«Мисс 1000 вольт», «Танцующая Саломея», «Последняя любовь Герберта фон Караяна», «Самое эротическое сопрано мира» – средства массовой информации не скупятся на восхищенные отзывы о российской певице, звезде мировой оперы Любови Казарновской.
Она выступала на сценах всех ведущих оперных театров и концертных залов мира, представляя собой символ современного вокального искусства России.
17 апреля в середине своего европейского турне по музыкальным столицам мира Любовь Казарновская даст единственный концерт в Москве, в Большом зале консерватории, где представит новую программу «Дороги любви». Это – музыкальная история любви Полины Виардо и Ивана Тургенева.
Интервью с Любовью Казарновской – подарок многочисленным поклонникам яркого таланта певицы.
– Любовь Юрьевна, это правда, что долгое время вы не воспринимали оперу как искусство?
– Этот жанр сначала показался мне… очень странным. Меня рано начали водить на спектакли Большого театра. Уже тогда мне очень нравилась музыка и хорошие голоса. Но увиденная мною Татьяна, дама громадных размеров, не соответствовала образу, сложившемуся в моем воображении.
Я никак не могла представить, как она сможет танцевать с Онегиным вальс на балу в доме Гремина. Мой испуг длился еще долго, класса до восьмого-девятого…
– Слышала, что вы собирались стать журналисткой…
– И даже когда мне уже поставили диагноз – «оперный голос», я собиралась после окончания школы поступать в МГУ. Тем более что у меня всегда хорошо шли гуманитарные предметы.
– Так как же вы все-таки попали в музыкальное училище?
– Мы с мамой шли подавать документы в МГУ и, когда проходили Поварскую улицу, ранее Воровского, мама заметила на Гнесинском училище объявление о начале второго тура и предложила мне зайти. Я отказалась, а через некоторое время оказалась посередине зала – мама буквально втолкнула меня… Так я и поступила.
Победа для меня – не самоцель
– Когда вы только начинали карьеру, были уверены, что добьетесь громкой славы и успеха?
– Когда ты молод, конечно, мечтаешь об известности, тебе хочется многого добиться… Мне всегда хотелось быть такой, как Мария Калласс. Потрясающая женщина с гениальным темпераментом, потрясающей вокальной техникой!
Но я всегда понимала, что Калласс – это труд и… только Калласс, которая из себя такую сделала. Значит, я тоже так смогу, только делать надо не вторую Калласс, а первую Казарновскую, с ее достоинствами и недостатками, индивидуальностью, голосом, тембром и… проблемами, которые надо будет преодолевать. Но если начинаешь зацикливаться на том, что ты – звезда, ничего не получится. Надо работать! Ведь предпосылки стать звездой есть у многих, а становятся звездами единицы.
– Кстати, почему, на ваш взгляд, так получается?
– Вы знаете, «чиркнуть спичкой» и зажечь звезду – проще пареной репы. Особенно в наше время, если есть немного денег, связей, внешних данных и таланта. Но это вовсе не означает, что человек сразу станет личностью, артистом с большой буквы.
Главное тут заключается в том, чтобы в нем совмещались и талант музыканта, и организаторские способности, и умение ладить с людьми, заключающееся в природном обаянии. Ведь от личностных качеств зависит очень многое. Плюс – каждодневный труд. Сложите все это – и только тогда можно сказать, что ты – звезда.
– Вы знаете, что такое вкус победы. Откуда в вас это стремление – быть первой и каждый раз брать все более высокую планку?
– Поверьте, для меня это – не самоцель. Все дело в жесткой самооценке и безумно критическом отношении ко всему, что я делаю. И когда я становлюсь первой, то осознаю, что действительно выстрадала это звание. Ведь лидерство складывается из мелочей, над которыми приходится работать ежедневно. Но все старания окупаются, когда ты выходишь к зрителям.
Человек на сцене – голый. Любая его недоработка сразу видна. Именно об этом мне не уставала повторять мой педагог Надежда Матвеевна Малышева, имея в виду не только творческие, но и интеллектуальные и даже человеческие качества артиста.
– А чем занимается созданное вами Российское музыкально-просветительское общество?
