Фестиваль Троицы в Зальцбурге (Salzburg Whitsun Festival) проводится между Пасхальным (Salzburger Osterfestspiele) и Зальцбургским.
С 2012 года его художественным руководителем является певица Чечилия Бартоли.
В 2017 году он состоится со 2 по 5 июня. В Зальцбурге Бартоли впервые выйдет на сцену в «брючной» партии в «Ариоданте» Генделя.
– Продлены ваши полномочия художественного руководителя Фестиваля Троицы. Что для вас значит Зальцбург?
– Зальцбург оказал себя городом с особым характером, где искусство и особенно музыка составляют важную часть насущных духовных потребностей его жителей. Не думаю, что слишком обольщаюсь, ощущая к себе любовь и благодарность Зальцбурга и других австрийских мест, где я выступаю.
Возможно, одна из причин – именно «пища для души», которой мы питаем публику на нашем Фестивале Троицы. Зальцбург предоставляет мне возможность выступать на одной из лучших сцен мира. При этом у меня такое чувство, будто я возвращаюсь в родной дом, дающий ощущение надежного комфорта, за что я безмерно благодарна.
– Публика и критика в восторге от вашей программы «Героини Генделя». Вас превозносят и как обладательницу голоса, вызывающего неизбежное сопереживание, и как феноменальную комедийную актрису, которая, легко преодолевая вокальные трудности, насыщает каждое исполнение богатейшим спектром эмоций, и как артистку, дарящую чистое, беспримесное счастье и владеющую поистине волшебными чарами… А что для вас значит Георг Фридрих Гендель?
– Недавно один знакомый писатель рассказал мне, что Гендель, вероятно, владел богатой коллекцией произведений искусства, состоявшей из сотен картин, в основном воспевавших обнаженное женское тело. Возможно, свою музыкальную чувственность Гендель черпал в этих полотнах, и кто знает, какие из них получили свое воплощение в ариях. Даже забавно мысленно провести такой эксперимент…
Я же стремлюсь максимально использовать свое артистическое мастерство, отдавать музыке все свои эмоции, добавляя к этому изрядную долю чувственности, некоторые черты серьезности и… значительную толику юмора. Да, пожалуй, именно так мог бы выглядеть мой собственный Гендель!
– Для сценического воплощения в Зальцбурге вы выбрали «Ариоданта». Почему именно эту оперу?
– Примерно в 1733 году в Лондоне Гендель ощутил серьезное соперничество с Николой Порпорой и его «поп-звездой» Фаринелли, что угрожало обеим сторонам горьким банкротством. Однако прежде, чем это случилось, Гендель весь свой талант сосредоточил на создании двух абсолютных шедевров – опер «Альцина» и «Ариодант», полных фантазии и новых идей, в общем, далеких от обычных барочных поделок.
«Ариодант», эта квинтэссенция мастерства великого композитора, как нельзя лучше подходит для фестивальной постановки, дающей жизнь старинному шедевру в новом контексте. Кроме того, последние достижения исторического исполнительства вдохновляют на новейшее прочтение известных сочинений.
Ну, и в-третьих, «Ариодант» еще никогда не шел на зальцбургской сцене. Более того, после всех этих страдающих, тоскующих, а иногда и умирающих генделевских героинь меня так и манит впервые исполнить «брючную» роль – и случится это именно в Зальцбурге.
– Кристоф Лой ставил в Зальцбурге «Теодору» Генделя, «Армиду» Гайдна и «Женщину без тени» Рихарда Штрауса. Вы также работали с ним в его постановке «Альцины» Генделя в Цюрихе. Чем вам импонирует его режиссура?
– Кристоф большой эстет, однако, он не ограничивается красотой поверхностной. Его режиссура умна и точна, хоть и не исключает чувственности и необходимой дозы остроумия.
Он – фокусник, умеющий переводить тонкие душевные движения персонажей в сценическое действие, мягко и ненавязчиво увлекая за собой публику.
– Что, по-вашему, главное в новой постановке?
– Без сомнения, я, как герой нордический, буду носить под рыцарскими латами шотландский килт! Нет, ну почему бы чем-нибудь не удивить? Давайте попробуем слегка побарахтаться в наших «радостях печали» – и посмотрим, куда нас это приведет!
