Американский журнал классической музыки “Fanfare” высоко оценил новую запись Юрия Ботнари и Академического симфонического оркестра Московской филармонии Симфонии Чайковского №1 “Зимние Грёзы”, выпущенную Royal Music Society, назвав эту запись “захватывающей” и одной из лучших записей этого произведения.
Говорят, что первая симфония композитора, это как первый блин (комом); никогда не получается хорошо. Но это не так в случае первой симфонии Чайковского «Зимние Грёзы». Она оказалась не только хорошей, она оказалась намного лучше – действительным шедевром – по сравнению с его последующими двумя симфониями, «Малороссийская» (№ 2) и «Польская» (№ 3).
И если сравнение с блином не является применимым к первым симфониям композитора, то, уж точно, оно не применимо к дирижерам, их исполняющим.
Это первый выпуск в новом цикле симфоний Чайковского, записанном дирижером Юрием Ботнари с АСО Московской филармонии.
Прежде всего, позвольте мне упомянуть, что, хотя этот релиз поступил ко мне в формате компакт-диска, без информационного сопровождения, я был оповещен, посредством электронного письма от самого продюсера, что в настоящее время альбом доступен для прослушивания и для скачивания онлайн, а также вы можете найти его на веб-сайте релиза со ссылками на самые популярные интернет-площадки для скачивания и потокового воспроизведения музыки – Apple Music, Amazon, CD Baby, Deezer, iTunes, Spotify и Яндекс.Музыка.
Кроме того, его можно скачать или прослушать на веб-сайте Royal Music Society, а также – в течение ограниченного времени – он находится в доступе для бесплатного скачивания с CD Baby, хотя и не исключено, что к тому времени, когда вы это прочитаете, срок действия этого предложения будет завершён.
С 1998 по 2002 год Юрий Ботнари был ассистентом известного российского дирижера Геннадия Рождественского. Затем, в 2003 году, Ботнари гастролировал с АСО Московской филармонии, которым руководили множество выдающихся российских дирижеров, в том числе Кирилл Кондрашин, Дмитрий Китаенко, Василий Синайский, Марк Эрмлер и Юрий Симонов – так сказать, «Могучая кучка».
Хотя в настоящее время Ботнари является главным дирижером Barcelona Philharmonic, он был назначен дирижером-лауреатом оркестра Московской филармонии и является президентом Royal Music Society в США, творческим продуктом которого является эта запись.
Одной из наиболее примечательных особенностей Первой симфонии Чайковского, написанной 26-летним композитором накануне начала его преподавательской деятельности в Московской консерватории, является то, насколько легко и естественно она, кажется, струилась из под его пера, словно скользя на крыльях вдохновения. Однако, на самом деле, эта работа стоила ему дорого с точки зрения напряженной борьбы и чувства тревоги по поводу его произведения, приводя молодого композитора чуть ли не к психическому срыву.
Кажется, основной проблемой Чайковского было то, что присуще всем молодым людям, а не только композиторам, – многим в более раннем возрасте, – это генетически заложенная необходимость к восстанию. Первая Cимфония Чайковского была его выстрелом, его заявлением о восстании против Антона Рубинштейна и консервативного музыкального образования в Санкт-Петербургской Консерватории, где он был студентом.
Реакция Рубинштейна на симфонию, когда Чайковский показал ему партитуру, была предсказуемой. В ее нынешней форме ее невозможно было исполнить, и она будет сыграна только после того, как Чайковский согласится сделать значительные изменения.
Даже после того, как были внесены эти изменения, Рубинштейн по-прежнему высказывал оговорки, но согласился продирижировать вторую и третью часть Симфонии.
Реакция слушателей была неутешительной, но это был толчок, который был нужен, чтобы подвигнуть Чайковского к восстанию. В приступе досады он отбросил все, кроме одной версии, на которой настаивали Рубинштейн и Николай Заремба (еще один из петербургских учителей Чайковского) и вернулся со своей партитурой в Москву, где в порыве ярости к Рубинштейну он посвятил симфонию младшему брату Рубинштейна, Николаю, основателю Московской консерватории, где Чайковский был назначен преподавателем.
Спустя годы, в 1883 году, Чайковский писал своей покровительнице Надежде фон Мекк, что
«хотя она [Первая симфония] во многих отношениях очень незрелая, но, в сущности, она более содержательна и лучше, чем любая из моих более зрелых работ».
Имеет ли она более глубокое содержание или нет, но я не согласен, что это незрелое произведение. Я cчитаю, что это волшебная музыка, похожая на сказку, которая напоминает мне о гораздо более позднем балете «Щелкунчик» композитора (1892), особенно сцена, которой заканчивается Первый акт, в котором снежинки танцуют вокруг Принца и Клары, когда они идут через лунный лес.
В симфонии царит та же очаровательная атмосфера и первозданная красота. С точки зрения серьезности – решения серьезных и глубоких проблем состояния человека – «Зимние грезы», возможно, не самая лучшая симфония Чайковского, но на мой взгляд именно в ней самая прекрасная музыка композитора, также как в «Волшебной флейте» Моцарта – самая прекрасная оперная музыка Моцарта, хотя никто не станет утверждать, что это его самая важная сценическая работа.
В обоих случаях партитура отличается изяществом и возвышенной красотой.
Есть только одно слово для описания этого исполнения Первой симфонии Чайковского и его записи, и это слово «Захватывающее». Редко, если вообще когда-либо, я слышал, чтобы первая часть так эффектно вызывалa в воображении образ катания на санях по свежевыпавшему рассыпчатому снегу в сельской местности или такое явное чувство сильной русской тоски во второй части.
Юрий Ботнари обнаруживает и раскрывает – в том числе в записи – поразительные детали партитуры. Ботнари и оркестр МГАФ улавливают оригинальные ритмы и бесподобные акценты скерцо, и когда они достигают финала, весна уже наступила, снег растаял, и они заканчивают симфонию в сиянии славы.
Долгое время я предпочитал запись Первой симфонии Чайковского Майкла Тилсона Томаса и Бостонского симфонического оркестра 1971 года. Есть и другие выдающиеся исполнения: Аббадо с Чикагским симфоническим оркестром, Дорати с Лондонским симфоническим оркестром, а в последнее время – двух дирижеров, чьи циклы Чайковского я положительно оценивал: Михаил Плетнев с Российским национальным оркестром и Дмитрий Китаенко с Кельнским оркестром Гюрзениха.
Исполнение Юрия Ботнари и Московского филармонического оркестра превосходит их всех. Все, кто слышал это исполнение, наверняка согласится, что это самая прекрасная симфония Чайковского. В немалой степени это впечатление создали дирижер Ботнари, музыканты оркестра, инженер звукозаписи Павел Лаврененков и акустика Московского концертного зала имени Рахманинова.
Квентин Рафинс (Jerry Dubins), Fanfare Magazine