7 мая исполнилось 180 лет со дня рождения Петра Ильича Чайковского. В мире это имя давно стало культовым и по уровню популярности стоит вровень с именами таких музыкальных гениев, как Моцарт или Верди.
Его сочинения сражают эмоциональностью, тонкой чувственной организацией и, почти всегда, затаенным трагизмом. “Шестая симфония” вообще воспринимается как реквием самому себе.
В России в отношении к гению наблюдается некая шизофрения, раздвоение сознания. С одной стороны, его шедевры и сейчас остаются из классики самыми исполняемыми, его именем называют города и улицы, театры и конкурсы, рестораны и самолеты.
С другой – негласное, но категорическое отторжение его личности как субъекта “неправильного”, жившего не как все люди. Его музыкальные творения экранизировались множество раз – и оперы, и балеты; ни в чем не повинное “Лебединое озеро” даже умудрились сделать знаком большой социальной беды.
Но личности их автора стараются не касаться, не углубляться, не напоминать лишний раз то, что благодаря многолетним усилиям желтой прессы и так всем известно. Хотя было бы излишне снова ссылаться на азбучную истину: творчество – всегда отражение авторской души с ее индивидуальными катаклизмами и комплексами, победами и поражениями, драмами, трагедиями.
Пытаться воплотить дух творчества вне попыток понять, какие силы небесные заставили творца впасть то в радость безмерную, то в отчаяние, в трагическое состояние души, в беспросветность – это значит ничего не сказать ни о хрестоматично знакомой музыке, ни о ее создателе. Будет картонная фигура с приличествующим саундтреком, но не художественное исследование. Никто не зовет копаться в белье великих (это как раз человечество любит и умеет), но постичь тайну творчества без понимания ее личностных истоков в принципе невозможно. Тем более тайну, во многом обусловившую и роковые ноты в сочинениях непонятого русского гения, и его раннюю гибель.
Единственный большой игровой фильм, где Чайковский стал главным героем, – драма Игоря Таланкина “Чайковский” по сценарию Будимира Метальникова с Иннокентием Смоктуновским в главной роли – все-таки постарался обойтись без внедрения в личные мотивы композитора. Хотя сюжет картины сосредоточен в основном на переписке Чайковского с Надеждой Фон Мекк (Антонина Шуранова), где он был наиболее откровенен. Есть даже попытка самоубийства – без внятного объяснения причин. Таланкин шел по лезвию бритвы, сумев сказать многое о трагедии композитора, формально не сказав о ней ничего.
Снимались замечательные артисты, сыгравшие окружение Чайковского: Рубинштейна (Владислав Стржельчик), слугу Алешу (Евгений Леонов), Дезире Арто (Майя Плисецкая), Тургенева (Бруно Фрейндлих), Юлию фон Мекк (Алла Демидова).
В записи многочисленных фрагментов из опер “Евгений Онегин” и “Пиковая дама”, балетов “Щелкунчик” и “Лебединое озеро”, симфоний и фортепианных концертов приняли участие Ирина Архипова, Валентина Левко, Галина Олейниченко, Юрий Мазурок, Владимир Атлантов, артисты балета Большого театра и Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, дирижеры Геннадий Рождественский, Марк Эрмлер, Юрий Темирканов.
Бережную, но весьма изысканную аранжировку музыки выполнил известнейший голливудский композитор Димитрий Темкин, автор уникального по энергетике саундтрека к фильму “Большой вальс”. Смоктуновский за эту роль был удостоен приза фестиваля в Сан-Себастьяне, Димитрий Темкин стал номинантом премии “Оскар”, а сама картина фигурировала в номинации “Лучший фильм на иностранном языке”.
Фильм был очень хорош, но оставлял чувство недоговоренности – над ним как бы зависла пелена нехороших слухов, так и не получивших вразумительного ответа. Да это было и невозможно в СССР того времени.
В 2004 году в России сняли “Апокриф. Музыка для Петра и Павла” по сценарию опытного Юрия Арабова. Фильм, который для меня был и остается загадкой: как такое вообще могло произойти? Режиссером выступил некий Адель Аль-Хадад, иранец по происхождению, известный фантазийной залипухой “Русичи”. Возможно, он и любит музыку, но совсем ее не чувствует: в фильме о великом композиторе она занимает последнее место. Да и сценарий предполагал сосредоточиться не на Чайковском-композиторе, а на Чайковском – чудаке не от мира сего.
