Явление миру даже не пророков, а людей, полностью погруженных в свое призвание, ведомых незримой звездой, что освещает творческий путь им, а потом и всем нам – кто сможет увидеть плоды этого явления – трудно сразу понять, объять разумом. Здесь, скорее, первичны чувства.
МакНалти и его хаммерклавиры – рояли – яркое и широко известное явление в среде европейского музицирования. А что у нас?
Здесь требуется интермедия. Музицирование на исторических музыкальных инструментах подразумевает две их основные группы – исторических инструментов и современных копий с исторических образцов.
В процессе распространения подобного музицирования, примерно с 50-х годов XX века, когда концерты на настоящих клавирах, органах, духовых и струнных инструментах были возможны, но редки – прежде всего по техническим причинам (сохранность, сложность восстановления, обслуживания, транспортировки) – появились умельцы, копирующие оригинальные инструменты.
Это искусство и стало тем проводником идей от источников, истинных отцов музыки идей и стилей, что возвращает музыкантов и слушателей в колыбель, из которой вышли Бах и его сыновья, венские музыкальные «олигархи» и все гениальные провидцы звуков, вплоть до начала 20 века, когда унификация всего, от строев и темперации до моделей инструментов, как безжалостный дракон поглотила все музыкальное пространство.
Но есть нюанс . Все производители копий исторических инструментов вышли из их реставрации и восстановления. И законы жанра просты: реставрация в абсолютном большинстве случаев тяжелый, не слишком окупаемый труд. Это груз разрешения – причем всегда творческого – столетних и более давних проблем. Это метания и постоянное нахождение в нестандартных ситуациях.
Копирование же предполагает некоторую стабильность. И даже более того, теперь, например, производя модель хаммера или клавесина 200-летней давности, в качестве имени производителя этого чуда можно ставить свое собственное имя, и это будет верно.
Поскольку момент подвижничества, огромного труда по исследованию, всегда некоторого усовершенствования объекта производства, подбор материала и, в конце концов, появление на свет этого чудища неведомого, забытого, сродни открытию и всегда предполагает невероятный по объему труд!
Пол МакНалти, как раскаленной нитью, режет современные представления об исполнении музыки на фортепиано.
Пианисты ныне, как правило, сидящие в хрустальных креслах своих концепций ли, иллюзий, наработок, стандартов или отклонений от стандартов, редко хотят узнать: как, на чем играли Моцарт и Шопен?
Почему Брамс до своей смерти не поменял свой Штрайхер с презираемой в СССР и теперь, в России, венской механикой, на инструмент с эраровской механикой, которую у нас все – и ученики, и преподаватели – неверно называют «двойной репетицией»?
Хотя композитор имел возможность играть на самых лучших моделях роялей, конструкционно абсолютно идентичных тем, на которых мы играем теперь, в XXI веке?
Один только пример, приведенный Полом, об описании звука рояля Шопена в письме Листа, как появляющийся «ниоткуда», нужно было бы знать и прочувствовать всем, кто играет Шопена.
А за этими словами стоит огромное пространство, технически даже долго описываемое, прямострунные конструкции, качество молотков, струн, механики и, конечно, особой конструкции деки, которую французы, прирожденные математики, выстраивали тщательнейшим образом, почти невозможным сегодня.
В этом первоосновы, почему так сложно теперь слушать и Гайдна, и Шуберта, и Шопена, и Брамса.
Здесь корни несовершенства в исполнительском образовании современных пианистов, которые могут выражаться, например, в открытых, публичных высказываниях и статьях. Недавно столкнулся с термином «безрепетиционная механика», который употребил известный преподаватель фортепиано, подразумевавший, видимо, распространенную у нас до революции английскую механику.
А именно такая механика стояла в роялях Листа и Шопена, на которых они играли и на которую ориентировались в самые творческие периоды своей жизни, когда написали основные сложнейшие произведения для рояля. Достаточно вспомнить одну «Кампанеллу» Паганини-Листа – и спорить о репетиционности английских механик уже нет смыла.
Можем вспомнить бесконечные поиски настоящего экспериментатора и творца, Глена Гульда, когда он мучительно регулировал и реконструировал механики современных роялей, всего-то пытаясь приблизить их звучание – скорее всего, инстинктивно – к тембрам венских хаммерклавиров и даже клавесинным эффектам. Зачем?
На это есть ответы от маленькой фабрики Пола МакНалти. Звуки его пианофорте можно услышать в записи, в концертах в европейских городах, через год они прозвучат на шопеновском конкурсе: это будут исторические инструменты тех типов, на которых играл Шопен в юности и в зрелый период творчества. Но собственный опыт мне подсказывает, что особое впечатление, незабываемые ощущения от макналтиевских хаммероклавиров, проявляются именно в личных встречах: прослушивании и игре на них…
Только что по просьбе Алексея Борисовича Любимова Пол был с визитом в Москве, где он инспектировал и восстанавливал три исторических фортепиано – Эрар 1838 года, Тишнер 1830-40 гг и Блютнер 1860-70 гг.
Здесь, в рабочем режиме, помогая Полу, я увидел, насколько тонко он чувствует структуру и смыслы звучания и работы роялей, насколько точно – как опытный врач – берется исправлять дефекты, мимо которых прошли несколько высококвалифицированных наших и зарубежных реставраторов, и как в каждой позиции пытается улучшить звук. И это всегда ему удается!
Пол уже давно не ремонтник, а, суммируя виденное, могу сказать, что он со всей мощью производственника точно видит конечные цели и напрямую идет к ним.
