Илья Гайсин – об утопической идее оркестров без дирижеров, Теодоре Курентзисе и ярких музыкальных событиях сезона.
Симфонический сезон в Саратовской областной филармонии имени А. Шнитке подходит к завершению. Состоялось очень много концертов с выдающимися солистами и дирижерами, оставившими самые яркие впечатления. Один из них запомнился не только высочайшим мастерством исполнителей, но и необычностью творческого тандема – оба музыканта являются дирижерами, оба музыканта выступают в качестве солистов.
— Илья, музыканты современности часто совмещают как минимум две профессии – инструменталиста и дирижера. Это личный выбор каждого или это тенденция времени?
— И то, и другое. Думаю, главное – это качество и профессионализм. Можно совместить и больше профессий, а можно быть не очень профессиональным в одном деле. Нужно иметь талант, хорошее образование (отдельное для каждой профессии!), опыт, интуицию и постоянно повышать свой уровень.
— Филармонический сезон в Саратове в этом году открывали Андрей Коробейников и маэстро Энхэ. Андрей поделился своим почтением к роли дирижера в музыке: «Известно, что существуют коллективы без дирижера, ансамбли. И если у них всё выучено, то это звучит просто хорошо. Но без дирижера нет той химии, того нерва, той магии. Одним словом, нет интерпретации». Какое мнение на этот счет Гайсина-солиста? И Гайсина-дирижера?
— Как солист я предпочитаю игру без дирижёра игре с не очень хорошим дирижёром, однако выступление с хорошим дирижёром предпочту «совмещению». Конечно, многое зависит от репертуара (для Вивальди, например, дирижёр не нужен – при условии, что у солиста есть подробная концепция касательно всей партитуры) и уровня оркестра.
Технически сегодня многие оркестры могут обеспечить хороший ансамбль без дирижёра, даже в таких сочинениях, как «Весна священная». Это представляет скорее спортивный интерес, поскольку требует значительно большего репетиционного времени. Кроме того, любой человек, соприкасавшийся с нотным текстом, понимает, как несовершенна система нотной записи, и никакие многочисленные указания композиторов о темпе и характере исполнения не позволят просто взять и обойти вопрос интерпретации.
Следовательно, кто-то должен ответить на тысячи маленьких и больших вопросов: штрихи (у струнных в смысле «вверх/вниз» и у всех в более широком смысле), фразировка, агогика, артикуляция, соотношение темпов, соотношение кульминаций, оркестровый баланс (внутри групп и между группами, учитывая особенности звукоизвлечения инструментов); всё это применительно к конкретному оркестру в целом, к каждому музыканту и к акустике зала (и к солисту или солистам, если они предусмотрены).
Кроме того, дирижер может именно в момент исполнения на публике привнести элемент сиюминутности, импровизационности (но не той «импровизации», которую Тосканини считал дилетантизмом) и вдохновения. Ну и той самой магии и волшебства, если угодно…
В целом идея создания оркестров без дирижера представляется мне более или менее утопической, и основана, как мне кажется, на опыте работы музыкантов с не очень хорошими дирижёрами, либо скрытыми дирижёрскими амбициями создателей подобных оркестров (ведь в итоге репетицию ведёт несколько музыкантов). Примерно как и утопические концепции идеальных государств, моделью чего, кстати, является симфонический оркестр.
С другой стороны, «плох тот солдат…», то есть, мне кажется, у музыканта оркестра не должно полностью отсутствовать желание «избавиться» от дирижёра.
Короче говоря, наилучшая ситуация – это «персимфанс» с достойным хороших музыкантов дирижёром.
Отказаться от палочки. Как и почему оркестры играют без дирижера
— Искушенная публика может оценить мастерство музыканта. А вы можете дать оценку публике, находящейся в зале? Пришла она на имя или на событие, или же в зале люди, тонко чувствующие и понимающие музыку? Прочитала в соцсети такой комментарий к одному из концертов в Перми: «Концерт прошел под непрекращающиеся звонки мобильных телефонов…», из которого можно сделать вывод, что на раскрученные концерты (к примеру, концерты Теодора Курентзиса) ходит и, мягко говоря, неподготовленная публика. Как вы к этому относитесь?
— Во-первых, я не думаю, что комментарий в соцсети можно отнести к достоверным источникам информации. За полтора года моего пребывания в Перми я с трудом вспомню один-два звонка на концертах и спектаклях.
Во-вторых, мастерство музыканта, как мне кажется, может оценить прежде всего музыкант той же специальности, то есть кто-то, кто пробовал делать то же самое. Но этому мешает субъективность коллег по цеху. В то же время я лично считаю, что любая публика в целом, как правило, права. Массовое сознание, так сказать. Если концерт не имел успеха, значит, что-то было неверно в интерпретации. Или в состоянии, настроении исполнителей, атмосфере…
В-третьих, публика в любом зале неоднородна. Часто мне приходилось общаться после концертов с людьми, уровень подготовки и осведомленности которых сильно превосходил мои ожидания!
Я, конечно, чувствую «спиной» настроение зала, но моя задача всё-таки не в том, чтобы давать оценку публике, а в том, чтобы доставить ей эстетическое наслаждение, передать свою любовь к творениям великих композиторов, дать возможность пережить то невероятное чудо, которое может дать только музыка и которое не поддается словесному описанию…
И кстати, публика не всегда любит «громко и быстро». Для меня, например, было очень ценно услышать столь эмоциональную реакцию саратовской публики после умиротворенной, возвышенной, ангельской второй (и последней) части «Неоконченной» симфонии Шуберта.
Люди реагируют на искренность, на хорошо рассказанную музыкальную «историю», на волшебство бесконечного разнообразия оркестровых тембров и их сочетаний.
— Илья, давая оценку музыкальным событиям текущего сезона, многие профессионалы и любители классической музыки Саратова ставят ваш концерт с Валентином Урюпиным в число наиболее успешных. Какой концерт сезона 2018/2019 запомнился вам, и почему?
— Этот концерт мне тоже запомнился, во-первых, потому что с Валей мы играем не так часто, а он музыкант феноменальный, большое счастье музицировать вместе ним. Во-вторых, музыку ранних романтиков играют довольно редко, а я очень люблю и Вебера, и Россини, и Мендельсона, и Глинку, кстати!… Ну а Шуберт, его «Неоконченная» – это нечто совершенно личное… Я был рад сделать эту программу с саратовским оркестром.
Мне также запомнились выступления в БЗК с оркестром «Musica Viva». Это блистательный, очень чуткий и отзывчивый коллектив, готовый к тем экспериментам, которые я предлагаю в концертах Вивальди.
Мне запомнились все концерты Теодора Курентзиса, в которых я участвовал как его ассистент, как скрипач или как слушатель. Я убеждён, что он не просто выдающийся дирижёр и музыкант с широчайшим кругозором и пониманием абсолютно различных стилей, но новое явление, новый шаг, новая страница в истории исполнительского искусства. Новая глава в истории. Об этом можно было бы сделать отдельное интервью, но сейчас я ограничусь этим утверждением без дополнительных аргументов.
Я также хочу вспомнить такие спектакли как «Ромео и Джульетта» (Прокофьева – Макмиллана) и «Царская невеста», которыми, среди других, я имел удовольствие дирижировать в Пермском театре оперы и балета. Благодаря высочайшему уровню певцов и солистов балета, творческой атмосфере всего коллектива театра, эти шедевры были исполнены достойно и доставили наслаждение как зрителям, так и исполнителям!
Было много ярких концертов, но я твердо верю, что самые запоминающиеся и выдающиеся выступления в моей жизни еще не состоялись.
Елена Лапшина