15 июня 2015 в Москве открывается Международный конкурс имени Чайковского.
Единственным его немецким победителем стал в 1990 году виолончелист Густав Ривиниус.
Ровно 25 лет назад, июнь 1990 года. На сцене Большого зала Московской консерватории – двадцатичетырехлетний немецкий виолончелист Густав Ривиниус, решительный молодой человек с густой шевелюрой, первый (и до сих пор единственный) немецкий обладатель первой премии престижного конкурса.
Сегодня изрядно поседевший музыкант – профессор консерватории в Саарбрюккене и востребованный исполнитель. Как повлияла победа в Москве на его карьеру? Насколько важны вообще сегодня подобные конкурсы?
— Профессор Ривиниус, почему вы, молодой музыкант из западной части Германии, решились на поездку в перестроечную Москву?
— Все было просто. Конкурс Чайковского был тогда для виолончелистов (да и не только для виолончелистов) самым важным конкурсом в мире. Я уже победил в ряде национальных и международных состязаний и чувствовал себя готовым к Москве.
– Был? Значит ли это, что сегодня конкурс такого значения не имеет?
– Не мне вам рассказывать, что с изменением политической ситуации изменилось и значение конкурса Чайковского.
Валерий Гергиев делает в последние годы все, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Четыре года назад я был удостоен чести стать членом жюри конкурса и мог в этом убедиться.
Но дело в том, что сам мир изменился, произошла глобализация музыкального рынка, Азия играет сегодня совершенно другую роль. Сегодня ни одно состязание не может иметь то же значение, что и в послевоенные десятилетия. Одного “самого важного” конкурса попросту не может быть.
– Как повлияла победа в Москве на вашу карьеру?
– Я вырос в простой семье в Сааре, мои родители не были музыкантами. У нас не было ни влиятельных друзей, ни знакомых дирижеров или импресарио. Интернета тоже не было. Поэтому конкурсы были для меня единственным шансом показать, на что я способен, завязать контакты.
После победы в Москве мной сразу заинтересовалось хорошее агентство – моя карьера была сделана. Кроме того, готовясь к этому и другим конкурсам, я разработал большой репертуар.
Это очень важно: если репертуара нет, а успех пришел, то карьера может закончиться очень быстро. Когда ты включаешься в концертный марафон, то уже не остается времени на то, чтобы разучивать большие сочинения.
– Что является сегодня карьерным фактором для музыканта?
– Музыкальный рынок настоятельно ищет все более молодых музыкантов с ярко выраженной индивидуальностью. Звучит банально, но залог успеха – стать личностью, найти свой индивидуальный стиль. А конкурс – это лишь один из многих способов обратить на себя внимание.
– Почему вы в свое время выбрали виолончель?
– Я имел счастье уже в пять лет познакомиться с разными инструментами, и я сразу выбрал виолончель. Я был тогда еще слишком маленьким для этого инструмента, мне пришлось два года подождать. И это только укрепило мои намерения. Мне кажется, любой ребенок интуитивно знает, какой инструмент ему подходит. И действительно: у меня сразу все стало получаться. Я был лучшим. А что может быть приятней для мальчишки?
– Вы уже упоминали о том, что в 2011 году приехали в Москву в качестве члена виолончельного жюри. Насколько объективным может быть работа жюри на музыкальном конкурсе?
– Понятие “объективность” тут вообще неуместно. Разумеется, каждый член жюри абсолютно субъективен. Именно поэтому в жюри входят десять и более человек. Если бы некая объективность была возможна, хватило бы и одного. Это же не спортивное состязание, здесь невозможно замерить какой-то результат при помощи секундомера. Но в сумме результат работы жюри бывает весьма удовлетворительным.
– Что вы в качестве победителя можете пожелать участникам открывающегося сегодня конкурса?
– Я желаю каждому, чтобы этот конкурс и это время в Москве или Петербурге стали незабываемым опытом. Естественно, первая премия только одна, все не могут стать победителями. Само участие в таком сложном конкурсе – это уже победа. Не принимайте решение жюри как окончательный приговор. Но считайте его призывом к дальнейшему совершенствованию!