“Российская газета” собрала воспоминания лауреатов конкурса имени Чайковского.
Ван Клиберн (фортепиано), первый победитель Конкурса Чайковского (1958)
– До конца жизни я люблю Россию. Она дала мне очень много: она дала мне имя. С того момента, как 26 марта 1958 года я сошел с самолета в Москве, я почувствовал эту удивительную ауру любви к музыке и доброты, которая окружает меня здесь до сих пор.
Как музыкант, знаю только одно: когда ты выходишь на сцену, даже человек на балконе должен понимать, что ты хочешь ему сказать. Каждый исполнитель – это слуга музыки. Его обязанность – донести до каждого слушателя, сидящего на самом дальнем ряду, понимание произведения композитора. Скажем, вы видите или слышите что-то красивое, и композитор, когда писал сочинение, тоже чувствовал что-то красивое.
Вы должны вот так вздохнуть: красота! Ее никогда не бывает слишком много. Вот гадости бывает слишком много. Но никогда не бывает слишком много красоты!
Всем конкурсантам я желаю большого счастья. Они обязательно будут счастливыми, потому что классическая музыка имеет большое духовное предназначение. А концерты только помогают жить. У каждого человека в этой жизни есть проблемы. Но когда вы приходите на концерт, играете сами или слушаете, все плохое из вашего сознания уходит.
Александр Рудин (виолончель), народный артист России (VII Конкурс,1982)
– Конкурс – это живой организм. Он меняется так же, как меняются люди и время, как “взрослеет” само исполнительское искусство. И Конкурс имени Чайковского – не исключение. Первый конкурс, в котором принимали участие виолончелисты, прошел в 1962 году.
Я принимал участие в Шестом и Седьмом конкурсах; был членом жюри нескольких состязаний. Нынешний Конкурс Чайковского особенный, поскольку он проходит в год юбилея Петра Ильича. Именно в такие моменты возникает потребность по-новому посмотреть на наследие композитора, подойти более внимательно к его творчеству, задуматься над тем, что написано в нотах, и как бы заново проникнуться уважением к его личности.
Это факт, что темп нашей жизни нарастает, и мы живем в не очень художественное, слишком быстрое время. Мы больше озабочены околомузыкальными и внемузыкальными проблемами.
И это отражается на исполнении. Сегодня чаще играют машинально, идут по накатанному пути – играют, как принято, как нравится жюри, как играли педагоги и пра-педагоги. Мы не смотрим в корень!
Но именно на этом конкурсе есть лишний повод вглядеться в творчество Петра Ильича, прочувствовать как бы заново, что несет эта музыка. Поэтому я хочу пожелать конкурсантам, чтобы у них, кроме задора и огромного желания победить, было бы глубокое музыкальное понимание того, ради чего они выходят на эту сцену.
Лиана Исакадзе (скрипка), народная артистка СССР (IV Конкурс, 1970)
– Я очень рада, что принимаю участие в работе Пятнадцатого конкурса и уверена, что все будет хорошо, потому что в нашем жюри – великолепные музыканты. Войти в состав жюри мне предложил Валерий Гергиев, и это очень почетно.
В чреде напряженного гастрольного графика – концерт в Карнеги-холле с моим оркестром World Chamber Ensamble Virtuosis – я успеваю попасть на Конкурс Чайковского. Уверена, что у нас, членов конкурсного жюри, не будет разногласий, ведь вместе со мной слушать и оценивать музыкантов будут Максим Венгеров, Леонидас Кавакос, Мартин Энгстрём – мои большие друзья.
Я сужу абсолютно честно: один раз по этой причине даже был скандал на Конкурсе Чайковского. Я думала, меня больше не позовут, а меня пригласили и назначили Председателем жюри XI Конкурса.
Очень надеюсь, что на этом Конкурсе наши ожидания оправдаются, и мы услышим очень талантливых скрипачей. Главное, чтобы они играли не для того, чтобы обязательно победить. Исполнение должно быть естественным – от сердца, от души. Это самое главное.
Когда я участвовала в Конкурсе, мне в голову не приходило, что смогу стать лауреатом, хотя меня и готовили на первую премию. Тогда рядом со мной выступали потрясающие музыканты, и каждый из них был достоин первого места – Гидон Кремер, Володя Спиваков.
Все события того Конкурса были очень волнующими и врезались в память на всю жизнь. Я не ставила своей целью победу, а стремилась к искренности и правде в музыке.
Вот этого я всем и желаю!
Николай Луганский (фортепиано), народный артист России (X Конкурс, 1994)
– Конкурс Чайковского – колоссальное событие для Москвы, России и мира. Для меня он не столько связан с участием, сколько, наверное, с моими детскими впечатлениями: где-то с 82-го года я как слушатель регулярно посещал его.
Мои впечатления от Конкурса – это и общая атмосфера июня, и замечательные пианисты: Владимир Овчинников, Питер Донохоу, Барри Дуглас, Борис Березовский. Сам я человек “не конкурсный”. Мне всегда было очень трудно и некомфортно там играть. На моем Конкурсе Чайковского не присудили ни одной первой премии. Это никак не повлияло на мою международную карьеру: многие из моих импресарио даже не знали, что я участвовал в Конкурсе Чайковского.
