Осенью прошлого года известному отечественному композитору Ефрему Подгайцу исполнилось 70. Весь 2019-й в разных залах столицы и других городов страны звучала музыка композитора – звучала чаще, чем обычно.
Впрочем, не будет преувеличением сказать, что Ефрем Иосифович вниманием не обижен, и в неюбилейные сезоны его музыка исполняется достаточно часто. Что и неудивительно – ведь его музыкальный язык одновременно и изыскан, и прост, он смело пользуется самыми изощренными современными композиторскими техниками, но при этом никогда не забывает про красоту мелодии, особенно когда это касается музыки вокальной.
У него, безусловно, есть свой оригинальный, неповторимый стиль, узнаваемый и эмпатический, удивительным образом сочетающий сложность, нетривиальность ритмических и гармонических решений с доступностью для практически любого меломанского уха.
Один из главных подарков к юбилею мастеру преподнес петербургский Детский музыкальный театр «Зазеркалье», второй раз в своей истории поставивший раннюю оперу Подгайца по Льюису Кэрроллу – «Алису в Зазеркалье» (либретто Владимира Орла).
Это произведение было сочинено композитором в начале 1980-х, можно сказать, на самом старте его творческого пути.
Его концертная премьера состоялась в 1983-м в Зале имени Чайковского при участии тех же творческих сил, которые принесли Подгайцу его первый успех на «Московской осени» в 1981 году с кантатой «Как нарисовать птицу» – сопрано Аллы Аблабердыевой и Детского хора «Весна» Александра Пономарева. Но сценического воплощения опуса пришлось ждать долгих десять лет – как полноценная опера, как театральное произведение «Алиса» «родилась» в 1993-м на сцене именно петербургского «Зазеркалья».
Сам композитор так говорит о своем произведении:
«Когда я писал „Алису“, мне и в голову не приходило, что я пишу детское произведение. Я писал большую оперу — да, она может быть слушаема и теми, и теми.
Никаких специальных усекновений в стиле, в конструкции, в сложности не было. Если бы ни один ребенок это не услышан никогда, для меня ничего бы не изменилось».
Подгайц создал, вслед за Кэрроллом, причудливый мир с вывернутыми наизнанку причинно-следственными связями, мир, который всякий раз открывается с неожиданной стороны такими ключами, как нонсенс, парадокс, абсурд. Он определил ее форму как «оперу в одиннадцать шахматных ходов», то бишь, музыкальных картин, за которые героиня совершает увлекательное путешествие в волшебную страну по ту сторону зеркала и возвращается обратно в обыденную реальность, точно не осознавая, что это было с ней – сон или еще какое-то видение.
Многое из того, что знакомо зрителю из книги английского классика или хотя бы из многочисленных экранизаций этой истории, он счастливо узнает и в оперном спектакле.
Точно так же, как книга Кэрролла любима читателями любого возраста, «Алиса в Зазеркалье» в постановке худрука театра Александра Петрова адресована и детям, и подросткам, и их родителям. Сам режиссер утверждает:
«Наше время очень стало напоминать викторианскую Англию: оно сегодня такое же жесткое, циничное, бесперспективное, бесполётное… А противостоит всему этому только одно существо — девочка Алиса, детство как таковое: вежливое, воспитанное, доброжелательное, доверчивое.
Это большая ценность — и это архетип, который входит в агрессивную внешнюю среду, где все вокруг хамят, издеваются, злятся…».
Именно поэтому спектакль Петрова буквально напоен гротеском и сарказмом, которые, хотя и, казалось бы, «волшебные», то есть как бы безобидные, на самом деле могут больно ранить и афористично показывают нам нас сегодняшних, по-прежнему предающих красоту, мечту, следующих за ложными ценностями, фальшивыми кумирами…
Петров, как всегда, умеет создать многомерное, сложносочиненное, но одновременно какое-то легкое, летящее действо, реальность, в которую погружаешься с удовольствием и с трудом ее покидаешь в финале.
Реальный мир Алисы в виде комнаты, увешанной портретами-архетипами из разных эпох бытования «старой доброй Англии», в одночасье преобразуется в сказочное пространство с парадоксальными цветовыми сочетаниями и диковинными антропоморфными существами, «оглушающими» героиню, а вместе с ней и зрителя-слушателя эксцентричной небывальщиной.
Футуристические декорации и яркие, эпатажные костюмы Наталии Клёминой пребывают в гармоничном диалоге с музыкой Подгайца, в которой нежная напевная лирика перемежается колючими гармониями, заковыристыми ритмами, будоражащими акустическими эффектами.
Не могут не зачаровывать что большого, что маленького зрителя такие фантастические персонажи, как нелепый человек-яйцо Шалтай-Болтай, оживающие кулинарные изделия (Пудинг и Баранья Нога), элегантные мечтатели-цветы.
Колоритный Белый рыцарь в вязаном свитере-кольчуге на шестиногой лошади и противостоящая ему черная шахматная пара капризно-скандальных Королевы и Короля, окруженных механистическими игральными фигурами, полет Алисы на Саранчашке по синему небосклону и периодически в буквальном смысле теряющий свою голову рассказчик мистер Филбрик – перечислять «дива дивные – чуда чудные» этого динамичного спектакля можно бесконечно.
Музыкальное воплощение подгайцевской партитуры осуществил опытный маэстро Анатолий Рыбалко, ставивший уже этот опус в далекой Хакасии. Он сумел преподнести сочинение в его цельности и динамическом развитии, а драматические монологи-диалоги и отдельные реплики, иногда разрывающие музыкальную ткань, становятся органичными и почти незаметными – дирижеру вместе с постановщиками удается сохранить именно музыкальный тонус действа, оставаясь на территории оперы.
Оркестр и хор театр звучат высокопрофессионально, выразительно воплощая умную и яркую музыку оперы.
Безусловных похвал заслуживает и ансамбль солистов, в котором невозможно отдельно не отметить работы ясноголосой Екатерины Ефимовой (Алиса), колоритнейшего Александра Подмешальского (Шалтай-Болтай), остро гротескной Елены Терновой (Королева) и др.
Александр Матусевич