Роль А. Б. Любимова в привлечении к нам одного из лучших ремесленников Европы еще не осознана в музыкальных российских кругах, в этом и провидение Любимова, и наше несчастье, поскольку пока не удалось осветить его визиты в должной мере.
Пол МакНалти – настоящий творец, с которым невозможно и близко поставить представителей разных фабрик, даже таких, как Стейнвей, Фациоли или Ямаха: слишком разный объем знания и умений. И это – ключ к пониманию уровня обслуживателей фортепиано вокруг российских пианистов.
Сейчас в России нет не только центров реставрации, но и критически уменьшается количество ремесленников – ремонтников.
Остается основная масса настройщиков, достаточно среднего уровня знаний и умений, что сказывается на содержании не только домашних инструментов, но особенно в учебных заведениях и вплоть до концертных залов.
Их конечные идеалы – некий специалист по настройке и механики с известной зарубежной фабрики. Но и до этого уровня мало кто дорастает, да и зачем ? Критики со стороны, как правило, нет, а в государственных учреждениях требования в целом весьма невысоки.
По логике эволюции, подобная среда еще долго не сможет воссоздать личность и близко стоящую к уровню Пола МакНалти.
Кто в России слышал, чтобы один человек разрабатывал с десяток моделей совершенно различных фортепиано (а сложность их создания на порядок выше, чем у самых больших клавесинов), создал полный цикл производства, от заготовки и сушки дерева, до полной сборки?
Да еще и с уникальным качеством, невиданным у нас, с выверенностью всех деталей, с такой подгонкой и регулировкой, каких я не видел ни на одном современном рояле, с доводкой каждого инструмента до уровня, подходящего для выступления лучших пианистов в самых престижных залах мира?
При том, что описание научно-практической подготовки не слишком известно и от самого Пола, а это – годы исканий, замеров образцов в музеях и у коллекционеров, закупка и исследование исторических образцов, покупка чертежей, изучение исторической литературы, связанной с производством…
В МССМШ им. Гнесиных, в классе О. В. Мартыновой, нам удалось провести лекцию Пола МакНалти: с фотографиями, которые иллюстрировали его исследования и работы по копированию исторических пианофорте Штайна и Вальтера конца 18 века, эпохи Гайдна-Моцарта, Плейеля шопеновского образца (сейчас есть копия юношеского шопеновского Бухольца, рояля венского образца), Буассело Листа, Штрайхера Брамса…
При описании их Пол много цитировал и классиков композиции и игры на фортепиано, описывал тогдашние предпочтения пианистов и особенно композиторов и почему определенные формы и конструкции фортепиано были проводниками музыкальных идей и стилей в музыке и исполнительстве.
Одна фортепианная биография Бетховена тянет на отдельную работу, ведь все производители мечтали, чтобы он играл на их фортепиано, а Пол рассказывал о Вальтере, Эраре, Бродвуде, Штрайхере Бетховена…
Мы надеемся выпустить фильм о встрече-лекции с Полом МакНалти, включающий отзывы всех присутствующих там музыкантов, студентов, преподавателей, которые описывают эту лекцию только в превосходной степени.
МакНалти – подвижник.
Вся его жизнь посвящена идее воплощения звуков фортепиано, которые передавали бы звуки и мысли великих их владельцев в различные исторические периоды. По сути, свою жизнь он посвятил нам, пианистам, и всем, кто играет и любит фортепианную музыку.
Он максимально к нам 18 и 19 века, чтобы мы почувствовали их дыхание и образы без назойливого посредничества современных громогласных роялей.
С грустью должен констатировать, что такого размаха личности, тщательности в воплощении, размахом в деятельности именно на ниве производства конструкционно различных роялей и хаммерклавиров, в России не было зафиксировано за последние 100 лет. Ни по разнообразию, количеству и качеству продукции, ни по упорству в достижении цели.
Пол уникален и в мировом значении, но у нас он стоит особняком. Хотя бы потому что благожелательно относится к российским музыкантам и изъявляет желание дать концерты на своих фортепиано у нас.
В Москве развито концертирование и обучение на исторических клавишных. Прежде всего это факультет исторического и современного исполнительского искусства при московской консерватории и школа им Гнесиных на Знаменке.
Можно сказать, что это самый восточный форпост в Европе, где на регулярной основе проводится обучение от начального, детского, до исполнительства высших достижений на исторических музыкальных инструментов.
Уже во многих концертных залах стоят клавесины фон Нагеля, есть Боцци и Белов, сотни концертов десятилетиями играют хаммерклавиры Нойперта и Маане.
Фортепиано МакНалти в Москве в концертах не звучат, один есть в Перми и ещё где-то в частном владении.
В год 20-летия ФИСИИ уже можно констатировать, что публично на великолепных, непревзойденных хаммерклавирах МакНалти в России не играют.
Это большая потеря и для слушателей, а первым делом для учеников и их преподавателей: всех тех , кому необходимо знать истинные истоки творчества и вдохновения великих музыкальных творцов прошлого, если мы их музыку изучаем и воспроизводим.
Пол МакНалти дает нам возможность ощутить их музыку в истинном звуке.
Не оставляют надежды, что не только «птенцы гнезда Любимова», признанные мэтры, исполнители на исторических пианофорте, могли играть на фантастических инструментах от МакНалти, но чтобы с ними познакомился широкий круг исполнителей на современных фортепиано.
Алексей Ставицкий