– Это и просветительская деятельность, и мастер-классы с приглашением именитых мастеров, и проведение музыкально-просветительских салонов, и многое другое. Ну и, конечно, самое главное – воспитание молодых певцов в духе самых лучших европейских и российских театрально-вокальных традиций, чтобы у них сложилась судьба здесь, на родине. Именно судьба, понимаете? Ведь карьера – это другое… И в этой работе я вижу большой смысл и пользу для России, потому что у нас сегодня почти не осталось настоящих подвижников и просветителей.
Рядом со мной сильный мужчина
– Ваш муж Роберт – верный друг и единомышленник, помощник во всех ваших начинаниях. А что привлекло вас в этом человеке, когда вы только познакомились?
– У меня никогда не было образа идеального мужчины, к которому я бы стремилась. Просто я увидела в Роберте качества, которые мне безумно нравились в людях, а в нем они все удивительно органично соединились.
Это очень мужественный, интересный человек, который к тому же воспринимает искусство и оперу так же, как я. Нордический тип, мужественная внешность. И главное, его нельзя назвать слащавым красавчиком. Этого я всегда терпеть не могла.
– А какие качества мужского характера вы считаете самыми ценными?
– В мужчине я, прежде всего, ценю характер и ум. И это соединилось в одном человеке – Роберте. Мой муж – сильный, но очень добрый, в нем нет какой-то… мужской жестокости. Потому что, как правило, если в мужчине есть характер, он резок, жесток, эгоистичен, считается только со своим мнением.
А у Роберта – наоборот: «Да плевать мне, что у меня сегодня нет обеда, что рубашка не поглажена. Я отнесу ее в специальную службу. Но я знаю, что у меня жена – певица. Я ведь не женился на домохозяйке. Мне нужно совсем другое». Хотя, конечно, он очень любит, когда я что-то готовлю или глажу его рубашки. Случаются у меня такие приступы… (Улыбается.)
– Можно узнать историю вашего знакомства?
– Роберт приехал слушать молодое поколение российских певцов для приглашения в Венскую оперу. Я тогда работала в Мариинском театре в Санкт-Петербурге. Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда, но нам сразу захотелось общаться. Он звонил мне из Вены, мы болтали часами по телефону, общались так, как будто были знакомы уже лет двадцать. А когда я приехала на прослушивание в Вену, у нас начался роман. И это было так естественно…
– Скажите, вашему мужу приходилось когда-нибудь жертвовать чем-то ради вас?
– Конечно. Он же работал в ведущей оперной агентуре, а когда мы поженились, ушел оттуда, объяснив мне это так: «Певцы, особенно сопрано, которые в твоем репертуаре, меня не поймут. Будут говорить, что я лучшее берегу для жены, что я нечестен…» Роберт стал заниматься какими-то глобальными проектами, оперными постановками, в которых наравне со мной или без меня участвовали другие исполнители.
– И никогда не пожалел о своем поступке?
– Думаю, жалел… Я видела такую тоску в его глазах, когда он заходил в Венскую оперу! Но Роберт никогда мне этого не говорил. А когда я у него спрашивала, хочет ли он вернуться в театр, всегда отвечал:
«Если я буду работать в театре, а ты будешь заниматься своими делами, это будет уже не семья… Все будет хорошо, но мы превратимся в людей, которые иногда съезжаются под одну крышу как любовники».
А когда появился ребенок, Роберт сказал, что теперь вообще не имеет на это права. Наверное, у него бывали моменты, когда он сам себе говорил: «Черт меня побрал!», но он настолько сильный мужчина, что ни разу не сказал мне об этом.
Наш сын рожден в любви
– А вы можете сказать, что для вас семья важнее вашей профессии?
– Наверное, нет. Для меня это – пятьдесят на пятьдесят.
– Тем не менее на самом пике карьеры вы решились родить ребенка. На такое способна далеко не каждая женщина…
– Когда я забеременела, поняла: либо пан, либо пропал. Если я сейчас сделаю аборт, может быть, другого шанса Господь мне уже не даст, и я об этом очень пожалею. В то время у меня как раз были одни из самых лучших контрактов: Королевская опера Ковент-Гарден, Гранд Опера, Ла Скала. Но я была уверена: если мне суждено, у меня еще будут контракты в этих театрах. И, закрыв на все глаза, просто «ухнула» в ситуацию и сегодня с уверенностью могу сказать, что ни на секунду не пожалела о своем решении.
Наш Андрей родился в любви. Он хороший, талантливый парень, который всегда доставлял нам много радости. Такой неожиданный в общении, задает столько вопросов, что нам нельзя ни на мгновение расслабиться, и мы всегда должны в чем-то оставаться детьми, как и он, иначе просто не поймем друг друга.
