Концерт московского ансамбля “Opus Posth” под управлением выдающейся скрипачки Татьяны Гринденко состоялся в Воронеже, в зале филармонии.
За два с половиной часа публике дали окунуться и в созерцательность барокко, и в смятение постмодерна.
“Opus Posth” вообще-то специализируется на самых свежих сочинениях. Следуя концепции своего идейного вдохновителя – композитора и философа Владимира Мартынова – музыканты ищут новаторские подходы, адекватные концу очередной прекрасной эпохи. Они нередко “разбавляют” камерные произведения оперой, оттеняют классику авангардом и фольклором, привносят в академические выступления элементы театра, живописи и поэзии.
В Воронеже обошлись без формальных изысков (не в ущерб качеству, конечно) и включили в программу опусы Корелли и Баха. Дело в том, что “Opus Posth” вырос из ансамбля “Академия старинной музыки”, также созданного Татьяной Гринденко и для России – первого в своем роде: вместо привычного ныне фортепиано у них – предписанный партитурой клавесин, скрипки и виолончели – с жильными струнами и барочными смычками…
Воронежцы смогли представить, как мог первоначально звучать Concerto grosso F-dur умершего триста лет назад Арканджело Корелли (это он придумал приемы художественной игры на скрипке и формы скрипичных концертов, ставшие классическими). Смогли по-новому взглянуть на узнаваемую прелюдию и фугу до мажор из “Хорошо темперированного клавира” – благодаря Федору Строганову и клавесину, ординарному для XVIII века и экзотическому для XXI-го.
Завершив экскурс в историю сонатой из “Музыкального приношения” и “Сюитой h-moll для флейты и струнных” того же автора, Татьяна Гринденко мягко вернула слушателей в день сегодняшний:
“Вам, возможно, кажется, что современную музыку так трудно понять. Вот Филип Гласс – он отталкивался от европейской традиции музыки, импровизировал с Рави Шанкаром. Вот архитектор, соратник Ле Корбюзье Янис Ксенакис – его сочинения построены, как причудливые здания, и настолько авангардны, что я назвала бы их музыкой Ветхого Завета.
Вот Владимир Мартынов, который рассматривает текущий период развития музыки, совсем небольшой с точки зрения целого, как смену времен года: символом “весны” был Вивальди, “лета” – Бах, “осень” воплотил Мендельсон, зиму – Арво Пярт. Мы сыграем “Осенний бал эльфов” – за основу взята “Летняя ночь” Мендельсона, композитор прощается с академической музыкой… Вы только не думайте, что все будет так страшно!
Страха в зале не ощущалось. Впрочем, публика пришла подготовленная. Среди зрителей были и студенты воронежской академии искусств (ВГАИ), где Татьяна Тихоновна в эти дни проводит мастер-класс.
Ее визит – сам по себе событие. Начав некогда с Баха (первое выступление на публике – в восемь лет, сразу с симфоническим оркестром), она побывала участницей рок-групп и регентом в храме, “невыездной” и активно гастролирующей за рубежом. Теперь входит в число ведущих исполнителей барочной музыки в стране. Заслуженная артистка РСФСР, народная артистка России, лауреат Госпремии РФ. 5 ноября ребята из ВГАИ покажут, чему научились у нее.
Эдуард Бояков, ректор воронежской академии искусств:
“Приезд Татьяны Гринденко – часть того нового учебного процесса, который мы выстраиваем. Упрощенно его можно изобразить в виде диаграммы, разделив круг на четыре равных сектора. Первый – аудиторные занятия с местными преподавателями. У нас есть крепкие “спецы. Есть хор, который весной завоевал “золото” на IV международном конкурсе и престижном фестивале имени Антона Брукнера в австрийском Линце. Есть этномузыковед Галина Сысоева, которую вся страна знает…
Второй сектор – практика в Воронеже: концерты, гастроли по региону, работа в театрах и музыкальных школах, пленэры. Думаю, чем раньше студент в это окунется, тем лучше. Кураторы курсов могут здесь не согласиться, я постараюсь не слишком им противоречить, но мое кредо – практика. Третья составляющая – учеба в родном вузе, но у приглашенных, “звездных”, преподавателей масштаба Славы Полунина, Антона Адасинского, Михаила Шемякина или Елены Ковальской. Адасинский (создатель пластического театра DEREVO) и Ковальская (крупнейший специалист по документальному театру, преподаватель ГИТИСа) уже провели в Воронеже семинары. В следующем году наберут у нас курсы – хореографический и драматургический соответственно.
И, наконец, четвертый сектор – внешняя практика у своих мастеров. Шемякин готов принимать учеников в своем замке XV века во Франции. Там такое количество чудес!..
В библиотеке старинные и редкие издания, тысячи кофров с исследованиями на темы, связанные с философией и психологией творчества: шар, башмак, кожа, складки одежды – всюду, как в мегакомпьютере, “перекрестные ссылки” на артефакты разных веков, иллюстрации, описания… Да и просто наблюдать за тем, с каким нечеловеческим напряжением работает этот художник, – уже хорошая школа.
Шемякин фотографирует сотни образов в день – разбросанные листья, воск, остатки еды на тарелке, потеки йогурта на банках – и находит там совершенно неожиданные сюжеты. Все время что-то лепит, рисует… Как завод. Но он осознает: все это имеет смысл, только если есть кому передать свое знание. В той же Франции, недалеко от Шемякина, живет Полунин. В Дрездене Адасинский – он резидент театра, где работает Уильям Форсайт. Во многих случаях студентам будет полезна практика в Москве.
В академию искусств каждый год поступает сто человек. Много! Если действительно столько народу будет серьезную базу получать… И, по-моему, мы можем мир изменить. Не верите?
Маленький пример. В спектакле проекта “Человек.doc” композитор (назовем его так – хотя, по существу, тут много характеристик еще можно добавить) Владимир Мартынов рассказывает такой случай из своей жизни. В 1973-м астрономы вычислили, что скоро наша планета попадет в хвост кометы Когоутека и случится катастрофа. Узнав об этом, Владимир Иванович написал специальную сложную пьесу под названием “Охранная от кометы Когоутека”, которую следовало исполнить в каком-нибудь эзотерическом собрании как минимум за полгода до встречи Земли с этим опасным небесным телом.
Пьесу сыграли… на заседании камерно-симфонической секции Союза композиторов, где присутствовали, помимо прочих, корифеи авангарда – Шнитке, Денисов и Губайдулина. В качестве предисловия Мартынов заявил, что звучание его музыки призвано изменить орбиту кометы Когоутека, а в конце демонстративно порвал партитуру – мол, она выполнила свое предназначение и больше не пригодится. Через несколько месяцев комета “сбилась с курса” из-за притяжения Юпитера и прошла мимо Земли.