А вот на мою российскую известность это повлияло очень положительно. И многие считали, что мне несправедливо не дали первую премию, и из-за этого, может быть, стали относится ко мне еще лучше. Так что, благодаря Конкурсу Чайковского, я стал известен в России.
Но все-таки на конкурсе мысль, что тебе ставят оценку, очень давит. Это не нормально для музыканта: кого-то это калечит, кому-то просто мешает, а кто-то обладает настолько сильной личностью, что просто играет в свое удовольствие, не думая о том, что ему ставят баллы. Такие люди обычно и становятся победителями!
В этом году на Конкурсе – замечательное жюри: мой последний учитель Сергей Леонидович Доренский и великолепные музыканты, которых я знаю. Уже говорят, что и участники – очень интересные пианисты. Я обязательно приду их послушать.
Борис Березовский (фортепиано) (IX Конкурс,1990)
– Конкурс Чайковского – большой праздник для всех любителей музыки. Уникальная атмосфера, много ярких и замечательных имен. Лично для меня Конкурс Чайковского – особая история.
На моем Конкурсе был мистический для меня случай: когда я вытащил на жеребьевке N 100, то сразу понял, что стану победителем, потому что 100-й номер – это, как попал в яблочко!
Конечно, судьба победителей Конкурса складывается по-разному: чаще – удачно, иногда – не очень. Но по большому счету, важна не премия, которую музыкант получил, а то, что люди запомнят личность музыканта, его индивидуальность и будут слушать именно его.
Поэтому на Конкурсе Чайковского мне больше всего нравится публика. Люди приходят, слушают, активно участвуют, поддерживают тех, кто им нравился – вот это самое ценное, и именно это нужно сохранять и поддерживать.
Именно в этом жизнеспособность Конкурса – в сопереживании московской, а теперь и питерской публики. Когда исчезнет этот интерес, Конкурс потеряет смысл.
В этом году я сижу в жюри, и уже могу сказать после предварительного прослушивания, что будет невероятное количество талантливых музыкантов, а четверо или пятеро пианистов точно заслуживают первой премии, – и все они русские! Иностранцы так ярко себя пока не проявили, может у них все впереди. Дальше все решится по ходу состязаний – удачных или менее удачных исполнений. И публика здесь сыграет свою невероятно роль. Так что приходите, болейте, поддерживайте своих любимых пианистов!
Михаил Казаков (бас), Заслуженный артист России (XII Конкурс, 2002)
– С момента основания Конкурс Чайковского был знаковым событием для нашей страны. Он, как театр, отражал всю нашу жизнь, все, что происходило у нас в обществе и в мире. С течением времени внимание к Конкурсу то ослабевало, то возрастало. Но к нынешнему состязанию будет приковано пристальное внимание: он собирает мощные музыкальные силы России и мира. Со всех стран сейчас съезжаются участники и члены жюри, и ни одно соревнование в мире сейчас не сравнится с Конкурсом Чайковского по концентрации творческих сил.
Для меня с детства этот Конкурс воспринимался по-особому: в советские годы великие музыканты получали на нем премии и входили в состав жюри. Они были для меня наравне с космонавтами – люди-герои. Именно так и должны восприниматься его победители. И в моей судьбе Конкурс Чайковского, безусловно, сыграл огромную роль.
После победы на Конкурсе у меня появилось много различных предложений в России и за рубежом. Очень важно и общение с выдающимися членами жюри: даже несколько слов от маститых певцов дают многое.
В 2002-м все было волнительно и тревожно. Я практически не слушал других конкурсантов, ведь это отнимает силы. Но такой маленький штрих: Ирина Константиновна Архипова уже не была на моем Конкурсе председателем жюри, но регулярно посещала прослушивания в Колонном зале. А когда после объявления результатов я позвонил ей, она сказала: “По-другому и быть не могло”. Такое запоминается на всю жизнь.
На нынешнем Конкурсе для меня замыкается круг: от участника конкурса, затем его победителя, до члена конкурсного жюри. Это очень символично для тех, кто прошел “жернова” конкурсной борьбы. Я по-другому буду воспринимать людей, стоящих на сцене.
Зураб Соткилава (тенор), народный артист СССР (IV Конкурс,1970)
– Конкурс Чайковского – великое начинание! В свое время его значимость была очень-очень высокой, лауреаты становились мировыми знаменитостями. Но сейчас, что касается вокалистов, – он не такой весомый; не настолько помогающий певцам, как это было раньше. Сейчас художественный руководитель любого знаменитого театра устраивает свой собственный конкурс и набирает певцов, которые ему нужны. И они тут же получают контракты.
Поэтому и Конкурс Чайковского среди вокалистов надо сегодня проводить так, чтобы члены жюри являлись представителями таких театров, как Метрополитен-опера, Ковент-Гарден, Ла Скала, Большой театр. Вот тогда победителям будет уготована большая карьера.
А участникам нынешнего состязания хочу пожелать победы! Даже если кто-то проиграет, пусть не расстраивается: хороший музыкант не всегда определяется именно в этот момент.
Татьяна Эсаулова, Российская газета