– Создание нового инструментального ансамбля – сложнейшая задача для всякого порядочного музыканта. Вам удалось воплотить свою мечту в барочном оркестре Les Musiciens du Prince («Княжеские музыканты»), покровителем которого является князь Монако Альбер II. Чего нам ждать от вашего коллектива?
– В наше время совершенно невинные люди испытывают столько мук и страданий, что я считаю подарком судьбы сегодняшнюю возможность посвятить себя музыке, более того, я отношусь к этой драгоценной привилегии бережно, с большой ответственностью. Даже крупные культурные институции, не говоря уже об оркестрах, особенно независимых, исполняющих либо новую, либо старинную музыку, терпят фиаско в поисках субсидий и спонсорских средств.
Получить королевскую поддержку для создания нового специализированного ансамбля – это восхитительно. Это возрождает идею изысканной музыки – да, придворный оркестр исполняет придворную музыку. И как музыкант, недавно возведенный в ранг придворного, я говорю: да благоденствует Зальцбург! Да благоденствует Монако!
– Газета «Зюддойче Цайтунг» уже назвала «Княжеских музыкантов»
«феноменальным ансамблем, заточенным на исторически ориентированное исполнительство, с солистами, поющими «насмерть».
Вы бы хотели к этому что-нибудь добавить?
– Мы поражены, мы не ожидали, что наше первое турне по Европе пройдет с таким успехом. Мне было важно, чтобы «Княжеских музыкантов» не воспринимали, как довесок к Бартоли, единственное назначение которого – обрамить диву достойным звуком.
В оркестре собраны выдающиеся мастера, и все они выступают и в качестве солистов. Мы пошли на это сознательно, чтобы чередовать в наших программах арии с сольными номерами инструменталистов.
Возможно, именно этот принцип последовательности номеров, плавно переходящих один в другой, и доводил публику до экстаза, где бы мы ни выступали. В залах бесновались так, будто там дает концерт Мадонна со своей группой, а ведь мы играли музыку почти трехсотлетней давности! И я хочу только одного: чтобы публика зальцбургского Фестиваля Троицы пришла в столь же эйфорическое состояние.
– В чем тайна вашей харизматичности?
– Может, генетика? Я в жизни не встречала более энергичного человека, чем моя бабушка Ливия!
Высокая, гордая, с черными как смоль волосами вьющимися волосами, она танцевала как ураган, ее движения были полны энергии и страсти. Даже в середине зимы она, бывало, выходила на улицу босиком – надевать и снимать башмаки казалось ей лишней потерей времени. Делая одно дело за другим, она сновала быстрее, чем ее собственная тень.
В то же время она была довольно бранчлива. Ругаясь с дедушкой, она костерила всех его родственников в темпе скоропалительного стаккато.
А чтобы ее ругань была еще более зубодробительной, каждый раз выдумывала все новых родственничков, и с годами это семейство разрослось до размеров деревни, где обитали сотни братьев, сестер, дядюшек… Но я несколько ушла в сторону.
– Чечилия Бартоли окружает себя лучшими музыкантами… Как происходит этот процесс отбора?
– Я хожу по концертам, слушаю оперы, смотрю мюзиклы и спектакли – это просто моя страсть. Благодаря кочевому образу жизни я могу позволить себе эту роскошь, куда бы я ни приехала.
Кроме того, я очень любознательна по натуре, обожаю открывать для себя новое, обмениваться идеями и с теми людьми искусства, с которыми дружу давно, и с теми, с кем только что познакомилась: порой возникают совершенно неожиданные скрещенья, приводящие в конце концов к удивительным результатам.
Впрочем, как можно назвать процессом отбора то, что Даниэль (Баренбойм), Андраш (Шифф), Валерий (Гергиев), Хуан Диего (Флорес), Анна (Анне-Софи Муттер), Брин (Терфель) или Густаво (Дудамель) и многие, многие другие проводят праздник Троицы в Зальцбурге, помогая создавать грандиозное празднество!
Улла Калхмайр, Пресс-служба Зальцбургского фестиваля. Перевод – Наталья Зимянина