– Ваша профессия требует огромной эмоциональной отдачи. Как вы обычно восстанавливаетесь после выступления?
– Если я вижу, что зал мне отвечает, дышит вместе со мной, эмоционально на меня настроен, я не трачу такое количество энергии, которое требуется для того, чтобы «пробить» зал. Этот одновременный обмен энергиями дает артисту очень много, он, как батарейка, заряжает тебя, и ты не чувствуешь усталости – наоборот, уходишь с ощущением окрыленности.
Тем не менее, насколько не было бы успешно выступление, на следующий день я всегда стараюсь отдохнуть, меньше общаться, говорить по телефону, уйти от суеты, просто посидеть в тишине, подумать, почитать хорошую книгу, пообщаться со своими мужчинами – мужем и сыном.
– А какую музыку вы предпочитаете слушать дома?
– Я предпочитаю… как можно меньше музыки. (Улыбается.) Но приходится, к сожалению, и в дни отдыха заниматься, учить новые программы, партии, так или иначе общаться с музыкой. А оперу я слушаю очень редко. Зато когда меня нет, муж «оттягивается».
В доме с утра до ночи звучит музыка. Он обожает оперу с 13 лет. Но это и работа тоже, ведь Роберт подает мне много новых идей, вытаскивает какие-то мало известные произведения, авторов. А когда мы приезжаем в Рим, Париж, Милан, Вену, я всегда знаю, где искать своего мужа – в магазине грампластинок.
Я умею сказать себе: «Стоп!»
– Путешествовать любите?
– Да, очень люблю новые места, особенно с интересной историей. Поэтому обожаю Испанию, Италию, юг Франции и Германии, Австрию.
– Вместе с семьей куда-то выбираться удается?
– Это получается только летом, у меня в это время как раз загруженность меньше, и у сына экзамены заканчиваются. Он ведь у нас тоже музыкант, да к тому же еще маленький… Тогда мы все вместе едим на юг Германии, в Баварию, на горные озера с их ледяной, но чистой водой, которую даже пить можно. Очень хорошее оздоровление организма!
– Вы всегда великолепно выглядите, а вашей тонкой талии могут позавидовать многие девушки. В чем секрет?
– Это тоже труд. Сегодня только хорошего голоса или профессиональной вокальной техники недостаточно, нужно обязательно хорошо выглядеть. Поэтому надо следить за собой и заниматься спортом. А еще мне помогает моя балетная закваска: в детстве я занималась балетом, и в мышцах осталась «натянутость».
– Какие-либо диеты соблюдаете?
– Я ни в чем себе не отказываю. Главное – есть понемногу, не переедать. Важно соблюдать раздельное питание. Я ем мясо, рыбу, спагетти с салатом, но никогда – спагетти с мясом или картошку с рыбой. Мне легко придерживаться тех принципов в еде, которые я сама для себя выработала. Могу и пельмени себе позволить, и пироги. Надо только вовремя сказать себе: «Стоп!»
– Какой стиль в одежде предпочитаете?
– Я люблю, чтобы мне было удобно, поэтому в каждодневной одежде предпочитаю джинсовый стиль. А на выступления надеваю очень женственные платья, которые подчеркивают все, что можно подчеркнуть – тонкую талию, красивые плечи…
– А насколько важно для вас такое понятие, как свобода? И что оно включает в себя в вашем понимании?
– Знаете, для меня очень важна личностная свобода. Именно поэтому я не являюсь сегодня солисткой ни одного театра, а работаю по контрактам в разных театрах, езжу на разные концертные площадки.
Личностная свобода – это возможность выбора того, что ты делаешь, что поешь, с кем общаешься, как выстраиваешь свою творческую жизнь, но это то, что так просто не дается, эту свободу надо заслужить. Сначала ты набиваешь себе кучу шишек, работаешь в разных театрах, учишься общаться с людьми, а потом определяешься, способна или нет работать самостоятельно. Это дорогого стоит. Но я сейчас, слава Богу, такую возможность имею.
– Вы можете назвать себя счастливой?
– Конечно! Я каждый день благодарю Бога за то, что я счастливейший человек, потому что занимаюсь любимым делом, у меня есть семья, мои любимые муж и сын, с которыми мне всегда хорошо. Разве это не счастье?
Т. Щербатых, “Сударушка”