Гостем программы «Новости Содружества. Культура» стал звезда оперной сцены, грузинский бас Паата Бурчуладзе.
В Москве продолжается судебный процесс над организаторами нападения на руководителя балетной труппы Большого театра Сергея Филина. На минувшей неделе пришел черед давать свидетельские показания бывшему гендиректору ГАБТа Анатолию Иксанову. Он уже несколько раз не являлся на заседание, поэтому судья принял решение выписать принудительный привод.
Впрочем, прибегать к помощи конвоя не понадобилось: Иксанов все-таки явился сам. При даче показаний бывший гендиректор не раскрыл ничего нового, ограничившись признанием, что конфликтные ситуации на фоне жестокой конкуренции – обычное явление для творческого коллектива.
Скандал вокруг балета Большого пока не утихает. Если балетные склоки у всех на виду и на слуху, то оперная жизнь театра, напротив, тиха и безмятежна. Во всяком случае, так кажется со стороны. А что на самом деле происходит в мире лучших голосов страны? Ответить на этот вопрос может только человек, который знает внутреннюю кухню не понаслышке.
Паата Бурчуладзе – звезда легендарных театров, среди которых Большой, Ла Скала, Венская опера, опера Гарнье, Ковент-Гарден и Метрополитен опера. Он – грузинский бас, которого по праву можно назвать человеком мира. Поводом для разговора с маэстро стали не только интриги мадридского двора. Совсем скоро певец впервые за 20 лет исполнит в Москве сложнейшую камерную программу, специально подготовленную для предстоящего концерта. Это уникальное событие – своеобразный итог размышлений о жизни, любви и времени.
В 1982 году Бурчуладзе получил золотую медаль на Международном вокальном конкурсе имени Чайковского. После этого певца пригласили в лондонский Ковент-Гарден. Его партнерами в постановке «Аиды» были Катя Ричарелли и Лучано Паваротти.
Среди наиболее известных вокальных партий Бурчуладзе – Борис Годунов в одноименной опере Мусоргского, король Филипп в «Доне Карлосе» и царь Додон в «Золотом петушке» Римского-Корсакова. В 2004 году Паата Бурчуладзе организовал в Грузии благотворительный фонд помощи детям-сиротам «Колыбель».
– 19 декабря в Москве, в большом зале Консерватории пройдет Ваш концерт. Это действительно редкое событие – это Ваш первый сольный концерт за 20 лет. Почему так получается?
– Действительно, концерт с сольной, с камерной программой – это впервые за 20 лет. Я не знаю почему. За эти 20 лет я, конечно, много раз приезжал в Москву и давал концерты с оркестром. Что касается камерной программы – я с ней объездил всю Россию, всю Сибирь, несколько раз давал концерты в Петербурге. Я счастлив, что я 35 лет на сцене – это хороший юбилей. Это очень много, но это еще не все.
– А дальше, следующая ступень какая?
– Даст бог – 40 лет на сцене, потом 45, а хочу до 50 дойти. Если получится.
– Вы замечательно выглядите.
– Выглядеть – это одно. Но сцена отнимает очень много энергии.
– В прошлом сезоне Юрий Петрович поставил в Большом театре «Князя Игоря». Что это такое – работать с сугубо драматическим режиссером?
– Это была именно любимовская постановка, потому что там не было бессмыслия. Мы сегодня привыкли, что в опере режиссеры показывают себя, хотят быть индивидуальными и внести что-то новое. Когда они вносят свое новое, это бывает настолько бессмысленно, что на сцене иногда очень трудно оправдать свою партию. А вот у Любимова этого нет.
– Паата Шалвович, должно быть, наверное, обидно, что восприятие оперных спектаклей сводится к тому, чтобы пели хорошо? А актерское мастерство всегда было немного в тени?
– Верди и Мусоргский, когда писали, выбирали голоса. Какую партию может спеть бас, баритон, тенор, потому что голос – это характер. Хороший режиссер и хороший дирижер тот, который нам не мешает на сцене. Я говорю не об очень хорошем, а просто о хорошем. Если не мешает – мы уже счастливы.
– А что сейчас представляет собой русская, советская оперная школа?
– Сейчас мне трудно передать, сколько действительно выдающихся певцов есть из бывшего Советского Союза. Оперное искусство в мире сегодня держится как раз на этих певцах.
– Паата Шалвович, все сейчас знают, что мир классического балета раздирают жуткие скандалы. А вот в опере ничего не происходит, слава богу, никаких скандалов нет. Действительно тишь да благодать, все мирно, никакой конкуренции?
– Да вы что. В театре такие интриги бывают, даже не хочется об этом говорить. Самое главное, когда кто-то против тебя устраивает интригу, – не отвечать. Или замолчать, или ответить добром. Тогда все проходит.
– То есть, «оперники» мудрее танцоров?
– Намного, я думаю. У нас есть большой опыт. Театр без интриг не бывает.
– Я знаю, что у Вас много дел в Тбилиси, связанных с Вашей общественной деятельностью. Вы активно занимаетесь благотворительностью. В свете последних перемен в Грузии, насколько упростилась или усложнилась Ваша задача?
– Мне не трудно, потому что я всегда старался быть вне грузинской политики. Я бы всем руководителям фондов посоветовал то же самое: когда ты занимаешься политикой, ты фактически не даешь одной стороне участвовать. Люди не хотят помочь твоему фонду, потому что они в твоем лице видят какую-то политическую сторону.
Певец Паата Бурчуладзе, народный артист Грузинской ССР, родился в Тбилиси 12 февраля 1955 года. В детстве он даже не мечтал о карьере певца, но, по желанию родителей, пошел учиться в музыкальную школу. Потом он окончил Тбилисскую консерваторию, а в 16-летнем возрасте Паата Бурчуладзе стал студентом Тбилисского политехнического института.