Виолончелист Валентин Берлинский – внешне худощавый, разговаривающий всегда на меццо-пиано – был личностью огромного масштаба. Основатель Квартета имени Бородина, в котором он проработал 64 года, Валентин Александрович воспитал плеяду прекрасных коллективов, создал Международный конкурс струнных квартетов имени Д.Д. Шостаковича, организовал Фестиваль имени академика Сахарова в Нижнем Новгороде, основал фонд «Русская исполнительская школа». Ему принадлежит идея концертных циклов, посвященных квартетам Шостаковича и Бетховена.
К столетнему юбилею Валентина Берлинского Анна Коломоец побеседовала с Людмилой Берлинской, расспросив ее о папе, о новом проекте «CELLOвек» и о развитии жанра фортепианного дуэта.
— Людмила Валентиновна, начнем с простого. Расскажите, пожалуйста, насколько разным человеком был Валентин Александрович: в окружении студентов, музицируя в квартете и дома с семьей.
— Действительно, в его жизни значимыми были три вещи. Первое — квартет. Это было незыблемо. Важны были для него и его ученики. И, конечно же, мы – его тыл, его семья.
Папа был не только великим ансамблистом, он был личностью огромного масштаба. Он внес весомый вклад в развитие квартетного искусства в России, Квартет имени Бородина при нем вырос до международного уровня! Как правило, в квартетах ведущей является первая скрипка. У бородинцев все было по-другому: главная роль принадлежала виолончели. Валентин Берлинский на работе был очень строгим, настоящим ментором. Он не терпел опозданий, невыученных партий.
Педагогом он был совершенно уникальным. Студенты его обожали. Он помогал каждому, двери его дома были всегда открыты. Воспитал огромное количество молодых квартетов, ныне ведущих в мире. И сегодня мы можем наблюдать, как по всему свету «рассеялись» его ученики.
Валентин Белинский был невероятно нежным отцом. Я думаю, он даже слишком меня любил и баловал! Он никогда не заставлял меня насильно заниматься на фортепиано, а только всегда говорил: «Не забывай, что будет поздно». С ним мы были настоящими друзьями! А когда я выросла, мы начали вместе делать различные фестивальные проекты, вместе выступать.
— Расскажите, почему Валентина Берлинского никогда не привлекала профессия оркестранта?
— Будучи еще студентом Московской консерватории, Валентин Александрович дружил с Мстиславом Ростроповичем. Они учились вместе, Ростропович был старше его на один год; вместе занимались в классе камерного ансамбля. Тогда проходил Всероссийский конкурс виолончелистов, к которому готовились оба. Но в один из дней Ростропович предложил папе заменить его в квартете. Папа помог другу, сел в квартет и с тех пор оттуда уже не уходил.
Об оркестровых историях он и не думал вообще, времени не было. При этом, конечно, он играл в студенческом оркестре, занимал пост его концертмейстера. Некоторые оркестровые сочинения очень любил. Одно из них – Симфониетта Мясковского. Мы, кстати, будем исполнять ее в июне в Москве и в Петербурге.
Вспоминается один случай выступления папы в оркестре. Когда Владимир Спиваков создавал камерный коллектив «Виртуозы Москвы», то он попросил помощи у Квартета имени Бородина. Все участники ансамбля стали концертмейстерами, каждый в своей группе. Они сыграли так несколько вечеров, помогли оркестру начать творческую жизнь.
— Замечаете ли черты характера, свойственные Валентину Александровичу, у себя?
— Многие говорят, что я на него очень похожа. Кто-то сравнивает наши с ним эмоции и жесты во время занятий с учениками. Некоторые утверждают, что мы схожи в звукоизвлечении. Для нас с ним всегда главным являлся звук, а у папы был совершенно уникальный виолончельный голос, который ни с чьим не спутаешь.
У меня много гастролей, и на пути мне попадаются разные фортепиано. И очень важно – вытащить из рояля его собственный звук, добиться того, чтобы он тебе ответил, а не просто играл как клавишно-ударный инструмент. Думаю, что у меня это получается.
