Екатерина Соколова побеседовала с председателем жюри XVI Международного конкурса им. П. И. Чайковского по специальности «Скрипка» и артистическим директором фестиваля в Вербье Мартином Энгстремом.
Мы публикуем отрывок этого разговора. Видео содержит полную версию интервью.
– Что вы больше всего цените в музыкантах?
– Я никогда не был действующим исполнителем. Что важно для меня – это способ, которым артист взаимодействует с публикой, потому что я думаю, что музыкант – это профессия коммуникатора.
Также важна индивидуальность. Я ценю музыканта, который разговаривает со мной. Расскажи мне что-нибудь! Расскажи мне историю о себе. Возможно, мне понравится, возможно нет…
Я бы хотел видеть, что музыкант сфокусирован, думает и имеет, что сказать.
– Вопрос о разнице между и мнением жюри мнением публики. Иногда они противоположны. Как вы думаете, почему так получается?
– Публика более эмоциональна, чем жюри. Мы слушали каждого скрипача все три тура и оцениваем, не на основании одного произведения, но исходя из всех выступлений.
Когда вы участвовали во многих конкурсах в качестве члена жюри, вы знаете, что очень важно по-настоящему доверять своей интуиции.
– Вы председатель жюри конкурса, но одновременно артистический директор фестиваля и концертный организатор, какая роль доминирует или должна доминировать?
– Это хороший вопрос. Мельчайшие технические детали я не слышу – если это вверх смычком или вниз смычком. У нас в жюри есть специалисты, которые слушают эти вещи.
Я стараюсь слышать общую картину, стараюсь ответить себе на вопрос: заплатил бы я деньги, чтобы пойти послушать этого артиста? Пригласил бы его на мой фестиваль? А подойдя к финальному туру, я стараюсь думать – что важно для конкурса Чайковского? Кто из этих артистов будет защищать имя конкурса Чайковского в мире?
– В 2015 году вы принимали участие в работе фортепианного жюри конкурса Чайковского. Приглашали ли вы за эти годы лауреатов конкурса на Ваш фестиваль?
– Да. Джордж Ли, Люка Дебарг, Сергей Редькин, Лукас Генюшас и Дмитрий Маслеев.
Дмитрий Маслеев: “Я не хулиган, но на сцене можно позволить себе многое”
– Спасибо! А по каким критериям вы выбираете артистов, которых приглашаете на свой фестиваль?
– Говоря о молодых музыкантах, я очень доверяю моей интуиции. Для меня очень важно, чтобы музыкант, который выходит на сцену, был к сцене готов. Он должен иметь, что сказать, чтобы публика захотела услышать его еще раз. Поэтому я всегда думаю: какого артиста я могу взрастить?
Все эти молодые музыканты, в которых я очень заинтересован, и которым от 13 до 15 лет – это чистый потенциал. Я приглашаю их в Вербье, но не играть. Это называется «student in residence». Они ходят на мастер-классы, репетиции и концерты. Но они не занимаются, а только впитывают.
Я наблюдаю за ними, и если я вижу, что они любопытны, заинтересованы, я даю им сыграть маленький дневной концерт, без телевидения и журналистов. Просто посмотреть, смогут ли они это сделать. Как молодой скрипач Даниэль Лозакович.
Впервые он приехал в Вербье, когда ему было 13 лет лет, просто слушать. Когда ему было 14 он сыграл маленький концертик. В 15 сыграл утренний концерт в присутствии телевидения. В 17 он уже играл на открытии с Гергиевым.
Сейчас ему 18 и у него большая карьера. Для меня было важно постепенно выстраивать его карьеру.
– У меня тоже есть история, связанная с Лозаковичем. В течение 8 лет я была артистическим директором Конкурса юных музыкантов «Щелкунчик» на телеканале «Культура» и, когда ему было 10 лет, он прислал свою запись. Я занималась отбором струнников. И когда я включила его диск, где он играл соло обычный этюд, я не смогла выключить, не дослушав до конца. И тогда сразу сказала коллегам: «Ребята, я нашла первую премию». Для меня это было очевидно.
Вы говорили об интуиции. На самом деле у меня тоже весьма развита интуиция, но, когда меня спрашивают: как у тебя получается видеть возможности заранее? Я не знаю. А вы знаете?
– На шведском говорят, «ты должен доверять своему левому колену». Не знаю почему, но так говорят.
Шесть лет я был артистическим директором «Дойче Граммофон», и когда у вас такая позиция, вы окружены людьми с мнением: ты должен послушать этого пианиста, этого скрипача, этого вокалиста…
– Как же себя защитить?
– Так тяжело сосредоточиться, потому что если ты скажешь так – разозлятся люди здесь, и наоборот… Когда ты подписываешь контракт с новым артистом, вся организация должна идти за тобой – продвижение, маркетинг…
– Все должны быть согласны…
– Да, все должны быть согласны, а ты должен быть очень сильным. Я подписал контракт с Анной Нетребко на «Дойче Граммофон», когда она было простой русской девушкой, признанной в Санкт-Петербурге, но не имела международного имени. Также я подписал контракт с Ланг Лангом, когда он был еще тинэйджером. Я могу долго продолжать…
Юрий Темирканов: “Я сказал Ланг Лангу – еще одна улыбка и тебя здесь не будет”
Многие в компании не понимали почему «Дойче Граммофон» должен подписать контракт с сопрано, ведь до этого в истории «Дойче Граммофон» ни одна сопрано не записывала альбома арий – ни Мирелла Френи, ни Катя Ричарелли… Почему Мартин Энгстрем хочет, чтобы Анна Нетребко записала альбом с ариями?
И вы должны объяснить людям, что она исключительная, и почему она исключительная. У вас должны быть аргументы. Кто-то скажет: вы сумасшедший, я вчера слышал другую сопрано – и она потрясающая! Вас бомбардируют люди, которые говорят, что вы не правы.
Это похоже на политику. Вы слушаете, что говорят люди, но у вас должен быть свой путь, потому что иначе не выжить…
Давайте вернемся к вопросу о коммуникации. Если вы пианист, вы сидите к публике боком. Вы практически не смотрите на людей, но когда вы выходите на сцену, должен быть момент приветствия, или наэлектризованности. Когда выходит Кисин – это наэлектризованность невероятная! Вы мгновенно замолкаете и приподнимаетесь на стуле… Это заряжает!
Когда входит Ланг Ланг, очень медленно, и как бы говорит: «Всем привет! Я люблю вас, вы любите меня! Я счастлив, и надеюсь, вы счастливы!»
– Давайте будем счастливы вместе!
– Да, «давайте будем счастливы вместе!» И если вернуться к прошлому фортепианному конкурсу, были люди очень коммуникабельные, как Люка Дебарг. Он не хотел быть коммуникабельным, но он был. Харизматичный, с поэтическим обликом… Все полюбили его, приняли…
А Джордж Ли был как плюшевый мишка. Его тоже все полюбили, но по другой причине. А, например, Маслеев – старая советская школа, выходит на сцену, не демонстрируя ни одной эмоции…
– Выражай эмоции только через игру…
– Да, и это всё разные способы взаимодействия с публикой… Возвращаясь, к «Дойче Граммофон» – если у вас есть певица, если она красивая, если она смешная…
Беседовала Екатерина Соколова, MusicPassion.Club