Последнюю неделю апреля театралы Сыктывкара запомнят надолго. В рамках фестиваля «Сыктывкарса тулыс» на родной сцене выступили несколько наших земляков, покорившие сцены ведущих театров России и зарубежья.
Один из них, Владимир Ванеев, на сцене театра драмы имени Виктора Савина предоставил любителям оперы уникальную возможность услышать всемирно известные арии в исполнении своих учеников, студентов Санкт-Петербугской консерватории.
Ванеев родился и вырос в сельской глубинке – в селе Объячево. Ныне он носит звание народного артиста России, солирует в Мариинском театре. Оперная сцена обязывает знать итальянский, но коми языка он не забывает.
С оперным певцом, которому покорились практически все столичные сцены Европы, побеседовал корреспондент «Красного знамени».
– Владимир Борисович, вы переехали в Петербург, тогда ещё Ленинград, в 1986 году. Как город вас принял?
– Для меня это очень милый город, он меня любит. Принял меня с распростёртыми объятьями.
– Сейчас вы солист Мариинского театра. Сбылась ваша мечта?
– Мечты такой не было. В Мариинский театр, в котором я работаю с 1996 года, меня пригласили. Долгое время я работал в Малом оперном театре. В это же время я стал ездить за рубеж. Для Мариинки я даже не прослушивался: главному дирижёру театра Валерию Гергиеву меня рекомендовали друзья. Я выучил Вагнера, спел – с этого всё и началось. Так бывает: слухи идут быстрее, чем сам человек.
От саксофона к оперным ариям
– В завершение концерта «Владимир Ванеев и его ученики», который прошёл 28 апреля, вы пригласили на сцену своего педагога, коми композитора Александра Горчакова. Расскажите о нём.
– Это первый педагог, который познакомил меня с музыкой, не с самодеятельной, а с профессиональной. Если бы не он, я, может быть, никогда не занялся музыкой. Мне встретился новатор, который организовал ансамбль в нашем селе Объячево. В те времена это было очень модно – все занимались эстрадой. Чтобы попасть к нему в ансамбль, нужно было что-то очень хорошо уметь.
Горчаков правильно делал: он не пускал нас к популярным тогда инструментам, например, к гитаре. Он пропускал нас через духовые инструменты: заставлял играть на тромбоне, трубе. Я долго сидел на саксофоне. Но, как это часто бывает в музыкальных коллективах, возник маленький конфликт. И я ушёл.
Мои друзья, занимавшиеся в этом ансамбле, обратились к Александру Гениевичу с просьбой снова меня прослушать. В конце концов он согласился. Видимо, лёд растаял. Я спел хорошо и вернулся в группу в качестве постоянного солиста.
– Как вы стали оперным певцом?
– Абсолютно случайно. В оперный театр я попал как на место работы после обучения. Меня хвалили. На тот момент я не мог сказать, что оперное пение мне сильно нравится и я люблю оперу. Даже после нескольких лет работы в Малом оперном театре я понимал, что что-то не так. Тогда это был крик вместо музыки, особой музыки я не слышал.
Только благодаря работе на Западе я понял, что опера – это музыка. Там очень тонко занимаются музыкой. До зрелых лет по-настоящему объяснить, что такое опера, мне никто не смог.
– Коми язык является вашим родным языком. Не секрет, что в республике он используется всё меньше и меньше как в искусстве, так и в повседневной жизни.
– Если на нём не общаться, то, естественно, он уйдёт. Он не востребован в общении. А с кем говорить? С родителями, с братьями – хорошо. Язык остался ещё в деревне. С друзьями я ещё говорю по-коми, но только со сверстниками. Молодые люди не говорят на коми языке. Хотя есть деревни, где меньше дорог и русский язык просто не приходит, там общаются на коми языке.
Руководители культуры Коми за помощью ко мне не обращались
– На недавно прошедшем в Сыктывкаре концерте вы представили не только своих учеников, но и дочь Ирину? Как получилось, что она пошла по вашим стопам?
– Я её затащил за уши в том возрасте, когда она ещё не могла принимать самостоятельные решения. Поэтому я несу двойную ответственность. Мне показалось, что что-то должно получиться. Перспектива у неё огромная; будем надеяться, что у неё всё получится.
– Вы начинали карьеру оперного певца в Сыктывкаре. Как, на ваш взгляд, обстоят дела с оперой и с театром в Коми сейчас?
– В Сыктывкаре эта сфера в каком-то заброшенном состоянии. Я не вижу здесь никакого оперного бума, хотя он здесь был. Последние двадцать-тридцать лет достаточно много ребят из Сыктывкара поступало в консерватории. Я тесно работаю с Нижегородской консерваторией, часто даю там мастер-классы.