Также папа был абсолютно лишен чувства зависти. Он часто восхищался разными музыкантами, новыми произведениями. Для него всегда были, как он говорил, боги среди музыкантов. Это не обязательно какие-то известные личности – иногда совершенно обычные люди, но ты вдруг видишь их и восхищаешься, понимая, как здорово, что их искусство существует. У меня тоже есть такой принцип!
— Какие личные вещи Валентина Берлинского хранятся у вас дома?
— Очень много. Есть его виолончельный футляр, фрак, бабочка, сохранился у нас и его последний мобильный телефон. У меня осталось множество фотографий, фамильной посуды. У него была целая коллекция красивых галстуков, он их очень любил! Я их тоже храню.
— Почему вы не остались в России, не продолжили развивать Конкурс струнных квартетов имени Д.Д. Шостаковича, не создали новых проектов?
— Валентин Александрович никогда не хотел уезжать из России, но и меня он не удерживал. Конкурсом имени Шостаковича должен заниматься человек, который сам является ансамблистом и буквально живет этим.
Тем не менее, я в известном смысле продолжаю традицию камерных ансамблей, заложенную папой. Ведь мы вместе с моим мужем создали фортепианный дуэт, который сейчас является одним из ведущих коллективов в мире. И у нас есть фортепианный фестиваль, полностью посвященный развитию четырехручного репертуара.
https://www.classicalmusicnews.ru/interview/berlinskaya-ansel-2017/
Для музыки границ не существует! Поэтому к столетию папы я организовала огромный мультимедийный проект «CELLOвек».
— Расскажите, пожалуйста, о нем подробнее…
— Планируется множество концертов, которые начались уже в январе, а закончатся в ноябре следующего года. Этот фестиваль проходит как в России – в Москве, Петербурге, Клину, Нижнем Новгороде, Красноярске, Иркутске, Саратове, – так и во Франции.
Мы сотрудничаем с фирмой «Мелодия», которая напрямую связана с Квартетом имени Бородина. На всех цифровых платформах 19 января вышел новый диск «Мелодии». Вместе мы выпустили редкие, никогда не изданные записи с участием Валентина Берлинского. А в апреле «Мелодия» выпускает виниловый альбом, состоящий из этих же записей.
https://www.classicalmusicnews.ru/recording-industry/melody-berlinsky-jubelee/
В рамках проекта мы выпускаем новую книгу о Валентине Берлинском. Моя дочь Мария Маталаева трудилась над ней десять лет, основательно работала в архивах своего дедушки.
Книга получилось очень большая, в ней опубликовано огромное количество материала из архивов нашей семьи. Презентация запланирована на 25 апреля в Центре имени Ирины Архиповой.
https://www.classicalmusicnews.ru/reports/patriarhu-kvartetnogo-iskusstva-100/
— Как велась работа с архивами? Удалось ли найти то, что не было известно вашей семье о Валентине Берлинском?
— Мы оцифровываем библиотеку Валентина Берлинского. Вскоре она будет выложена в общий доступ. Многие музыканты смогут увидеть и воспользоваться нотами самого́ Берлинского, с его авторскими пометками.
Мы нашли множество документов из переписки с Шостаковичем, Рихтером, Ростроповичем, Ойстрахом, обнаружили огромное количество материала, связанного с Юдиной. Было известно, что бородинцы выступали с Марией Вениаминовной. Но о том, что мой отец, будучи еще студентом, играл с ней сонаты, много переписывался, – мы не знали.
За такую сокровищницу нужно сказать спасибо моей маме Зое Кузьминичне, ведь она собирала и аккуратно складывала все записи Валентина Александровича. Удалось найти много удивительных вещей: афиши, их более шести тысяч, перечни концертных программ начиная с 1950-х годов.
Сохранилась переписка с участниками квартета Бородина, относящаяся к периоду, когда первой скрипкой был Дубинский. Все письма касаются работы, это настоящая творческая лаборатория бородинцев! Папа вел дневники начиная с 1946 года. Каждый концерт он описывал от руки!