Фильм можно приравнять к акту вандализма: авторы поплясали на могиле, повырывали цветы, принесенные туда поколениями, и для верности покрасили все вокруг в модный цвет дегтя. На экране узкогрудый, мешковатый, вздорный субъект, который всех донимает своим присутствием. Такой субъект по определению не мог бы написать Шестую симфонию: для ее создания человек должен что-нибудь чувствовать, а этого как раз не умеет Чайковский в исполнении Андрея Савостьянова.
Все, однако, сделано под флагом пиетета. В авторской аннотации сказано и об осколке Неба в нашем грешном мире, каковым является Чайковский, и об ангеле, заброшенном к нам Богом, – о чем-то совершенно нечеловеческом. Но по экрану двигается фигура взбалмошная, тираническая и этически глухая. Этот Чайковский страдает патологическим центропупизмом. Не обладая развитым интеллектом, он объясняется знаками: если ему наскучил собеседник, он надевает шляпу, и это значит, что гений стал невидимым и впал в публичное одиночество.
Из жизни композитора взяты несколько дней его визита в Каменку, куда летом 1878 года он приехал к дальним родственникам отдохнуть. Там он хотел представить прихожанам местной церкви своего “Благообразного Иосифа”, которого, однако, спеть как следует не сумели. Авторы аранжируют событие так, как если бы дело происходило в театре – словно у амвона может хоть что-нибудь “провалиться”. Но киношные крестьяне мигом смекнули, что хор вступил не по партитуре, и запереглядывались, а Чайковскому стало стыдно, и он сбежал куда-то так, что его не могли найти и думали, что он утопился.
«В творчестве Чайковского – вакцина от всего бездушного»: к 180-летию композитора
Наличествует и его жена Антонина Милюкова. Она, расфуфыренная, опереточно сидит на пеньке и требует немедленно любви. Вся драма этой женитьбы в таком водевильном изложении тоже стала легкой, почти веселой, и в зале тут вполне могут понимающе подмигнуть друг другу. Имеют право – такой был игривый стиль у этого фильма.
Не слишком помогли в познании тайны русского гения зарубежные кинематографисты. Наиболее известен фильм “Любители музыки” (1971) Кена Рассела, знаменитого музыкальными эксцентриадами “Томми”, “Листомания”, “Малер”. Это тоже довольно веселое кино и, как всегда у Рассела, талантливое, хоть и невыносимо аляповатое. Чайковский (Ричард Чемберлен) здесь – бесшабашный гуляка, который направо и налево крутит романы со всеми, кто попадется под горячую руку.
Есть и его несчастная женитьба, и тень его покровительницы фон Мекк, очень хорошо использована музыка. Но все тонет в карнавальном сверкании бесчинств русского хиппи, жертвы сексуальной революции в шикарном Петербурге. От фильма можно получить даже удовольствие, если, конечно, абстрагироваться от конкретной личности Чайковского и воспринимать это кино как бесцеремонную музыкальную фантазию на биографические темы. Но к реальной фигуре композитора – фигуре глубоко трагической, что и нашло отражение в музыке, – картина отношения не имеет. Его тайну она низводит до уровня анекдота с многозначительным, уже не относящимся к искусству подмигиванием.
Несколько лет назад Кирилл Серебренников задумал еще один фильм о Чайковском – судя по проникшим в печать сведениям, наиболее близкий к его реальной личности с ее реальными проблемами. Вероятно, именно это стало причиной отказа в любой поддержке проекта, что в наше время означает его невозможность.
Но пока мы не наберемся мужества смотреть фактам в лицо без страха разрушить очередной сложившийся в массах предрассудок, у нас не появится кино, способное иметь дело со сколько-нибудь нестандартными человеческими проявлениями – а они нестандартны всегда.
И если суммировать небогатый опыт обращения кинематографа к фигуре Чайковского, сформулированная Пушкиным загадка гения и допущенных по отношению к нему злодейств по-прежнему остается актуальной.
Валерий Кичин, “Российская газета”