Казалось бы, Нижний Новгород – это огромный город. Но даже там педагоги считают свой город провинцией и талантливых студентов советуют забирать в Петербург. Что я и делаю. Не будет примеров, не будет молодых людей, желающих петь в опере.
– А каким должен быть пример?
– Пример должен быть каждый день. Он не может быть раз в году на фестивале «Сыктывкарса тулыс». Одно дело видеть со сцены, другое дело общаться близко. Остаётся только надеяться.
У меня есть всякие планы по республике, но я не знаю, с кем общаться. С людьми, в чью прямую обязанность входит развитие культуры, я фактически не вижусь. Если бы меня спросили, ко мне обратились, я бы с удовольствием помог. Но пока не обращались.
Для успеха одного таланта мало
– Если с провинциальными театрами ситуация довольно печальная, остаются Питер и Москва. Их хватит на всех молодых и талантливых артистов?
– Хватит. Артисты питерских и московских театров – в основном это представители провинций. Мотивация этих людей другая: они более хваткие и дерзкие. Почему? Потому что они прижаты в угол, как та крыса, которую прижимаешь в угол, а она более остальных сопротивляется. Люди из провинции берут смелее всех, приезжают и покоряют столицу. Если спросить, кто из солистов питерских театров родился и вырос в Петербурге, то окажется, что только десятая часть.
– Таланты концентрируются в двух столицах нашей страны. А как быть с известным изречением о принадлежности искусства народу?
– О концентрации я бы говорить не стал. Вся Волга театрализована очень сильно. Астрахань, Уфа, Казань, Саратов, Самара – эти города не испытывают дефицита в талантливых исполнителях, в профессиональных артистах. Недавно в Нижнем Новгороде я пел концерт Шостаковича, симфоническую сюиту на слова Микеланджело. Труднейший для восприятия публикой материал.
Я считал, что невозможно его будет донести до слушателя. Был полный зал – приняли на ура. Я очень сильно удивился. У слушателя российского есть понятие, он поймёт любую даже самую сложную музыку, если это сделано качественно. В Нижнем Новгороде оркестр и дирижёр были замечательными, всё совпало и выстрелило.
К сожалению, в Сыктывкаре Шостакович идти не будет в ближайшие лет двадцать или вообще никогда. Руководители здесь считают, что такие современные композиторы, как Шостакович или Шнитке, писали сумбур вместо музыки. А на самом деле это высочайшее искусство.
Каждый человек хотя бы раз в жизни должен их услышать, потому что эта музыка о современных проблемах. Если не заниматься каждый день просветительской деятельностью, то всё уйдёт. Человеку нужно чем-то заниматься. Если он не идёт в театр, он идёт в подъезд, в чужой огород. Нет театров – есть ночные клубы, улица.
– Каковы слагаемые успеха начинающего артиста в России?
– Должно совпасть всё: случай, протекция, рекомендация. Нужно хорошо спеть, но сделать это тогда, когда нужно. То есть оказаться в нужное время в нужном месте. Тогда тебя услышат и возьмут на заметку. Мало иметь талант. На Западе артистами занимаются менеджеры.
У нас в России, к сожалению, это не развито. Кто у нас актёром занимается? Ну я занимаюсь. Педагоги в силу своих связей и друзей могут этим заниматься. Но продвижение артиста – дело профессионального менеджера.
– Происходит утечка молодых талантов, оперных исполнителей, на Запад?
– Безусловно. Менеджеры приезжают к нам и воруют смело наших молодых людей, увозят с концами. Они там замечательно устраиваются, работают, а Россия о них даже не знает ничего. Таких случаев множество. Наша страна – мастер по таким вещам не только в искусстве. У нас человека не ценят.
Вот если он стал нобелевским лауреатом, только тогда о нём узнает вся страна. А до этого? Мы знаем только тех пятнадцать-двадцать человек, которых ежедневно видим с экрана. Всё – дальше народа нет. У нас есть только те, кто активно руководит. А кем они руководят?..
Россия или Запад – всё равно
– Вы выступали практически на всех известных сценах Европы. Какой театр вам пока не покорился?
– Мне не удаётся пока спеть в Венском оперном театре.
– Масштаб и престижность сцены имеют значение?
– Никакой разницы нет: волнения те же самые, мастерство ты показываешь то же самое. На сцене родного города волнуешься даже немножко больше, потому как тебя тут знают с пелёнок и отношение может быть даже более предвзятое.
– Где вам больше нравится выступать – в России или на Западе?
– Всё равно – не играет роли. Может быть, где гонорар больше (смеётся). Зрители везде одинаковые. Западный от российского не отличается совершенно.
– Что такое опера?
– Опера – это волнение человеческой души, если это сделано на самом высочайшем уровне.
Мария Сакаева, “Красное знамя”