— Что планируется в программе фестиваля «CELLOвек»?
— В основном в ней представлена камерная музыка. Репертуар концертов будет состоять в первую очередь из произведений, которые сыграл в течение своей жизни Валентин Александрович. Это не только квартеты, но и трио, квинтеты, секстеты.
В одной из программ будет представлен Концерт для струнного квартета с оркестром Льва Книппера. Это редкое сочинение из репертуара Квартета имени Бородина.
На конкурсе композиторов «Партитура» София Круглова была удостоена специальной премии. Для нашего фестиваля она напишет сочинение для оркестра, которое будет посвящено Валентину Берлинскому.
В фестивале примут участие Квартет имени Берлинского, Вайнберг-квартет, «Романтик», «Доминант», Ойстрах-квартет, Государственный струнный квартет имени Газизы Жубановой. Приятно, что чествовать юбиляра будут европейские коллективы и организации: Модильяни-квартет, Академия Готье Капюсона, Международная ассоциация Дмитрия Шостаковича, Русская консерватория имени Сергея Рахманинова, Высшая школа музыки имени Альфреда Корто и многие другие
Из солистов будут участвовать Серёжа Полтавский, Елизавета Леонская, которая приедет в апреле и выступит на концерте в Большом зале Консерватории. Весь список концертов, к сожалению, пока еще не выложен, но он появится в ближайшее время на сайте нашего главного информационного партнера «Радио Орфей».
— Как возникло ваше сотрудничество с Виолончельной академией?
— Настя Ушакова сама нашла меня и предложила связать Виолончельную академию с именем Валентина Берлинского. За эту идею огромное ей спасибо! Приятно, что молодежь интересуется личностью Валентина Александровича и по существу продолжает его дело! Педагоги Виолончельной академии, с которыми я часто выступала, развивают ту самую школу, которую преподавал папа.
https://www.classicalmusicnews.ru/interview/anastasia-ushakova-2024/
— В сети вы упоминаетесь как организатор ассоциации Berlinsky. В чем состоит ее деятельность?
— Да особой деятельности и не было… Мы ее основали всей семьей еще до того, как начали проводить наши глобальные фестивали. Ассоциация «Берлинский» существует, но ее деятельность «заморожена». И вот сейчас мы собираемся ее размораживать! Это очень своевременный для нас вопрос.
— А кроме мультимедийного проекта «CELLOвек» вы планируете фестивали в России?
— Нет, ведь очень трудно проводить фестивали в стране, в которой ты не живешь. Это я поняла по своим парижским проектам. Они забирают все 365 дней в году.
Я очень рада, что мы каждые два-три месяца возвращаемся в Россию, играем наши ежегодные двухрояльные концерты с моим супругом, проводим мелкие проекты, но фестиваль — это совсем другая история.
— На пресс-конференции в ТАСС вы упоминали о первой книге Марии, которая вышла десять лет назад во Франции. Расскажите, пожалуйста, о том, почему она не добралась до России, и как возникла идея написания нового труда?
— Первая книга действительно не доехала до России. Маша родилась и выросла во Франции. Она прекрасно говорит по-русски, но тогда, работая в архивах, она даже не думала о том, что рукопись будет издана. К тому же, мы все понимали, что личность Валентина Александровича очень почитаема и известна в России, но гораздо менее популярна в Европе. Поэтому первое издание, которые вышло под названием «Квартет жизни», мы решили посвятить Квартету имени Бородина.
В итоге книга была напечатана в очень крупном французском музыкальном издательстве, она получила множество наград и премий. А через два года Мария перевела ее на английский язык и опубликовала уже в Лондоне.
После этого Маша долго вынашивала идею переиздать свой труд в России. Но произошло множество разных событий, да и папин архив был не до конца разобран…
Маша прекрасный архивариус, она долго работала и на «Сотбис», и в букинистических парижских салонах. Она тщательно разбирала архив Валентина Берлинского, открыв много нового для всех нас. Я очень рада, что ее вторая книга выйдет уже совсем скоро, и она полностью будет посвящена папе.
