый талант вокалиста, показатель его собственного вкуса. Все последние годы Алиева выступает с прекрасными концертмейстерами.)
В концерте с успехом принял участие и виолончелист Пётр Каретников.
Владимир Ойвин