— С выходом в свет первой книги Марии популярность Валентина Александровича в Европе возросла?
— Несомненно. Но это не единственная причина. У меня с супругом есть два фестиваля, летний и зимний. И именно летний фестиваль, «La Clé des Portes» («Ключ от дверей»), несколько лет назад мы посвятили Валентину Берлинскому. Мы представили на нем выставку из личных вещей маэстро, организовали съемки документального фильма. Это вызвало большой резонанс, множество музыкантов приехало к нам. И публика, соответственно, об этом начала больше говорить и узнавать.
— А что вы можете сказать о втором своем фестивале?
— Он называется «Rungis Piano-Piano Festival» («Фестиваль фортепианных дуэтов в Рёнжи»). Это огромный форум с приглашенным оркестром, с участием известных музыкантов со всего мира. вместе с Артуром Анселем мы основали Академию фортепианных дуэтов. Она продолжается почти круглый год и включает в себя мастер-классы с самыми известными специалистами. И после них у участников Академии, молодых фортепианных дуэтов, появляется возможность поучаствовать в нашем фестивале!
— Сейчас фортепианным дуэтам приходится в основном исполнять различные переложения, например транскрипции симфонических произведений. Ведь специально для этого ансамбля создано не так много музыки…
— Это неправда! Для фортепианного дуэта существует огромнейший репертуар. И, к сожалению, это пока в России не очень известно. Мы как раз над этим сейчас усердно работаем и сильно продвинулись в этом деле, создав в интернете платформу, где можно найти множество сочинений для двух роялей. И это еще неполный список!
Кроме того, Высшая школа музыки имени Альфреда Корто для нас с Артуром предоставила нам класс для занятий по дисциплине «фортепианный дуэт». Мы стараемся возвести фортепианный дуэт до уровня струнного квартета. В том смысле, что это не о том, как два хороших пианиста могут сесть и просто поиграть всё что захочется. Это совершенно не так! Здесь всё гораздо сложнее.
— Для вашего дуэта пишут музыку современные композиторы?
— Многие авторы создают сочинения специально для нас, но не всё мы успеваем играть. Например, Ольга Викторова, известнейший российский композитор, создала для нашего дуэта фортепианный концерт для двух роялей с оркестром, который мы исполнили в прошлом году в Екатеринбурге, в Москве.
Французский автор Бенуа Мену (Benoît Menut) написал сюиту, которую мы сыграли на нашем последнем фестивале. Но это лишь малая толика того, что пишут сейчас для нашего дуэта! У нас еще огромное количество несыгранных сочинений. Нам главное успевать!
— Схожи ли ваши методы обучения с папиными?
— Уверена, что да. Ведь я жила в квартетном мире с раннего детства, много играла с папой. Думаю, что тщательное отношение к музыкальному тексту, внимание к штрихам – это всё я переняла у него. Я уверена, что штрихи так же важны на рояле, как и на струнных инструментах, а баланс между голосами на фортепиано выстраивается точно так же, как и в струнном квартете.
В педагогике я применяю еще и вокальные знания. В свое время я занималась у Нины Львовны Дорлиак, и это мне очень помогло.
— Вы с подросткового возраста выступаете с Квартетом имени Бородина, в дуэте с папой. Каково было с ними музицировать?
— В 14 лет я даже не понимала, какой мне выпал невероятный шанс – играть с такими музыкантами! Но со временем, исполнив множество камерных произведений, посотрудничав с разными артистами, я поняла, что мой подростковый музыкальный опыт – невероятная роскошь. Музицирование с Квартетом имени Бородина было похоже на погружение в ванну с теплой водой: тебя лелеют и во всем тебе помогают.
Теперь же я понимаю, что значит иногда тащить на себе тяжелый груз лидера, когда ты должен выступать с не сыгравшимся еще коллективом. В детстве у меня была очень высокая планка: играя в ансамбле с Ростроповичем, Рихтером, Башметом, ты невольно начинаешь тянуться к их высочайшему уровню.
— Еще немного о юных годах. В молодости у вас вырисовывалась перспектива сниматься в кино, но все-таки вы стали музыкантом. Сложно было выбирать? И как Валентин Александрович относился к вашим к актерским увлечениям?
— Валентин Александрович был против! Для него это казалось кощунством. Но я все равно пробовала себя в актерском деле, мне было интересно. И после этого все-таки я сама выбрала свою профессию.
Папа на меня никогда не давил: да, он высказывал свое мнение, но никогда не заставлял и не принуждал. Тогда я была уже сознательным человеком и понимала, что профессия актрисы такая же трудная, как и музыканта. Поэтому мне было сложно представить, как можно все бросить и с нуля начать осваивать новое. В какой-то момент я представила себя без музыки и поняла, что не смогу так.
— Как музыкант вы формировались в 1980-х годах; музыкальную арену тогда занимали в основном мужчины: Плетнев, Гаврилов, Овчинников, Цимерман, Роже… Ощущалась ли конкуренция? Часто ли вас с ними сравнивали?
— Тогда я была очень молода и даже об этом не задумывалась, честно сказать. Молодость тем и хороша, что ты живешь полной жизнью и не думаешь о том, что о тебе говорят. Да я и не особенно стремилась делать свою исполнительскую карьеру в то время.
О карьере в прямом значении этого слова у нас дома не говорили, да и в гостях у Святослава Рихтера, где я проводила много-много времени, об этом речи не шло. В какой-то степени это защитило меня от лишних эмоций и переживаний. Сейчас мир изменился, сейчас о карьере не думать невозможно, а я выросла немного в другой среде.
— Гульд избегал исполнять произведения Шопена и Моцарта, к этюдам-картинам Рахманинова Прокофьев относился свысока. Вы записали множество дисков с самой разной музыкой. А есть ли у вас такие сочинения, к которым вы равнодушны?
— У каждого из нас есть свои вкусы и привычки, и со временем они меняются. Я помню, что в молодости я совершенно не принимала Рахманинова, а Скрябин и Метнер были богами для меня. Листу я всегда предпочитала Шопена. А сейчас в моих интересах все наоборот.
Сейчас я очень люблю фортепианные миниатюры, эта форма очень сложна. Ведь часто за сонатой или концертом можно скрыть какие-то детали, которые не получились, а в миниатюрных сочинениях ничего не спрячешь, потому что за две с половиной минуты нужно все успеть сказать и придать высказыванию красивую форму. Мой следующий сольный диск, который я планирую в ближайшее время записать, будет включать как раз фортепианные миниатюры. А какие – не скажу!
— Удается ли вам сейчас открывать для себя фортепианные новинки?
— Благодаря моему мужу я недавно обнаружила некоторые удивительные фортепианные произведения. Артур постоянно находится в поисках нового фортепианного репертуара, в том числе и четырехручного. И он находит совершенно уникальные вещи.
В октябре следующего года выйдет наш следующий совместный диск с редким произведением. В XX веке был такой знаменитый дуэт Бабин — Вронский, в России об этом мало кому известно. Виктор Бабин был еще и композитором, создал два концерта для двух роялей. Именно Второй концерт с оркестром мы записали с Артуром в прошлом году.
Также мы собираемся часто исполнять Концерт для двух ролей с оркестром американского композитора Дэйны Свисс, которой уже нет в живых. Я очень надеюсь, что российские дирижеры вскоре откликнутся на эту музыку!
Репертуар может быть совершенно неожиданным, и хочется все узнать, открыть новые измерения и для себя, и для публики. Ведь нельзя все время слушать одно и то же. Хотя, возможно, это «одно и то же» и есть самая прекрасная в мире музыка, но жизнь у нас одна, а хотелось бы узнать побольше…
Беседовала Анна Коломоец